— Вы же знаете мой телефон, — отозвалась я, глядя на него другими глазами. Хм-м… Мои горизонты ширились. Среди моих знакомых регбистов еще не было. Помню, миссис Дельвеккио-Шварц часто повторяла: все дело в разнообразии. «Пусть будут разными, принцесса, и рано или поздно тебе попадется девственник». Впрочем, Джон Прендергаст не из таких.

Фло встретила меня распростертыми объятиями, как всегда, а я прижала ее к себе и осыпала поцелуями. И снова расплакалась.

— Фло, милая, скоро мы поедем домой вместе, — прошептала я на ухо девочке.

Самая широкая улыбка в мире осветила детское личико, Фло кинулась мне на шею и стиснула меня в объятиях.

— А она все понимает, — не удивившись, заметил Джон Прендергаст.

— А кто уверял, что у нее аутизм? — фыркнула я. — Фло ни на кого не похожа. Наверное, Богу настолько надоели заурядные люди, что он создал новую модель. От разговоров у нас одни неприятности. Если бы мы умели читать мысли, нам не пришлось бы врать и лицемерить. Мы были бы настоящими.

Далее в моем списке значилась сестра Агата, которая уже препоясала чресла, готовясь к бою. Об этом говорило выражение лица, с которым она встретила меня. Но я не дала брюзгливой старушенции ни единого шанса открыть рот.

— Сестра Топпингем, я ухожу! — громко объявила я. — Сегодня, в среду, меня не было на месте. Четверг и пятницу я отработаю, а потом уволюсь!

Недовольный взгляд.

— Мисс Перселл, я требую, чтобы вы отработали положенные две недели.

— Дудки, не дождетесь! В пятницу вечером я буду совершенно свободна!

Опять ворчание.

— Не дерзите!

— Настоящее умение дерзить, — объяснила я, — приходит вместе с материальной независимостью. — Я послала старушке воздушный поцелуй и убежала. До свидания, сестра Агата!

И я помчалась на такси в Бронте — сообщать известия моим обеспокоенным родным.

Я намеренно явилась домой среди рабочего дня. Папа с братьями были в магазине, мама с бабулей — дома. Жаль, что бабуля не папина мама. Тогда бы мы все сразу узнали. Но папины родители скончались, кажется, от болезни, еще до моего рождения. По пути через двор я заметила, что трава под окном, которую бабуля регулярно поливает из горшка, буйно растет и зеленеет. На солнце грелся Уилли.

— Та-дам! Перед вами — счастливая богачка, которой незачем работать! — объявила я, входя в дом.

Мама с бабулей обедали. Хлеб, масло, баночка абрикосового джема и чайник. Обе выглядели мрачно — как я догадалась, уже в который раз обсуждали положение дел в доме 17с по Виктория-стрит. Романы с женатыми ортопедами, убийства и самоубийства, пропавшие дети, сбившиеся с пути дочери — все это пугает моих родителей.

Услышав мое известие, обе принялись торопливо усаживать меня за стол.

— Может, чаю, дорогая? — спросила мама.

— Нет, спасибо, — отказалась я, прошла к шкафу и вытащила бутылку с любимым пойлом Уилли из-за банок с вустерским соусом, кетчупом, уксусом, обычным и цикориевым кофе. — Лучше глотну вот этого. — И я плеснула немного жидкости в хрустальный бокал. — Бренди полезен для души. Уилли подтвердит. Знаешь, мама, не выбрасывай стеклянные стаканчики из-под сыра «Крафт» — они не бьются и смотрятся симпатично — на них цветочки. — Я села и подняла бокал. — Ну, задом вверх, как сказал епископ хористам!

— Харриет! — возмутилась бабуля.

А мама заметно успокоилась.

— Вот все и разрешилось, — сказала она.

— Да, — подтвердила я и рассказала все по порядку.

— Харриет Перселл! — ахнула мама. — Неужели сестра Роджера? Это многое объясняет.

— Если так, тогда о ней не знают ни папа, ни тети Ида и Джоан, — отозвалась я. — Остается лишь строить догадки. Может, кто-то из них вспомнит давние и непонятные разговоры родителей. Или таинственные отлучки и поездки туда, где приличным людям не место. Расспроси тетю Иду — у нее память, как у слона, к тому же она вечно собирает сплетни. Типичная старая дева.

— А ты не пожалеешь, что ушла из рентгенологии? — спросила мама.

Бедная мама, как ей, должно быть, хотелось работать не только дома! Но во времена ее молодости это было немыслимо. Кажется, в 1920 году она пыталась учиться на курсах медсестер при больнице принца Альфреда, но бабуля положила конец этим глупостям. Мама намного моложе папы, может, поэтому меня тянет к мужчинам, которые старше меня? Пэппи так и сказала бы, впрочем, она найдет фрейдистское объяснение даже дырочке в глазури на пироге с вареньем.

— Мама, мне осточертела гонка за большой зарплатой, — призналась я. — У меня замечательная работа, но на ней приходится подчиняться таким праведникам, что их в первую очередь взяли бы в ковчег. Поверь, сидеть без дела я не стану. У меня будет полно хлопот: присматривать за неуправляемыми жильцами, пытаться наладить общение с Фло и найти наилучшее применение ее деньгам.

— Ну что ж… — Мама вздохнула. — Понятно, что ты сейчас на седьмом небе от счастья, детка, и я рада за тебя. — Она деликатно кашлянула и порозовела. — А-а… как доктор Форсайт?

— А что с ним? — удивилась я.

Мама смутилась:

— Да нет, ничего, просто так.

Выйдя из дома, я подошла к клетке Уилли, стоящей в солнечном углу веранды. Попугай был весь перепачкан овсянкой и бренди. Разборчивая птичка.

— Привет, красавчик, — проворковала я.

Уилли приоткрыл один глаз.

— Пр-роваливай! — отозвался он.

— Эй, полегче, парень!

Я была уже в трех шагах от клетки, когда из нее донеслось:

— Полегче, пр-ринцесса!

Я ошеломленно обернулась, но попугай уже дремал.

Праздничный стол я накрыла у себя в гостиной: копченые угри, картофельный салат с капустой, окорок, хрустящие французские батоны, сливочное масло — не слишком твердое, но и не растаявшее, примерно тонна греческого рисового пудинга и ровно столько бренди, сколько могли выпить мы все, чтобы завтра не пропустить работу. К нам присоединился Лернер Чусович, который как раз гостил у Клауса, я позвонила Мартину и попросила привезти леди Ричард, который явился в изысканном лиловом туалете и багровом парике. Ко всеобщему облегчению, Мартин наконец-то привел в порядок десны и заказал вставные челюсти в Сиднейской стоматологической больнице. Лечение не стоило ему ни пенса: в этой больнице пациенты — подопытные свинки для будущих стоматологов. Полный рот зубов уже благоприятно сказался на его карьере: Мартин заметно похорошел, тем более что всегда был грациозным, как плакучая ива, и обаятельным, как Джордж Сандерс, да еще умел польстить клиенткам, желающим заказать свой портрет. Ну не тяни, Харриет! Я пригласила также адвоката Джои и ее подругу Берт, а попозже подтянулся и Джо Дуайер из «Пиккадилли» с двумя бутылками «Дом Периньона». Мы подумывали позвать и хозяек соседних борделей, но решили, что им не повредит еще несколько дней помучиться в неизвестности. Мисс Целомудрие Уиггинс явилась к нам без приглашения, услышав в окно радостные голоса, но я взяла с нее клятву, что она будет молчать как рыба.