Он поморщился. Ох, мужики! Какие вы всё-таки брезгуши, сил нет! Это потому, что красных дней календаря в вашей жизни не бывает. А жаль. Поняли бы заодно, как важна гигиена в жизни человека вообще и женщины в частности. И относились ко всему попроще. Но своего я добилась: Артур перестал рассуждать на тему моих якобы отношений с Леднёвым. То есть мыслишки у него, я так догадываюсь, остались. Но теперь хотя бы ко мне с ними приставать не станет.

Мы летели обратно. И я в какой-то момент вдруг задумалась: что нас ожидает дальше? Леднёву точно не понравится, что у меня с Артуром всё наладилось. Он станет меня убеждать в обратно. Мол, нельзя доверять этому бабнику, надо быть умнее. Или не станет? А вот что за Китай по шапке получу, это наверняка. Сама бы так сделала. Поручила, понимаешь, важное задание, а человек его профукал, поскольку у него, видите ли, чувства взыграли. «Ох, как непрофессионально!» — оценила свой поступок. Даже стыдно стало.

Потом попросила Артура поменяться со Снежаной. Та пришла немного удивленная. С чего это начальница решила расстаться на время со своим мужчиной? Опять поругались? На её немой вопрос я ответила сразу:

— У нас всё хорошо. Я только хотела тебя предупредить: никому не говори, что мы с Уваровым помирились. Хорошо?

— Конечно, Анжелика Дмитриевна! — горячо ответила Снежана. — Я могила!

— Не надо похоронных принадлежностей, — улыбнулась я. — Просто храни молчание. Если кто спросит: ты ничего не знаешь, спросите у руководства. Хорошо?

— Да!

— А теперь ступай.

Снежана ушла, и пока её не было, я вдруг обратила внимание на маленькую девочку, которая сидела напротив, через ряд. Она смотрела на меня. Ей было годика четыре, наверное. Большие голубые глаза несколько секунд не моргали. Потом ребенок неожиданно улыбнулся. Словно лучик солнечный проник в салон самолёта. Я вдруг ощутила, как сильно хочу стать матерью. Мне скоро тридцать. Пора уже, пора.

Глава 46

Да, суровый разговор мне предстоял с Леднёвым. Артуру-то хорошо: формально у него было несколько дней за свой счет. Решил вернуться? Что ж, принимайся за работу, никаких проблем. Я — другое дело. Отец возложил на меня важную миссию, а я не выдержала и вернулась. Опять Уваров виноват во всём! Но теперь не могу на него злиться. Особенно после того, как последний час полёта мы держались за руки и целовались, как ненормальные. Губы до сих пор болят — сладко ноют.

Но на большее я не согласилась. Я не какая-нибудь Люсенька, чтобы в туалете отдаваться. Даже если речь идет о лайнере, летящем на высоте 11 километров со скоростью 800 километров в час. Потому Артур обломался, хотя было очень видно по одному торчащему признаку, как сильно он мечтает со мной уединиться. И даже потом, когда приземлились, предлагал поехать к нему. Отказалась. Скрепя сердце, но сказала «нет», потому что… Я так не могу. Слишком всё быстро. Да и непонятно, как дальше будет.

Мы простились, я переночевала в своей уютной постели, а поутру отправилась в офис, пытаясь предвидеть, что мне скажет Владимир Кириллович. Ничего хорошего не ожидала. Но мои предположения сбылись лишь в некоторой степени. Леднёв чрезвычайно удивил. Я то, что он скажет, даже во сне предвидеть не могла. И никогда не думала, что в 29 лет подобное услышу. Но пришлось, и его слова мне категорически не понравились.

Но начну по порядку. Едва я вернулась, как Гиена, которая досталась Леднёву в наследство от Жирафа, заметила меня и сразу сообщила боссу о моем выходе на работу. Кстати, когда новый босс её не уволил, не отправил на пенсию, не переместил куда-нибудь архивом заведовать, многие в офисе, кто прежде работал в «Проспекте», удивились. Она же мега-противная, ну почему её сделали главой нового секретариата?! Позже, в одном из приватных разговоров с Ледневым, я спросила об этом. Ответ удивил: «Я с профессионалами расстаюсь только в исключительных случаях». Вот так! Гиена мерзопакостная тётка, но Леднёв её узнал с другой стороны. Если уж на чистоту, он прав. Она своё дело знает. Хотя характер… бр-р-р-р!

Через пять минут Гиена, легка на помине, мне позвонила. Сказала противнючим голосом, что Владимир Кириллович меня срочно ожидает. Я, собравшись с душевными силами, отправилась на Голгофу. Леднёв встретил хмурым взглядом исподлобья. Мотнул головой, указав, где расположиться — на стуле у приставного стола. Я села, соединив ноги, положив руки перед собой на рабочий ежедневник, — так всегда делаю перед руководством, чтобы продемонстрировать готовность помечать важное.

— Лика, у меня один вопрос: почему ты вернулась?

Босс замолчал, поднял голову и уставился на меня тяжелым взглядом. Нужно было что-то отвечать, но я неожиданно растерялась. Сказать, как было на самом деле? Что Артур оказался в самолёте, и тогда мне пришло на ум не расставаться с ним, поскольку это выше моих сил? Или придумать какую-нибудь отмазку? Но идеи в голову не приходили. Так, глупости всякие. Типа «забыла чемодан», «украли паспорт». Только Леднёв человек проницательный, сразу догадается о моей лжи. Ну, и что делать? Неожиданно он сам пришел мне на помощь.

— Судя по тому финту ушами, который продемонстрировал Уваров, он и есть главная причина, верно? — спросил Владимир Кириллович, буровя меня взглядом.

— Да, — ответила я, глубоко вздохнув и всем видом показывая — «Не виноватая я! Он сам пришел!»

— Лика, я думал, ты серьезный взрослый человек, а не глупая наивная девчонка, — расстроенно произнес Леднёв. — Разве не слышала о том, что сказал тебе перед отъездом? Он — закоренелый бабник, отчаянный кобель. Как ты не понимаешь?! — босс так разнервничался, даже вышел из-за стола и принялся прохаживаться по кабинету. — Честное слово, я очень жалею, что тогда тебя послушал и оставил Уварова на работе! Чёрт! Всё мои принципы — держать рядом профессионалов. Но знаешь что, Анжелика? — он вдруг замолчал, глядя на меня вопросительно.

— Что? — тихо спросила я.

— У меня не осталось аргументов держать его здесь.

— Владимир Кириллович… — начала я было протестовать, но Леднёв вернулся за стол, решительно положил руки перед собой и сцепил пальцы. На языке психологии это означает «ушёл в глухую защиту и ничего слушать не желает».

— Ты свобода, Анжелика. Возвращайся к работе. Китайский вариант обсудим в