Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Избавь меня от подробностей, — попросил Эйрих. — Почему у меня болят рёбра?
— Трещины, — ответил Марк, прекративший свою лекцию. — Переломов я не нащупал, но трещины допускаю, а отсюда и боль.
— Как это можно вылечить? — спросил Эйрих.
— Только временем, — пожал плечами целитель. — Гуннское сушёное молоко, как говорят, сильно помогает при повреждении костей, а ещё я рекомендую настойку окопника — это тоже ускорит сращивание трещин. Прогноз у меня благоприятный, раз ты, всё же, очнулся.
— У нас есть гуннское сушёное молоко? — спросил Зевта у Тиудигото.
— Я найду! — вызвался Видимир. — Поспрашиваю у воинов. Вдруг среди гуннских трофеев есть что-то такое?
— Беги, — разрешил ему Зевта.
— Выходит, я так и останусь тут лежать? — спросил Эйрих.
— Следующие пять дней лучше лежать, вставая лишь по нужде, обязательно при посторонней поддержке, без сильных нагрузок, — ответил ему Марк. — У тебя ещё левая рука была ушиблена, но, видимо, за прошедшие дни всё уже прошло, раз ты на неё не жалуешься.
Эйрих подвигал левой рукой и почувствовал лёгкие болевые ощущения при сгибе локтя. Да, судя по всему, руку основательно ушибло.
— Если бы не щит, которым ты прикрылся от удара, может, не выжил бы, — Марк поднялся на ноги. — А так, будешь жить дальше.
— Скажи ещё, что ты не рад, — усмехнулся Эйрих.
— Очень рад, — заверил его римский целитель. — Иначе кто будет продолжать платить мне столь щедрое жалование?
— Воины, наверное, — серьёзно ответил Зевта. — В складчину собирали бы и платили тебе даже больше эйриховского жалования — ты стольких спас за последние дни, что точно войдёшь в какую-нибудь песнь о прошедшей битве.
— Пациенту нужен покой, — вздохнул Марк.
— А ещё пациенту нужно принимать доклады тысячников и примипилов, — почесал правое бедро Эйрих. — Я хочу знать точные потери, а также приведите ко мне Виссариона.
— Завтра, — произнёс Марк.
— Да, завтра, — поддержал его Зевта. — Мы со всем справляемся, Эйрих, не надо пытаться всё контролировать. Потери посчитаны, доход казны точно установлен…
— А что визиготы? — спросил Эйрих. — Обоз и мирные жители, имею в виду.
— Мы перехватили их на переправе через Арду, — сообщил Зевта. — Сенат сейчас обсуждает дальнейшую судьбу братского племени, поднят вопрос о представительстве визиготских родов в самом Сенате, а также об избрании народных трибунов из их числа.
— Фух, — облегчённо выдохнул Эйрих. — А я уж боялся, что их всех пустят под нож…
— Сигумир Беззубый так и предлагал, — сказал ему Зевта. — Но большинство проголосовало за сохранение визиготов и теперь Куруфин и Дропаней бьются за то, чтобы дать им представительства, а Чёрная фракция резко против.
Чёрные не хотят, чтобы сенаторов стало больше, потому что так сложнее продвигать собственные инициативы. Как показала история, новые сенаторы склонны занимать позицию Зелёной или Красной фракции, а в Чёрную идут в основном те, кто ратует за старый образ жизни.
— Оно и понятно, — кивнул Эйрих. — Сигумир ещё не помер?
— Живее всех живых, — покачал головой Зевта. — Ему резко полегчало сразу после победы, поэтому он сейчас деятелен и бодр. Орёт, во всяком случае, громче всех.
— Бывает же… — удивлённо произнёс Эйрих. — Представительство визиготам надо давать обязательно. И народных трибунов из их числа тоже избрать, пусть новые трибы проголосуют. А ещё пора кончать со всеми этими визиготами и остготами. Нет больше никаких визи- и ост-, а есть только готы…
— Вообще-то, есть ещё подпятные гуннам… — нашла контраргумент Тиудигото, впервые осмелившаяся вмешаться в мужской разговор.
— Это дело поправимое, — усмехнулся Эйрих. — Вот пойду на гуннов, затолкаю голову Руы прямо ему в ж…
— Пока лучше поправляйся, воин, — усмехнулась Эрелиева.
— Как она справилась с битвой? — спросил Эйрих у отца.
— Неплохо, — сдержанно похвалил её Зевта. — Билась в первом ряду, на щите её много зазубрин, на мече тоже.
— Я, вообще-то, здесь, — напомнила о своём существовании сестра.
— Я лучше спрошу у разбирающегося в военном деле мужа, чем у тебя, — усмехнулся Эйрих. — Если отец говорит, что неплохо, это значит, что из тебя выйдет толк.
