Стремительные звёзды крутились перед глазами Ягмары, иногда замирая. Возможно, поэтому время текло очень медленно. Она видела полёт стрелы так, словно та плыла по ручью… И ещё она понимала, что звёзд становится всё меньше, потому что они растворяются в ней, вплетаются в неё, в самую её сущность. И начинала осознавать многое другое, но сейчас некогда было в этом разбираться…

Ягмара вдруг поняла, что Овтай смотрит на неё и что очередная его цель — это она и есть. У неё не было времени подбирать с земли лук, поэтому она просто выставила перед собой раскрытые ладони; она откуда-то знала, что это поможет. Овтай махнул на неё рукой, и от руки отделилось что-то, похожее на рой мошкары. Навстречу ему летел топор, брошенный Акболатом, и Ягмара видела, как, пролетая через рой, топор истончается и распадается на части. Ягмара толкнула что-то перед собой — изо всех сил, так, что потемнело в глазах — но не успела: рой прошёл сквозь Акболата, и плоть его отделилась от костей. А потом рой столкнулся с чем-то, брошенным Ягмарой, и вспыхнул множеством чёрных искр…

И тут же сбоку вылетел волк и на этот раз не промахнулся, вцепившись Овтаю в горло. Оба рухнули на землю и покатились. Овтай молотил руками, вспыхивало дымное пламя, земля сотрясалась. Наконец он оторвал от себя волка и швырнул его под обрыв, и снова развернулся к Ягмаре.

На этот раз она не защищалась, а увернулась — оказавшись шагах в десяти от того места, где только что стояла на коленях. Тёмное и горячее прошло сквозь кусты и деревья, и они начали валиться, пылая…

Ягмара занесла руку для удара, и тут что-то произошло с небом.

Не только с небом: дрогнуло всё и остановилось на миг. Снова появилось знакомое чувство, что всё перед тобой — картина, грубо намалёванная на громадном занавесе. Потом в центре этого занавеса появилось тёмное пятно, быстро расширяющееся и пылающее по краям. Пятно вначале было в виде когтистой лапы, но пламя бежало слишком быстро, пятно потеряло форму, потом в центре его появились разрывы, и за ними вскрылась бездна. Сквозь эти разрывы просунулась мохнатая белая лапа, потом другая, потом появилась голова — и наконец весь Снегурко тяжёлым прыжком вывалился из бездны, рухнул на землю и тут же вскочил, как человек, готовый к бою. Он схватил Овтая и отшвырнул его далеко, как куклу…

А потом склонился над волком. Волк пошевелился и попытался встать на ноги, но упал. Снегурко поднял его на руки и прижал к себе.

И в этот момент беззвучно сдвинулась та самая каменная плита, и из-под неё поднялся Черномор.

Ягмара не могла видеть этого глазами, было слишком далеко, но чем-то другим она это видела так ясно, как будто всё происходило тут, перед нею.

Черномор одним шагом преодолел полдолины и оказался за спиной Снегурко, который его не видел и не чувствовал, весь сосредоточенный только на волке, и Ягмара знала, что это отец и его давно пропавший ребёнок… Черномор поднял свой посох, чуть помедлил, набирая силу для удара…

И тогда ударила Ягмара. Что-то невыносимо горячее прошло сквозь неё от крестца через весь позвоночник, плечи, руки — и сорвалось с ладоней. Это было наподобие того толчка, которым она сама оборонилась от роя, пущенного Овтаем, и не сумела оборонить отца — но тысячекратно сильнее.

Воздух и землю разорвало от этого удара, и там, где стоял Черномор, поднялась до неба чёрная стена, пронизанная молниями, замерла ненадолго и стала медленно опадать…

Ягмара не потеряла сознания, но — просто кончились все силы. Она сидела, опершись на одну руку, и понимала, что стоит шевельнуться — и она рухнет, как мёртвая. В душе было пусто, холодно и безразлично. Потом она увидела, как Снегурко наклоняется к ней. Волк на его руках уже не был волком, а был таким же, как он сам — наполовину человеком, наполовину белым медведем. Она с огромным трудом подняла голову и встретилась глазами с помощником бога. Глаза были огромные, глубоко посаженные, светло-голубые, с маленькими бездонными зрачками. Она смотрела в них долго и ничего не чувствовала — ни страха, ни благоговения. Просто ничего.

Медвежонок зашевелился, повернулся в руках отца и тоже посмотрел на неё. Наверное, ему было очень больно, наверное, были поломаны кости, но он выпростал руку-лапу и помахал ей. Ягмара изо всех сил подняла свободную руку и тоже слабо помахала ему.

Снегурко распрямился, тяжело развернулся, отошёл на несколько шагов и с места, даже почти не присев, прыгнул в прореху в небе. Наверное, небо было ближе, чем казалось…

Земля содрогнулась ещё раз — теперь, похоже, последний.

Времени ни стало. Ничего не стало.

Подошёл Ний, сел рядом, обхватив руками колени. Потом оказалось, что он обнимает Ягмару, не давая ей упасть.

— Вазила нашёл Овтая, — сказал он.

Ягмара смогла только опустить и снова поднять веки.

— Он мёртвый. И… он мёртвый давно.

Теперь Ягмара смогла кивнуть.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Ний.

Ягмара снова кивнула. Выдавила слово:

— …потом…

Ний всё понял, поднял её на руки и понёс к шалашам. Она уснула у него на руках, а когда проснулась, было уже совершенно темно.

Мясо без соли почему-то не насытило, а только отяжелило, и Ягмара не стала есть второй кусок. Зато отвар травок и корешков, собранных Вазилой, очень даже взбодрил и освежил. С небес опять светила полная луна, только немного покоробленная, измятая. Прорехи видно не было, но Ний говорил, что на закате она ещё зияла.

— Так что всё-таки произошло? — снова спросил Ний. — Я, честно говоря, боюсь даже догадываться…

— Всё, как ты и предполагал — Черномор влил в нас всех понемногу себя, чтобы пройти через башню. Никаким другим путём он попасть сюда не мог. Сливаться воедино он начал, я думаю, когда мы шли сквозь тьму. Ты же чувствовал, как с тебя что-то слетает… как пепел…

— То есть и снаружи оставался он, и он же образовывался здесь?

— Ну да. Я думаю, он рассчитывал, что мы скоро начнём ссориться, потом подозревать друг друга в чём-то, потом безумствовать… ну и так до конца. Овтай раздувал бы эти подозрения и ссоры, но оставался в стороне. И в результате он вышел бы отсюда полным могущества…

— То есть на выходе встретились бы два Черномора?

— Ну да. И победитель забрал бы всё.

— Чего-то я не понимаю в этой жизни…

— Если он детей своих… жрал, можно сказать… то почему бы ему не сожрать самого себя?

Ний только вздохнул.

— Но план сорвался. Оказывается, за нами таскался заколдованный ребёнок Снегурко. Я не поняла, мальчик это или девочка… И он распознал Черномора в Овтае… Остальное, я думаю, ты всё понял.

— Не совсем. Маг Масани говорил, что здесь не действует людское волшебство…