Я быстро собираю нужные мне вещи: лэптоп и блокнот, в котором записи по стажировке. Кидаю в сумку некоторые вещи и первую попавшуюся косметику.

На все сборы у меня ушло не больше пятнадцати минут. Джонатан все это время насторожено выглядывал в окно, будто кого-то ожидая. Похоже, он действительно волнуется обо мне.

Мы быстро добрались до Уолл-стрит, не взирая, что сейчас время ланча. Многие офисы закрыты на праздничные дни и это немного разгрузило дороги.

Джонатан припарковался на центральном входе возле высокого здания с черными стеклянными окнами. Я остановилась на входе и подняла голову вверх. На самом верху виднелись золотые буквы «HW Company». Здание выглядит внушительно и стильно.

Внутри почти никого нет, кроме охраны и милой девушки на ресепшн, которая при виде Джонатана расплылась в ослепительной улыбке. Хочу испепелить ее взглядом или впиться в губы Джона, этим показывая, что он мой.

Боже, о чем я вообще думаю?

Поднимаемся на стеклянном лифте выше и выше. На каждом этаже не более нескольких сотрудников, которые приветственно кивают боссу со своих рабочих мест. Замечаю, что на этих этажах нет кабинетов, только небольшие кабинки, огражденные друг от друга низкими стенками.

На двух последних этажах кабинки заменились стеклянными просторными кабинетами. Пол застелен темной плиткой, а стены выкрашены в глубокий серый цвет. Огромное обилие цветов, пальм, папоротников, широколиственных растений наполняют жизнью этот на первый взгляд скучный интерьер.

Двери лифта открываются на самом последнем этаже. Мы проходим мимо нескольких пустых кабинетов и подходим к двери, которую президент этой компании открывает с помощью ключ-карты. Проходим дальше мимо стола, на котором идеальный порядок. Наверное, тут сидит его секретарь.

Джонатан открывает черную массивную дверь и становится в бок, пропуская меня.

— Мой кабинет, — просто говорит он.

Здесь бы могли вместиться с десяток кабинетов этажем ниже. Стеклянная стена открывает невероятный вид на другую сторону острова. Где-то вдалеке угадывается очертание небоскреба на Парк-авеню, в котором живет Джонатан. В помещении идеальная чистота, как и запах.

Джонатан присаживается в президентское кресло и включает лэптоп, а я занимаю коричневое кожаное кресло напротив него, любопытно рассматривая все в округ. Я думала, такое бывает только в фильмах.

Пока я верчу головой, словно сова, Джонатан быстро печатает на клавиатуре. С принтера выезжает лист, он подхватывает его, внимательно читает, стуча пальцами по черному стеклянному блестящему столу.

— Ты выглядишь сексуально сейчас, — озвучиваю свои мысли, игриво улыбаясь.

Он хитро улыбается в ответ, выразительно приподняв одну бровь. Джонатан уверенно ставит подпись на листике и кладет его в коричневую папку «HW Company». Опершись спиной о спинку кресла, он сосредоточил взгляд на мне.

Джонатану ничего не нужно делать только, как пронзительно смотреть в глаза, чтобы ускорить мое сердцебиение. Стараюсь держать себя в руках под пронизывающим взглядом зеленых глаз.

— Я хочу тебя трахнуть, — твердо сказал он. — Сейчас.

Властный голос Джонатана эхом разнесся по всем клеточкам моего тела. От его откровения дыхание стало глубже. Чувствую, как бабочки защекотали низ живота, и я невольно скрестила ноги.

В своем офисе, в этом кресле он совершенно другой. Это тот Джонатан Вуд, которого знают многие, если не все в Нью-Йорке. Сейчас в нем чувствуется власть, уверенность, страсть и немного опасности.

Я заерзала на кресле. Моя грудная клетка поднимается с каждым глубоким дыханием, а сердце учащенно стучит под ребрами. Если он сейчас ничего не сделает, я сама накинусь на него, словно малолетняя фанатка на кумира.

— Сними кофточку, Эмилия, — таким же тоном продолжил он.

Мне потребовалось меньше десяти секунд, чтобы подхватить пальцами край пуловера и стянуть его через голову.

— А теперь джинсы.

Ботинки один за другим небрежно ложатся возле кресла. Расстегнув пуговицу и молнию, я начала стягивать джинсы, которые отправились к пуловеру на соседнее кресло.

Легкая прохлада слегка касается моего полуобнаженного тела, что пылает внутри.

— Скинь эти чертовы трусики и бюстгальтер.

Сейчас мое тело полностью открыто для его зеленых глаз. Он по-хозяйски блуждает ими, задерживаясь на груди.

Джонатан встает из кресла, не спеша обходит стол, и становится между моих ног, которые он раздвинул коленкой. Приподняв мой подбородок, Джон пронзительно посмотрел в глаза.

— Встань на колени спиной ко мне.

Я выполнила просьбу, хотя она звучала больше как приказ.

— Поставь руки на спинку кресла, — низким тембром сказал он.

Джонатан убрал мои волосы со спины и слегка надавил между лопаток, чтобы я прогнулась. Дыхание стало еще тяжелее и, кажется, что оно звучит по всему пространству кабинета.

Теплые пальцы прошлись вниз по позвонку, слегка сминая ягодицу. От неожиданных касаний в самом центре возбуждения, с моих губ слетел тихий стон.

Слышу, как Джонатан расстегивает ремень и молнию. От предвкушения я прикусываю губу, а пальцы впиваются в мягкую кожу кресла.

— Сейчас я не буду нежен с тобой, Эмилия. Этот секс навсегда запомнит твое тело.

Джонатан грубо берет меня за волосы, заставляя еще больше прогнуться в спине, и резко входит в меня. Я становлюсь более влажной для него, а он увеличивает темп толчков, которые звонко разносятся по кабинету.

Наша близость не похожа на то, что было раннее. Джонатан наполняет меня до приятных болезненных спазмов внизу живота. Но я хочу еще грубее и сильнее.

Его пальцы на одной руке сильно сжимают кожу на бедре, а другой рукой он крепче тянет волосы на себя. С каждым хлопком по ягодицам Джонатан входит в меня до предела, подталкивая к головокружительному удовольствию.

— Ты так плотно сжимаешь меня, — с хрипотцой произнес мне на ухо, и это последнее, что я услышала перед тем, как выкрикнуть его имя.

«Правда редко бывает чистой

и никогда не бывает простой»

©Оскар Уайльд

ДЖОНАТАН

Эти несколько дней мы провели только вдвоем, наслаждаясь друг другом, чувствуя друг друга. Только я и она. Только наша любовь. И безумный секс. Мне кажется, я никого так безумно не желал, как ее. Эмилия вызывает во мне ураган, настоящее торнадо, из эмоций, чувств, желаний. Я не могу насытиться ей. Мне постоянно мало Эмилии в моей голове, сердце, постели. Она дарит мне тепло, спокойствие и порхание дурацких бабочек в животе.

Сейчас, когда во всю идет совещание, я думаю о ней. О ее идеальном для меня теле с аппетитными изгибами, о шелковистых волосах, о пронизывающих карих глазах.