— Ну, спасибо, — криво улыбнулась Эрелиева. — Ко мне уже свататься пара десятка воинов приходила…
— Выбирай любого и остепенись, наконец, — предложил ей Эйрих. — Одной такой битвы кому-то до конца жизни хватит…
— Нет, я только начала, — мотнула головой Эрелиева. — Но теперь я не хочу быть конным лучником!
Повисла недоуменная пауза.
— А кем? — потерялся в догадках Эйрих.
— Я хочу ходить на корабле! — выпалила Эрелиева. — Говорят, что твои легионеры наполнили реку визиготской кровью! Воины с левого фланга утверждают, что река окрасилась в красное!
— Возможно, так и было, — не стал спорить Эйрих, хоть и сомневался, что такую широкую реку вообще можно окрасить кровью, сколько ни лей.
— Нам нужен флот! — начала Эрелиева. — Чтобы закрыть римлян в Равенне, а то так её очень долго осаждать!
Видимо, кто-то уже напел ей на ухо свои мысли.
— Альбоина насоветовала? — предположил Эйрих.
— Как ты узнал? — не на шутку удивилась сестра.
— А кто же ещё? — усмехнулся Эйрих. — Ладно, буду отдыхать.
Он собрался отдыхать и размышлять. Успехи и ошибки, что-то новое и полезное из этой битвы — всё должно проходить с пользой для дела, даже отдых. И о кораблях тоже нужно поразмыслить.
— Но уведомите всех тысячников и мой легион, что я вернулся и завтра жду всех с развёрнутыми докладами, — произнёс Эйрих. — И Виссариону скажите с Хрисанфом, чтобы пришли…
Примечания:
1 — Мифология, разводимая Руа — в тенгрианстве, как сообщают некоторые источники, некоторые вещи были взяты из зороастризма, поэтому я допускаю, что мамаша Руы могла делиться с подрастающим покушенцем на Эйриха в том числе и зороастрийским эпосом, а сам этот эпос мог занимать какое-то место в верованиях гуннов. Тенгрианство почти ничего не записывало, поэтому мы даже оригинального названия его не знаем, а сам термин «тенгрианство» — это неологизм, придуманный относительно современными учёными, чтобы хоть как-то обозначать эту религию. Мы знаем об этой загадочной религии очень мало, потому что источниками сведений служат немногочисленные рунические камни, а также «Сокровенное сказание монголов», которое, на секундочку, записано в XIII веке н. э. Так как мы всё равно почти нихрена не знаем о тенгрианстве, а вдобавок к этому вообще нихрена не знаем о гуннах, пусть это будет авторский произвол и жесточайший допуск-жопуск.
2 — Обледенение степи — это явление называют дзудом или джутом или даже зудом. Такое случается не каждый год, но каждый раз, когда случается, начинается критическое бедствие для кочевников. Всё дело в том, что домашний скот в такой ситуации просто не способен добывать из-под снега или льда подножный корм, вследствие чего гибнет от холода и голода. Разделяют эти джуты/дзуды/зуды на чёрный, белый и железный. Чёрный — это когда в тёплые сезоны очень хреново растёт трава, поэтому непосредственно со снегом и льдом не связан, потому что животные систематически недоедают от малого количества корма летом и зимой. Белый — это когда обильно выпадает снег, из-за чего скот не может добраться до подножного корма. Железный — это когда посреди зимы вдруг льёт дождь, после чего вода превращается в лёд, который не способны пробить копыта животных. Я лично наблюдал, как в степи, прямо посреди зимы, происходит неожиданное потепление, после чего идёт дождь, а буквально через несколько часов холодает и пролитая вода превращается в лёд. И это явление до сих пор создаёт настоящие проблемы для скотоводов, осуществляющих выпас скота в степях, потому что животные что-то не спешат эволюционировать и не выработали за тысячи лет бурильные установки вместо копыт… Явление это, судя по всему, случалось испокон веку, поэтому о нём должны были знать не только монголы, не только гунны, но даже киммерийцы и сам Конан-варвар.
Глава двадцать четвёртая. Чаши весов
/30 сентября 409 года нашей эры, Восточная Римская империя, диоцез Фракия, окрестности г. Адрианополя/
— Выкладывайте, как есть, — потребовал Эйрих, лежащий на кровати в своём шёлковом шатре. — Без смягчений и умолчаний. А то знаю я вас, римлян и греков…
Перед ним стояли Виссарион и Хрисанф, проинструктированные Марком, что пациента нельзя перегружать и перенапрягать.
— Эм… — Виссарион начал нервно мять пальцы. — Потери, мой господин…
— Говори давай, я знаю,