— Комбат, он хочет пойти с нами.

— Да я понял. Как я тебе и говорил.

— Благодарность, господа сталкеры. Из рук в руки. Как олимпийский огонёк.

— Я сейчас разрыдаюсь.

— Я тебе не буду слёзы вытирать. Буду собой занят. Знаете что? Вот если бы про нас писал писатель, то именно здесь должны наброситься враги, убить всех второстепенных, а нас с тобой, Комбат, захватить. Как ты думаешь, братан, наш инспектор — персонаж главный или второстепенный?

— У хорошего писателя нет ни главных, ни второстепенных. Сколько раз я тебе говорил: не общайся с дураками в кабаках. Сколько бы они тебе ни платили.

— Комбат, Тополь, надо прерваться. Отключаюсь. Проблема. Если что — держитесь.

— О-па.

— Язык твой, Костя, — враг мой. Ну просто по жизни. Уймёшься ты когда-нибудь наконец? Ведь в натуре же накаркал!

— Ё…

Past the arms of the familiar

And their talk of better days

To the comfort of the strangers

Slipping out before they say so long

Baby loves to run

Run baby

run baby

run baby

run Baby run…

Sheryl Crow

Клубин выключил селектор, повернулся с креслом и уставился на Малоросликова. Тот опустил руки по швам.

— Что-то случилось, генерал-лейтенант?

— Разрешите обратиться, господин главный инспектор.

— Разрешаю, — сказал Клубин, нагнув голову.

— Наедине, — приказал Малоросликов вбок. Приказ был обращён к технику, вернувшемуся на пост сержанту Каверису. Тот не медлил. Избежав взгляда Клубина, поставил свою консоль на паузу, отдал в пространство салют и испарился. Малоросликов запер за ним дверь. Прислонился к двери спиной. Одна из трубок дневного света в операторской готовилась перегореть, помаргивала.

— Надо поговорить, господин главный инспектор, — произнёс Малоросликов. Видно было, что генерал-лейтенант сдерживается. — В неофициальном разрезе.

— С удовольствием, генерал-лейтенант, но раз уж вы зашли, то сначала я хочу услышать официальный доклад, — сказал Клубин вежливо. — Как там дела?

— Дела хорошо, — сказал Малоросликов. — Я докладывал сообщением. Все приказы выполнены. В Зоне без изменений.

— Прекрасно. Теперь задавайте свои вопросы. У вас ведь вопросы?

— Да, у меня вопросы.

— Вы можете присесть, господин генерал-лейтенант. Что за вопросы?

— О чём вы здесь говорили с этими уродами? Что они могут включить Зону обратно. — Это были не вопросы. Это была предъява.

— По их словам, — кивнул Клубин. — Однако это мило, что вы в курсе.

— Я у себя дома, — сказал Малоросликов.

— За дом плачу я, — парировал Клубин.

— Господин главный инспектор… Я очень давно не служил под началом по-настоящему серьёзных людей, взрослых людей, деловых мужиков. Это лето было самым лучшим за мою службу. Стояли задачи, я их выполнял, вы меня обеспечивали. Всё как подобает. В мире есть армии хорошие, но вокруг Зоны всегда было болото. Потом появились вы. То есть, как я понимаю, Девермейер. И я не задавал лишних вопросов. Мы делали дело вместе. Я знаю, как вы работали с аномалиями и гадством по всей остальной Земле. Поэтому я сейчас пришёл и говорю с вами, а не арестовываю вас.

— Как мило. Выдать вам чарку водки в награду?

— Никак нет, господин главный инспектор. Я не пью. Господин главный инспектор, вы сами. Лично вы дали мне возможность слушать ваши переговоры с этим… с этими сталкерами. Хотя могли их просто увезти с собой, куда там. Вы слили мне информацию. Лично вы и адресно мне. Вы знали, что я не могу её не получить, иначе какой бы я был командир? И теперь я, Задница, должен мучительно решать, с чем я столкнулся. С предательством или с просьбой о помощи. С вашей лично, господин Клубин, просьбой. Не могли бы вы как-то попроще со мной? В форме приказа, если нетрудно. Мне будет проще сориентироваться. Я простой пограничник.

Клубин задрал брови.

— Гимназиев не кончали? — спросил он, чтобы хоть что-то сказать. «Издеваются надо мной, — подумал он. — Что сталкеры, что шеф, что этот… Удивил, собака!»

— Я что-то неясно выразил? — спросил Малоросликов.

— Генерал-лейтенант, вы так превосходно говорите, что я просил бы вас продолжать.

— Виноват, вы считаете — мы можем себе позволить посидеть-пообщаться?

— Судя по вашему же докладу — да. Ведь всё хорошо. — Задница вздохнул, и Клубин, уловив его острое разочарование, сказал несколько даже с поспешностью: — Задавайте вопросы. Я признаю, что спровоцировал вас. Сознательно спровоцировал. Задавайте вопросы, не тяните резину.

— Вы хотите включить Зону обратно?

— Отличный вопрос. Получение ответа на него выводит, да что там выводит — выбрасывает вас далеко за рамки вашей компетенции, генерал-лейтенант, — сказал Клубин. — Вы готовы к этому?

— Я ко всему готов, инспектор. Сталкеров в ад не берут.

Иными словами, Малоросликов пропустил ход, перелагая решение на Клубина. Выбор придётся делать ему. Делать выбор, а не решать проблему. Задница был великолепен. Ведь он даже связи Клубина не попытался лишить (что было невозможно, кстати). К варианту «Задница атакует» Клубин был готов, хотя и надеялся (справедливо, кстати) на ум генерал-лейтенанта. Однако сейчас Клубин даже напрягся: Задница был слишком умён. Или это случайность? В смысле глупость? Ах ты, зараза, язва сибирская, шахматист-в-«чапаева».

«Как я устал, — подумал Клубин. И тут же поймал себя на ухмылке. — Ладно, давай на изгиб. А потом на слом».

— Зону нельзя включать, — произнёс Малоросликов. — Я так считаю. Иначе — зачем всё? Следовательно, Уткин и Пушкарёв — угроза, а вы — предатель.

— Понятно, — сказал Клубин. — Ну-ка, господин генерал-лейтенант, смирно. — Малоросликов не шелохнулся. — Смирно, смирно. П-п-п… Что, даже не попробуете?

Даже не попробовал. Клубин поднялся, подошёл к Заднице вплотную. Брови Малоросликова были усыпаны блестящими шариками пота, но его двойное лицо под чудовищным двойным лбом было сухо, а глаза блестели так же, как пот на бровях. Да, он несколько месяцев без сна. А Клубин? А он — семь лет.

— Ты что, военный, — сказал Клубин, — в спасителя человечества поиграть вздумал?

— Не играю я в спасителя. Я и есть он, — сказал Малоросликов. — Я тебя сейчас убью, скурмач. Поскольку ты играешь в политикана, а я уже наелся на вас, козлов, глядеть. Потом я убью сталкеров. Потом я закатаю Зону в забор и буду стрелять в любого, кто подойдёт на километр к забору. Нормальный план.

— Нормальный план. Неизвестной природы. А патроны с тушёнкой будешь покупать у бандитов? — сказал Клубин презрительно. — А деньги будешь зарабатывать земледелием?