оказалось достаточно, чтобы Мила решительно подошла к Вигору в намерении вытащить из его тела нож. Ей показалось за лучшее обзавестись хоть каким-то оружием, но она не успела. Свен вдруг застонал и приподнялся на локте.

— Лебёдушка? — удивился он её присутствию, а затем с недоумением посмотрел на мёртвого Вигора. — Он что, умер? Как?

— Я… я испугалась и, — сбивчиво начала объяснять Мила, как вдруг Свен расхохотался в голос.

— Вот это да! Я столько раз пытался подловить его, столько… а какая-то баба взяла и пырнула его ножом, ха!

— Мне нисколько не смешно, Свен, — постаралась укорить приятеля Мила, но мужчина продолжил смеяться.

— Не, ну теперь я даже рад, что ты тогда в живых осталась.

— В смысле? — нахмурилась она. — О чём это ты?

Миле уже начало казаться, что Свен сошёл с ума. Она нисколько не понимала его смеха и тем более сказанного им. А он вдруг прекратил веселиться, и с кривой усмешкой ответил:

— Тогда в зверинце. Перед тем, как швырнуть в тебя яблочный огрызок, Вильям Далберг начинил его ядом.

— Он начинил яблоко ядом? — оторопела Мила, но затем презрительно фыркнула. — Зачем? Он что, думал я буду есть его объедки?

— А этого не требовалось. Достаточно было, чтоб яд попал тебе на платье. Поверь, если бы тебя сразу в лазарет из-за гаркаина не отправили, то ты бы довольно быстро отравила саму себя, просто вдыхая испарения.

Мила уже не могла сказать, от чего именно ей так жутко. То ли от того, что она слышит, то ли от того, каким спокойным голосом Свен рассказывает подобное. По этой причине молодая женщина растерялась. Однако, её растерянность не была такой, чтобы не задать вопрос. Очень важный вопрос.

— Погоди, Свен. Так ты знал обо всём этом, но… почему ты меня не предупредил?

— А зачем, если всё это было сделано по моей указке? — усмехнулся Свен, и сердце Милы едва не остановилось от страха. — Видишь ли, Лебёдушка, из-за того, как прошла твоя защита курсовой, я подумал, что дополнительные проблемы со здоровьем тебе не помешают. Они бы повлекли за собой отчисление и… и нашу с тобой скорую встречу.

— Свен, ты сейчас меня пугаешь! — не стала скрывать Мила.

— Нет-нет, я нисколько тебя не пугаю. Я тебя подготавливаю к твоему будущему.

Молодая женщина почувствовала, как её тело со всех сторон сдавило. Воздух вокруг неё уплотнился до состояния стены, а потому она даже пошевелиться не могла всё то время, что Свен вставал на ноги и неторопливо подходил к ней.

— Чего ты хочешь, Свен? — истерично выкрикнула она.

— Всего-то забрать себе твою силу, Лебёдушка. Мне мало чего было дано от рождения, но меня всегда влекла мечта изменить это. Я уже насытил своё тело стихией воздуха, я углубил свои способности к огню. Теперь в моём желании получить доступ к владению чёрной магией.

— Но ты уже владеешь ею, я видела это.

— О, несомненно владею. Но, впитывая в себя чужой дух и чужую силу, теряется очень многое. Мне пока ещё мало того, что во мне есть, и особенно после того, что только что произошло. Кто-то нагло вырвал у меня из рук мою последнюю сладенькую жертву и мне видится, что эту наглость совершили эльфы, — Свен аж заскрипел зубами. — Демоны побери, недаром я так сомневался рисковать или нет! Ну, да в Вирграде мне больше делать нечего. Покоя эльфы мне уже не дадут, а, значит, я утратил возможность столь удобно для себя выискивать тех, кого буду убивать.

— Так ты поступил в академию, чтобы убивать? — ужаснулась Мила тому, какое чудовище больше года сидело вместе с ней в одной аудитории от лекции к лекции.

— Скорее, чтобы насытить себя силой. Смерть — это только следствие моего желания.

— Боги, Свен. Да как ты вообще осмелился на такое?

— Как? Ну-у, понимаешь, можно было бы бродить от города к городу, выискивая более‑менее подходящих ведьм и колдунишек. Но зачем, когда в академии полным‑полно необученных доверчивых самородков? Я ходил меж вас, как между полок магазина, выбирая то, что прямо-таки само идёт ко мне в руки. И при этом не тратил времени даром, попутно я развивал свой талант. Ведь моё желание заполучить силу лишь первый шаг. Ни одна сила не может иметь значения, если не научиться полноценно управлять ею.

Сказав так, Свен подошёл к одному из сундуков в углу комнаты и вытащил из него верёвку. Затем он принялся продевать её через кольца на алтаре, чтобы в будущем было удобнее привязывать к нему свою жертву, а Мила могла на всё это только безучастно смотреть. Она ничего не могла противопоставить Свену, кроме своего умения кое-как преломлять свет. И поэтому от собственной беспомощности её коробило.

— Вот так. А сейчас, — щёлкнул Свен пальцами прямо перед глазами Милы, — давай‑ка иди к моему алтарю.

Разумеется, Мила не сделала ни шага, хотя прекрасно почувствовала, что сковывающий её воздух перестал быть таким плотным. Она всего-то зло засопела, и это заставило Свена нахмурится. Он повторил щелчок пальцами и приказал ещё требовательнее.

— Иди к алтарю.

— Да ты совсем охренел, что ли? — не сдержалась от возмущения Мила. — Тебе надо, ты сам и иди!

С этими словами, Мила попыталась пнуть Свена в живот. И да, если бы не природная ловкость, то мужчина бы уже корчился от боли. Однако, он сумел увернуться и даже недоверчиво уставился на Милу. Вот только охватившие его размышления были недолгими.

— Ах, выходит, ты, ведьмочка, по-хорошему никак не хочешь.

Грубой силе Миле было нечего противопоставить. Даже то, что в какой-то момент ей удалось ослепить Свена, оказалось не такой уж удачей. Красные всполохи преломленного света ненадолго лишили мужчину ориентации в пространстве, а Мила, вместо того чтобы схватить нож и воспользоваться им, глупо подбежала к двери и заколотила по ней кулачками. Её глупость решила её судьбу. Хрупкая и порядком ослабшая из-за дурного питания, Мила Свон была вынуждена подчиниться тому, что ей скрутили руки. Она могла лишь повизгивать, когда Свен рывками потащил её в сторону алтаря. Однако, дотащить кого-нибудь до какого-либо места и заставить спокойно лежать на нём — вещи абсолютно разные. Мила приготовилась к борьбе и даже умудрилась ударить Свена в челюсть, прежде чем её затрясло от пропущенного через её тело электрического разряда. А там сильный удар в живот окончательно лишил молодую женщину возможности к сопротивлению. Мила сама не поняла, как уже лежала на алтаре, а верёвка с силой вдавилась в её запястья и щиколотки.

— Вот так-то, — утирая стекающую