– Думаю, что это Бяка, – улыбнулась Ингрия. – Может быть, мы его просто шуганем, чтобы убежал?

– Эй! – крикнула Вальдия. – Передай своим, что мы отказались с тобой сражаться.

– Я не к вам пришел, а к нему. – Правая передняя лапа поднялась и показала на принца. – Высоким ты вырос… А помнишь, как ты меня боялся, носа из-под одеяла не высовывал?

– Забыл, – удивленно ответил принц. – Помню только, как тетушка Люцинда однажды вечером приказала эльфинам и мне взять наши игрушечные мечи, а сама взяла свой арбалет, и мы пошли тебя искать.

– Да уж, я тоже хорошо помню. Я постарался, чтобы вы меня не нашли.

– Тебе в тот раз повезло. Мы были настроены очень решительно.

– По вашим лицам я сразу понял, что шутки кончились, и больше к тебе не приходил. Сейчас бы я тоже не пришел, но меня послали.

– Что же посоветовать… могут наказать, если скажешь, что тебя обратно послали?

– Нет, задание было: «Продержись пару минут, пока мы одного серьезного парня приготовим». Уверен, что пару минут я уже продержался.

Толстое чудовище, кивнув на прощанье, развернулось и неторопливо пошло прочь.

– Ты бы посидел немного, чтобы тебя еще похвалили, – предложил Вельд.

Чудовище, не оборачиваясь, махнуло лапой.

– У них не принято хвалить, там другие методы воспитания, – объяснила Люцинда.

– Там вообще многое по-умному, – сказала Вальдия. – Кто-нибудь заметил, что Бяка выполнял задание, тихо ворча и с недовольной физиономией, как нередко бывает в нашем отряде?

– Однако свою голову на толстой шее он подставлять не стал, – возразила Ингрия, – хотя приказ был понятным и вариантов не предусматривал.

Вельд задумчиво согласился:

– Ловкий парень – выполнил приказ, ни с кем не поссорился и вернется живым.

– Мой принц, – голос Ингрии был сочувственным, – это зависит от многих обстоятельств.

– При чем здесь обстоятельства? – пожал плечами Вельд. – Просто ты и твои подруги так не умеете.

Ингрия гневно воскликнула:

– Ах, так! Мы еще и виноваты! Сколько раз мы спасали твою королевскую, неповоротливую, глупую…

– Это ваша обязанность, – перебил принц, – поэтому я не считал.

– Перестаньте дурачиться! – потребовала Вальдия. – Сейчас не время. Интересно, где застрял серьезный парень?

– Вельд, – сказала Люцинда, – кого ты боялся после Бяки?.. Кажется, невидимку?

Да, принц помнил невидимку – судя по всему, тот был мелким, пакостным мальчишкой. Потом Вельд боялся неукротимо злую собаку ночного сторожа. Пожалуй, ее можно было забыть, так же как воинственного индюка и хитрую, бодливую козу, которые некоторое время были его самыми большими проблемами.

Однажды Вельд, стоя коленками на низенькой табуретке и обнимая лежавшую на столе книгу, увлеченно смотрел ее и читал. На каждой странице была большая иллюстрация, а под ней располагались две или три строчки хороших, простых слов. Картинки тоже были понятными, хотя, разумеется, их надо было внимательно рассматривать, чтобы не пропустить важных деталей.

Яркое, красивое насекомое, похожее на худенькую пчелу, село на картинку, которую уже пора было переворачивать. Вельд подул, потом помахал рукой. Крылатая малышка вроде бы улетела, но вдруг оказалась у него на ухе и ужалила невыносимо больно.

Принц побежал за помощью. Королева строго сказала: «Не реви! В следующий раз будешь умней». Тетушка Люцинда, поцеловав ушко, пошептала над ним, и боль почти прошла. Все-таки папа на всякий случай приложил к пострадавшему уху половинку луковицы и уговорил Вельда съесть другую половинку, ведь лук от всего помогает. Папа посоветовал не плакать, потому что дело, в общем-то, закончилось хорошо: оса могла сильно обидеться и позвать осиного тигра, который стреляет отравленными жалами-стрелами. Папа и Вельд, конечно бы, с ним справились, без вопросов, но шума было бы много, так что в следующий раз пусть маленькая оса бегает по картинке сколько хочет – все равно потом улетит.

После этой истории Вельд несколько дней с замиранием сердца думал об осином тигре. Если даже малышка-оса умела так больно жалить, то каким же страшным был ее большой друг!

Когда за белыми хлопьями появился осиный тигр, ростом с Чалого, принц не удивился и приложил арбалет к плечу. Однако тигр оказался проворней и начал стрелять первым – с невероятной скоростью, будто в его чуть приоткрытом рту сидели не менее трех маленьких лучников.

Ингрия толкнула принца так сильно, что он упал, и стрела, предназначенная для него, пролетела мимо. Сама фея не успела увернуться от следующей стрелы, болезненно вскрикнула и зашаталась. Еще несколько фей закричали. Тут же страдальчески зашипел, зажужжал осиный тигр, в которого уже вонзилось около десятка стрел.

Надо было уничтожить чудовище как можно быстрей, чтобы Люцинда и Вальдия успели помочь раненым феям. «Мой отец одолел бы тебя, я тоже справлюсь!» – подумал принц. Он оставил арбалет на земле и бросился к монстру, на бегу вытаскивая меч.

Тигр сложился пополам – возможно, от боли, или, как обычные осы, собирался из такой позиции молниеносно и точно вонзить жало в добычу. Принц метнулся в сторону, но вряд ли это могло бы спасти – помешали чудовищу новые полдюжины стрел, чуть не опрокинувшие его на бок. Принц воткнул меч куда-то ближе к голове тигра, после чего тот все же повалился на бок, судорожно перебирая лапами.

Вытаскивая меч, глубоко вошедший в плоть, Вельд покрылся холодным потом и был готов в любой момент бросить оружие, но вновь стрелы не позволили чудовищу атаковать.

Принц нанес рубящий удар и отскочил. Тигр беспомощно задергался, опуская и поднимая голову, но больше не мог обстреливать врагов, а стрелы фей одна за другой поражали его.

Волшебный меч начал излучать голубоватый свет.

– Я потом скажу, что думаю о тебе, – пообещал принц и ударил сияющим мечом. Осиный тигр разлетелся на куски.

– Потерпите, еще рано, – сказал Айзин, поворачивая над костром сучья с насаженными на них кусками мяса. – Ничего, что у вас слюни текут, так и должно быть.

– Это относится к процедуре издевательства? – спросил Румфий.

– Нет, ваше высочество, я вовсе…

– Да, – жестко перебила орлица, – вне всякого сомнения!

Айзин покачал головой:

– Вскоре или когда-нибудь придет время, и все убедятся, как вы были не правы!

– Зачем я только согласилась дырявить мясо! – пробурчала орлица.

– Ну что ты, было очень любезно с твоей стороны, – возразил Айзин, – иначе как бы я насаживал мясо на наши кривые вертела?

– Все-таки я не понимаю, – сказала лиса, – вроде бы не дура, но не понимаю. Зачем мы делаем такое с кабанчиком и фазаном?