— Внутренности не задеты, остальное пройдёт само. Ты точно не пострадала?

— Всё хорошо, Ленд, больше не спрашивай, — теперь уже я обняла его, будто не видела целую вечность, а не каких-то десять часов.

— Не хочу вам мешать, — вклинился Юлиус, с видом триумфатора потирая руки в перчатках, — но вы оба обещали мне оставить нежности за дверьми спальни. Или нужно было потребовать подписать бумагу?

— Минуту потерпишь, док.

— Она уже прошла. Ники, а скажи-ка мне, кому принадлежат эти интерьеры? Девкам на полу или они работают на одного из местных злодеев? По пути сюда мы успели десять раз заблудиться в узких, тёмных и совершенно нелогично спроектированных коридорах. Мне понравилось, хочу узурпировать их в личное пользование.

— Забудь, док. У нас достаточно неходовой недвижимости, чтобы брать на содержание ещё одну. Крошка снова с нами, и если ты не планируешь надышаться углекислым газом, неплохо бы отсюда выбраться.

— Как вы меня вообще сумели отыскать? — я повернулась к Юлиусу. — Без подробной инструкции в Индустриальном районе даже крысы плутают.

— Нам помог Гуру.

— Гуру?

— Да, ты правильно расслышала.

— Когда успел? Его отправили на пенсию сразу, как только я очутилась здесь.

Доктор холодно улыбнулся:

— Неправильно отправили. Надо было закатать в цемент и сбросить в океан, как делают все нормальные злодеи, а не хранить тело в подвале собственного логова. Это негигиенично, непрофессионально и привлекает героев. Признаться, его преждевременная смерть меня опечалила. Так хотелось лично потолковать с ублюдком на тему "почему нельзя усыплять людей нервнопаралитическим газом".

— Если он мёртв, то каким образом мог вам помочь?

— Очень просто. Перед тем, как притащить Гуру к нам в дом, я всадил в его тело нуклиды астата; пометил на случай побега. Фон поменьше, чем у Париса, но мощности радиометра хватило. Он внутри. — Юлиус снял с плеча сумку-планшет и небрежным жестом подбросил её мне в руки.

Поверить не могу, они принесли сюда радиометр! С каких пор доктор Алерайо с таким равнодушием относится к высокочувствительной технике? Он ведь прекрасно знает действие собственного супериора — при активном его использовании ни у одного электроприбора нет ни малейшего шанса уцелеть на столь близкой дистанции. Уже зная, что увижу, я всё равно не пожалела времени заглянуть в сумку. Ну конечно, потушенная лампочка контрольного индикатора с головой выдавала перегоревшее нутро.

— Сдох, вот досада, — доктор подтвердил очевидное и добавил сам для себя: — Кое-что не меняется, даже когда меняется всё.

— Юлиус, о чём ты думал? Мы столько сил потратили на создание радиометра и антенн к нему, а теперь они бесполезны! У нас же нет второго устройства для слежки за Народным Ангелом.

— О, не стоит благодарить за своё спасение.

— Но ведь...

— Закрыли тему. Пускай в твоём резюме нет докторской, а увлечения больше подойдут тринадцатилетнему подростку, нежели ассистентке величайшего ума Республики, ты важнее Париса. И я говорю это не только потому, что так считает Ленд.

Всё моё возмущение разом схлынуло. Его признание самая трогательная вещь, которую доктор когда-либо говорил обо мне. Выиграть в сравнении с уникальным созданием, венцом его научного гения, дорогого стоит.

— Спасибо, — ответила с искренним чувством.

Скромная обстановка позволила избежать полноценного пожара, почти вся техника, что могла гореть, уже обуглилась и начала тлеть. Комната медленно наполнялась дымом и запахом жжёного пластика. Системы пожаротушения в подвалах не было, а старая вентиляция, отметившая по меньшей мере полувековой юбилей, едва справлялась с вытяжкой.

Лендер подошёл к поверженной Ладье и проверил её пульс.

— Жива, — присвистнул он с уважением, затем осторожно приподнял её, усадил к стене и ослабил ворот, чтобы облегчить девушке дыхание.

Костюм из качественного латекса и толстая подошва сапожек не дали электрическому разряду убить Лорну, и всё же молния хорошенько потрепала её. В красном аварийном освещении красивое лицо в обрамлении серебристых волос напоминало неумело раскрашенную маску куклы из жуткого дома. Ей срочно нужна помощь, но я бы предпочла, чтобы Лендер сперва подумал о себе.

— Крепкая девочка, — Юлиус согласился с другом. — Жаль, что перепутала реальную жизнь с комиксами. Катаны это эффектно, но не эффективно.

Мой револьвер валялся возле кухонного стола. Я подобрала его и спрятала в карман, пообещав себе, что больше никому не позволю отобрать его без борьбы. Если бы Ладья воспользовалась им, исход стычки мог быть совершенно иным. К счастью, злодейка предпочла привычный и проверенный годами способ расправы.

— Кто она вообще такая? И кто такая её подружка? Не припомню, чтобы они прежде бегали по Индустриальному.

— Позвольте представить Чёрную Ладью и Белого Слона, — я поочерёдно указала на женщин.

— Понятно. Пофиг.

— Нет, не пофиг, они приспешницы Ферзя.

Лендер тут же выпрямился во весь рост и перезарядил револьверы.

— Ты сказала Ферзя, крошка?

— Да, вон он. Меня привели сюда по его приказу. Только не стреляй, — поспешно предупредила, — он безобидный.

Завеса дыма почти полностью скрыла человека в инвалидном кресле от наших глаз, но он никуда не делся. Не двигался и помалкивал, с успехом изображая предмет мебели. Судьба проявила милосердие к серому кардиналу Индустриального района, физически он не пострадал. Резиновые покрышки на колёсах защитили его от электрических травм, а ближайшая пуля вонзилась в стену аж в двух метрах от головы.

Юлиус с нескрываемым любопытством пошевелил пальчиками и сделал несколько пружинистых шагов к прославленному слухами злодею. Человек, существование которого он отрицал с таким упорством, всё-таки не выдумка.

— Это правда он? Ферзь?

— Точно, — я кивнула. Сам Ферзь не ответил; электромагнитное поле спалило его голосовую электронику.

— Что-то не похож. Больно низкий. И не блондин.

— Как будто ты видел его раньше! Факты красноречивы: Слон, Ладья, Гуру... Да и зачем кому-то в здравом уме притворяться Ферзём? В этом нет никакого смысла.

Присев на корточки возле инвалидного кресла, Лендер дулом револьвера ткнул в грудь Ферзя, словно проверяя живой тот или нет.

— Какая разница, кто он такой. Гадёныш угрожал Ники и за это ответит.

— Убери от него свои лапы, Спектр, — раздался исполненный ненависти шёпот.

Слон сумела собрать остатки сил, с трудом поднялась на ноги и с вызовом расправила плечи. Сдаваться она действительно не умела. Любовь к брату оказалась сильнее боли в сломанной руке и