– Поскольку профессиональный фотограф явно запросит большие деньги, – продолжал он, – и поскольку на свадьбу соберутся почти все жители острова, все хотят выглядеть как можно лучше. Нечасто сюда приезжает профессиональный фотограф. Конечно, невеста вам хорошо заплатит. Ее отец – Бэйб Вишнелл.

– О-о-о… – восхитилась миссис Поммерой.

– Ну так как, сможете?

– Это же такая уйма стрижек, пастор Вишнелл.

– Я могу прислать за вами Оуни, он вас довезет на «Новой надежде», – сказал пастор. – Можете пробыть тут столько, сколько пожелаете. Неплохо подзаработаете, деньги вам не помешают.

– Знаете, мне еще никогда не доводилось делать так много стрижек за один раз. Не знаю, успею ли за день.

– Вы могли бы взять с собой помощницу.

– Можно взять одну из моих сестер?

– Конечно.

– А можно взять Рут Томас? – спросила миссис Поммерой.

Пастор немного помолчал.

– Пожалуй, да, – холодно ответил он после паузы. – Если она не слишком занята.

– Рут? Занята?

Эта мысль ужасно развеселила миссис Поммерой, и она неприлично громко рассмеялась в телефонную трубку.

В этот самый момент Рут находилась на Поттер-Биче с Сенатором Саймоном Адамсом. Ей там было тоскливо, но она просто не знала, чем заняться и куда девать время, вот и заглядывала на берег каждый день на несколько часов, составить компанию Сенатору. Кроме того, у нее вошло в привычку присматривать за Вебстером – ради миссис Поммерой, которая все время переживала за своего старшего и самого странного сына. А еще Рут ходила туда потому, что ей было трудно разговаривать со всеми остальными обитателями острова. Будь ее воля, она бы вообще не отходила от миссис Поммерой.

Правду сказать, наблюдать за Вебстером, копающимся в грязи, теперь было не так уж весело. Наблюдать за ним было больно и печально. Он утратил прежнее изящество. Он постоянно метался из стороны в сторону. Он искал этот второй бивень с таким видом, словно ему, с одной стороны, до смерти хочется его найти, но с другой – до смерти страшно его найти. Рут казалось, что в один прекрасный день Вебстер может утонуть в грязи и пропасть навсегда. «Не это ли он задумал? – порой гадала она. – Не решился ли на самое идиотское самоубийство на свете?»

– Вебстеру нужна цель в жизни, – сказал Сенатор.

Мысль о том, что Вебстер Поммерой начнет искать цель в жизни, удручила Рут Томас еще сильнее.

– А больше ничем вы его сейчас занять не можете?

– Чем еще его можно занять, Рут?

– Он больше ничего не может сделать для музея?

Сенатор вздохнул:

– У нас есть все, что нужно для музея, кроме здания. Пока мы его не получим, нам больше нечем заняться. Копаться в грязи, Рут, это единственное, что он умеет.

– Теперь это у него не так уж хорошо получается.

– Да, теперь у него с этим кое-какие проблемы.

– Что вы будете делать, если Вебстер найдет второй бивень?

Подбросите ему еще одного слона?

– Поживем – увидим, Рут.

В последнее время Вебстер ничего ценного в прибрежном иле не находил. Ничего, кроме множества бесполезных и ненужных вещей. Он нашел весло, но оно было не старинное. Оно было алюминиевое. («Это замечательно! – воскликнул Сенатор, когда Вебстер в отчаянии протянул ему найденное весло. – Какое редкостное весло!») Кроме того, Вебстер нашел в иле огромное количество непарных сапог и перчаток, выброшенных за многие годы рыбаками. И очень много бутылок. В последнее время Вебстер обнаруживал много бутылок – не старинных, конечно. К примеру, бутылки от жидких моющих средств. Но, увы, он не находил ничего такого, ради чего стоило бы бродить целыми днями по холодной и липкой грязи. С каждым днем он становился все более тщедушным и нервным.

– Думаете, он умрет? – спросила Рут у Сенатора.

– Надеюсь, нет.

– А может он совсем чокнуться и кого-нибудь убить?

– Не думаю, – ответил Сенатор.

В тот день, когда пастор Вишнелл позвонил миссис Поммерой, Рут уже провела на берегу Поттер-Бича с Сенатором и Вебстером несколько часов. Они с Сенатором рассматривали книгу – ту книгу, которую Рут купила для него в магазине Армии спасения в Конкорде месяц назад. Она подарила Сенатору эту книгу, как только вернулась от матери, но он ее пока не прочел. Говорил, что ему трудно сосредоточиться, потому что он все время переживает за Вебстера.

– Уверен, книга превосходная, Рут, – сказал он. – Спасибо, что ты ее сегодня принесла сюда.

– Конечно, – кивнула Рут. – Я увидела, что она лежит у вас на крыльце, вот и подумала: вдруг вы захотите в нее заглянуть. Ну, может, вы заскучали.

Книга называлась: «Клады. Как и где их искать. Руководство для искателей пропавших мировых сокровищ». В обычных обстоятельствах такая книга вызвала бы у Сенатора бурный восторг.

– Вам она вправду нравится? – спросила Рут.

– О да, Рут. Замечательная книга.

– Вы что-нибудь узнали из нее?

– Не так много, Рут, честно сказать. Я ее еще не дочитал. По правде говоря, я ожидал, что автор изложит больше информации. Судя по названию, – сказал Сенатор Саймон, вертя книгу в руках, – автор должен рассказать читателю, как искать конкретные сокровища, но сведений она дает очень мало. Пока что эта дама пишет о том, что сделать находку можно только случайно. И она приводит в пример некоторых людей, которым сопутствовала удача, и они нашли клады в то время, когда ничего не искали. Мне кажется, что это далеко от какой бы то ни было системы.

– А вы много прочли?

– Только первую главу.

– О… Я подумала, что книга вам понравится, потому что в ней такие красивые цветные картинки. Куча фотографий потерянных сокровищ. Вы смотрели иллюстрации? Видели изображения яиц Фаберже? Я думала, они вам понравятся.

– Если существуют фотографии каких-то предметов, Рут, это значит, что они на самом деле не потеряны. Верно?

– Что ж, Сенатор, я понимаю, к чему вы клоните. Но на снимках показаны потерянные сокровища, которые уже найдены самыми обычными людьми, без чьей бы то ни было помощи. Как тот человек, который нашел кубок работы Пола Ревира.[16]Вы до этого места еще не дочитали?

– А? Нет, не дочитал, – сказал Сенатор. Он прикрыл глаза ладонью от солнца и смотрел на прибрежное иловое поле. – Похоже, дождь собирается. Надеюсь, что его не будет, потому что в дождь Вебстеру работать нельзя. Он и так уже сильно простужен. Слышала бы ты, какие у него хрипы.