— Говорят, у него еще есть коттедж, — сказал Иван.

— Тем более! — кивнул второй бухгалтер.

— Тогда занимайтесь, — сказал Иван. — Это личное указание Валентина Ивановича. Вознаграждение в равных долях должны получить все члены группы или родственники погибших. Они все указаны в этих документах.

Он кивнул на папки.

— Будет сделано, — почтительно кивнули «бухгалтеры». Один сразу вытащил мобильный телефон и ушел в другую комнату, плотно прикрыв за собой полированную резную дверь.

— А вы рассчитайте две доли бойцов и одну долю командира, — распорядился Иван.

Второй «бухгалтер» пощелкал калькулятором и быстро упаковал зеленые пачки в три полиэтиленовых пакета: один большой и два заметно поменьше.

— Шестьсот тысяч, а здесь — по двести, — прокомментировал он.

— Как говорится, извольте получить! — скупо улыбнулся Иван-Жан. — Только Валентин Иванович просил предостеречь вас от дальнейших игр с журналистами…

— Для меня этот вопрос закрыт, — сказал Волк. — Только не уверен, что редактору понравится обрыв интересной темы. Если Кулагин начнет сам придумывать продолжение, то я тут ни при чем.

— Хорошо, я с ним поговорю, — сказал Иван-Жан и протянул руку. Расстались они вполне дружески.

А через час, прямо на улице, Волк вручил доли подчиненным. Они стояли среди обтекающего их потока прохожих, смотрели друг на друга и не знали, что говорить и что делать. Их лица не выражали никаких эмоций.

— Ну, что, разбегаемся? — нарушил молчание Волк.

— Разбегаемся, — кивнул Долматов.

— Конечно, — согласился Ванин.

— Вы бы пушки выкинули, — посоветовал Владимир.

Но бойцы синхронно покачали головами.

— Тогда у нас кто угодно бабло отберет… — сказал Долматов.

— Ну, смотрите, — Волк пожал плечами. — Но помните поговорку: «Не только палец жмет на курок, но и курок может жать на палец…»

— Это для нас слишком умно, — покачал головой Ванин.

— Как вас найти, если что?

— Никак, — сказал Долматов. — Мы с этим делом решили завязать. На неопределенное время. Теперь каждый сам за себя.

— Дело ваше, — усмехнулся Волк. — Я тоже не рвусь в бой.

Они пожали друг другу руки, и наемники ушли, не оглядываясь. Волк почему-то испытал прилив острой тоски.

А в следующем номере «Вечерних новостей» вдруг сообщили, что история наемника оказалась выдумкой психически неуравновешенного человека, за что редакция приносит глубокие извинения читателям.

Вторая Борсханская эпопея завершилась.

* * *

По большому счету, Волк не знал, что делать с деньгами. Он не умел их выгодно вкладывать, спекулировать акциями, ценными бумагами или недвижимостью — одним словом, приумножать. Даже тратить толком не умел, ибо был скромен в потребностях и имел склонность к бережливости. Основную часть он положил в банковский сейф, приличную сумму перевел на кредитную карточку, не считая, набил портфель наличкой. Первым делом заехал к Шнитману, вернул аванс и расходы на одежду, извинился и расторг контракт. Яков Семенович был не очень доволен таким оборотом, но виду не подал.

— Конечно, ты же разбогател! Богатый человек должен нанимать охрану для себя, а не охранять других, Володенька, — сказал он. — Может, хочешь вложиться в какой-нибудь выгодный проект? Инвестирования в газопровод «Северный поток», например. Риски сведены к минимуму, прибыль тридцать пять процентов. Если вложишь десять миллионов зеленых, заработаешь три с половиной! Просто так в подобные проекты не берут, только по большой дружбе!

— Спасибо, Яков Семенович. У меня нет десяти миллионов. Даже одного нет.

— Как нет? Ты же получил свои деньги?

— Да, шестьсот тысяч долларов.

— Ты шутишь?! Это же копейки! — глаза Шнитмана округлились, и он стал еще больше похож на сову. — Ты же наверняка рисковал жизнью, ведь больше тебе нечего поставить на карту!

— Мне приходилось рисковать жизнью и бесплатно, — невесело усмехнулся Волк. — Можно, я пока поживу в вашей квартире? И машиной попользуюсь еще с неделю. Я заплачу!

Яков Семенович махнул рукой.

— Не такой уж ты богач, чтобы за все платить. Что ж, когда все растратишь, возвращайся ко мне, я всегда найду тебе место…

Но Волк знал, что это красивые слова, учтивая формула былой благодарности. Работодатели не любят проблемных сотрудников. А былая благодарность — все равно что прошлогодний снег.

Зато Дятлов в полной мере оценил его богатство. Созвонившись, Волк заехал к нему в воскресенье. Грузчики занесли в скромную квартирку новенький музыкальный центр. Сам Волк держал в руках два пакета с выпивкой и закуской.

— Не понял? — только и смог выговорить Дятлов. — Что это значит?

— Гуляем, Паша, — небрежно бросил Волк. — Можем мы покутить в выходной день?

— Ничего себе! — капитан внимательно смотрел, как Владимир снимает новое пальто, как расставляет на столе батарею бутылок и пакеты с изысканными закусками.

— Костюмчик тоже новый?

— Тоже.

— Ну, ты и забурел, Володя! Богатенький Буратино! Ни фига себе! Откуда такие деньжищи?

— Долги отдали за важную работу, — туманно объяснил Волк.

Дятлов напрягся и бросил на него острый, внимательный взгляд.

— У нас тут разбойная группа объявилась. Двое, в камуфляже, с оружием. Сразу видно: опытные, дерзкие, но не уголовники. Похоже, тоже могут голыми руками людей валить. Солдаты, спецназовцы, ветераны боевых действий — что-то в этом роде. Ничего про них не слышал?

— А что я мог про них слышать? — как можно небрежней сказал Волк. — Давай, садись, пей, закусывай! Вот «Абсолют», вот «Хенесси», вот виски…

Капитан опять расслабился.

— Ладно, давай. Я тут одну комбинацию придумал, если эти двое еще раз объявятся — возьмем, никуда не денутся!

— А как твой Черт? — спросил Волк, когда они выпили по первой.

— Там целая история, — с набитым ртом ответил оперативник. — Не утвердили его Смотрящим на сходке. Наоборот — предъяву в беспределе кинули. Он еле ноги унес, сейчас его и мы, и блатные ищут. Только…

Дятлов замолчал, налил еще водки, сделал бутерброд с красной икрой.

— Давай, чтобы переловить всю эту нечисть! А оборотни в погонах чтобы сами передохли!

Он смачно выпил и смачно закусил. На простоватом лице отчетливо отразилось блаженство.

— Что «только»? — напомнил Волк, который так и держал наполненную рюмку в руке.

— Только вчера патруль спугнул его у дома шестьдесят восемь по улице Широкой! Помнишь этот адрес? Несмотря ни на что, он хочет замочить твою знакомую. Эту, как ее… Чучканову… Ты ее охраняешь?