Траск молча кивнул.

— А теперь, — прошептала Алекса, — мечта твоего отца фактически спасла мне жизнь.

— Отец всегда опережал свое время, — проговорил Траск, не отрывая глаз от ее лица. А затем снова крепко прижал ее к себе. — Господи, Алекса. Я до сих пор напуган до полусмерти.

— Я и сама немного нервничала, — призналась она. В это время Уэбстер помог Гарриет подняться на ноги.

— Вы уверены, что с вами все в порядке, мэм? — Глаза Уэбстера были очень грустные. — Может быть, вызвать «скорую помощь»?

Гарриет блаженно улыбнулась:

— В этом нет никакой необходимости. Я в полном здравии. — Она выжидательно посмотрела на Алексу:

— Вы не собираетесь меня представить, дорогая?

Алекса вздохнула.

— Уэбстер Белл и Траск, позвольте мне представить вам Гарриет Макклелланд, у которой я прежде работала. Эта женщина научила меня всему, что я знаю об искусстве начала века, и еще сверх того.

— Рад знакомству, — вежливо произнес Уэбстер. Траск долго молча созерцал Гарриет, а затем пробормотал:

— Я представлял вас совсем другой.

Голубые глазки Гарриет весело заискрились. Она подмигнула Алексе:

— Должна сказать, дорогая, ваш вкус на мужчин за этот год существенно улучшился.

— Получается, что этот жалкий негодяй нас всех одурачил, — произнес Уэбстер, устало опускаясь в красное гобеленовое кресло в номере Траска. — До сих пор с трудом верится. Значит, Харри Траска действительно убили. Вы были правы.

— Я оказался прав, хотя предполагал другие причины. — Траск откинулся на спинку дивана напротив. — Струд уже допросил Фенна, и тот признался, что убил моего отца, чтобы воспрепятствовать Джоанне выйти за него замуж. Он даже не подозревал о том, что партнерство между отцом, Гатри и Кеньоном расстроилось. Дилан Фенн хотел, чтобы деньги Джоанны были вложены в «Институт».

— Это моя вина. — Уэбстер принялся массировать серебристые виски. — Во всем виноват я.

— Вы ни в чем не виноваты, — твердо заявил Траск. — Так же, как и любой из присутствующих здесь. — Фенн — маньяк-убийца и несет полную ответственность.

Алекса, сидящая рядом с Траском, подняла голову. Он положил ей на плечо руку и нежно сжал. И вообще весь вечер он находил причины, чтобы то и дело прикасаться к ней. Боялся хотя бы на минутку выпустить ее из виду.

Траск сделал глоток очень дорогого скотча, который извлек из запертого шкафчика позади типового бара отеля. Алекса, Уэбстер и Харриет последовали его примеру. После чего установилась непродолжительная тишина.

Как только Струд взял у всех показания, Траск привел их в свой номер поужинать и обменяться мнениями. Ужин затянулся за полночь. Балконная дверь была открыта, и в комнату проникал свежий, чистый воздух пустыни.

— Должна заметить, что этот молодой человек, Фенн, явно помешанный. — Харриет передернула плечами.

К удовольствию Траска, она как ни в чем не бывало опрокинула в себя изрядную порцию крепчайшего скотча.

— Он сказал, что собирается принести Алексу в жертву каким-то странным вихрям. Можете себе представить?

— А такое можно представить, — сказала Алекса, — что именно этот самый Фенн десять лет работал бухгалтером в крупной фирме?

— Это как раз неудивительно, — не согласилась Харриет. — У всех у нас жизнь порой делает зигзаги. Ну кто поверит, например, что женщина, искусствовед высокого класса, великолепно разбирающаяся в тонкостях искусства и антиквариата начала века, вдруг возьмет и откроет магазин, специализирующийся на жалких музейных репродукциях?

Алекса повернула голову.

— Какая неслыханная наглость! Как вы смеете называть мой магазин жалким? Да, я вынуждена была его открыть, но это в первую очередь ваша вина…

— Дамы, прошу вас, хватит, — умиротворяюще проговорил Траск. — Мы отклоняемся от темы.

Уэбстер подошел к открытой двери балкона:

— Я понял так, что Стюарт свято верил в теорию других измерений, и поэтому Фенн мог им так легко манипулировать.

— Струд рассказал мне, что Дилан назначил себя персональным гуру Стюарта, — добавил Траск. — Причем заставил поклясться, чтобы тот держал это в секрете. Аналогичным образом он поступил и с Лиз Гатри. Они оба искренне верили, что он действительно научит их искусству подниматься к высшим уровням сознания.

Алекса посмотрела на Уэбстера:

— Как Джоанна?

— Много лучше. — Уэбстер вымученно улыбнулся. — Сегодня вечером мне в первый раз удалось поговорить с ней несколько минут. Она сказала, что где-то глубоко в душе всегда сомневалась в том, что Харри Траск погиб случайно.

Алекса бросила взгляд на Траска, затем снова повернулась к Уэбстеру.

— Но она молчала. Из-за вас.

— Да, — признался Уэбстер. — Из-за меня. Потому что подозревала, что Харри мог убить я. Чтобы он не наложил руки на ее деньги. Однажды мы с ней довольно серьезно поссорились из-за ее замужества, вот она и засомневалась.

— У нее не оставалось другого выхода — только молчать, — заметила Гарриет.

— Потерять любимого человека — это трагедия, — тихо проговорила Алекса. — Представьте только, сколько мучений она должна была испытывать при мысли, что ее единственный дорогой брат может оказаться убийцей. Неудивительно, что она не хотела копаться в прошлом.

Гарриет нежно посмотрела на нее:

— Дорогая, я и понятия не имела, что, перестав работать со мной, вы живете такой увлекательной жизнью.

— Я перестала работать с вами не по собственной воле, — возразила Алекса.

— Какая разница, — отшутилась Гарриет и посмотрела на Траска. — А вы, как я понимаю, счастливый владелец «Танцующего сатира» работы Икаруса Ивса.

— В моей художественной коллекции действительно имеется скульптура, которая носит название «Танцующий сатир». — Траск бросил взгляд на Алексу. — Но мне сказали, что она фальшивая.

— Так оно и есть, — подтвердила Гарриет. — Одна из моих лучших вещей.

Траск чуть не поперхнулся скотчем.

— Так она что — из «Галереи Макклелланд»?

— Да, дорогой, — улыбнулась Харриет. — И я хотела бы попросить вас сделать мне одно одолжение…

— Не слушай ее, Траск, — предупредила Алекса. — Она подведет тебя под монастырь.

Спустя несколько часов Алекса проснулась и обнаружила, что в постели одна. Повернув голову, она увидела очертания мощной фигуры Траска на фоне окна.

— Почему ты не спишь? — мягко спросила она.

— Да так.

Алекса села и положила руки на колени.

— Теперь ты получил ответы на все вопросы.