– И что мне теперь делать? Может, он уже сдох и валяется в канаве где-нибудь в Халвестоне.

Пенелопа ответила со слабой улыбкой:

– Ты его поймаешь.

Ага, легко сказать. Ее демона уже схватили и повесили. А мой бродит по лесам, голодный и злой, и нет в нем ни капли жалости.

Буря, разразившаяся несколько дней назад, медленно двигалась в наши края. Однако все оказалось не так плохо. Каждый раз, как я думала, что она обрушится на нас, буря уходила в сторону. Она еще вернется, причем когда я меньше всего буду этого ожидать. Почти все время я проводила в одиночестве, лазила по деревьям и хваталась то за одно, то за другое. Возвращалась в хижину, только если там была какая-то работа. Возилась с утра до ночи то с крышей в коптильне, хотя коптить там было нечего, то со ставнями, и постоянно наблюдала за лесом – не мелькнет ли где серая шкура. Прислушивалась, надеясь уловить рычание. Как я скучала по моему Волку! Не знаю, почему именно сейчас – ведь я так давно его не видела. Может, потому, что он был дикими, так же как и я. Хотя я совсем недавно об этом вспомнила.

Зря я всматривалась – его здесь не было. А у меня еще оставались кое-какие человеческие дела. Я почти закончила коптильню и ставни и решила, что стоит сходить на охоту еще раз, прежде чем зима вступит в свои права. Нам нужно было достать мяса, а половину родительского золота на припасы мы уже потратили. И потом – никто в Такете не расстанется c лосиным окороком в это время года.

Пенелопа пошла в город, чтобы встретиться с любимым, а я обнаружила, что заняться мне нечем. Я поддерживала огонь в печи, проверила силки и капканы, постирала белье и повесила сушиться рядом с печкой. Взяла нож, вышла во двор в рубашке и штанах и выбрала дерево. Нацарапала на коре мишень и отступила на десять футов. Прицелилась и бросила нож. Он впился в дерево дюймов на шесть ниже мишени. Бросила снова, и он отскочил от ствола и воткнулся в землю.

Когда я подобрала нож, я уже знала, что буду делать, когда придет время. Вот так я поймаю Крегара. Пристрелить я его не смогу, потому что ружье слишком тяжелое и громоздкое, тем более, если мне придется бежать. Достать его ножом тоже не получится – он сильнее меня раз в десять, и шансов у меня ноль. Но он не мог попасть ножом в цель, даже если кидал его в тушу. Вот как я его сделаю! Этому я научилась сама, и он понятия не имеет о моем умении. Если я попаду в ногу, то он станет калекой, а если в сердце – сдохнет. Лайон хотела получить его живым, а я хотела убить. Только так я буду уверена. Он умрет, а вместе с ним умрет и последний секрет, и тогда я смогу выбросить ключ от той двери в голове.

Эта мысль прочно засела в мозгах, и когда я бросила нож в дерево, он впился в самый центр мишени. Звук от удара был такой, что вспугнул птиц, и они сорвались с ветвей. Я видела Крегара, пришпиленного к дереву, видела его татуировки, кровь, текущую из носа и рта. Видела, как он испустил последний вздох. Я вытащила нож из дерева и позволила ему cползти на землю.

Я начала понимать те слова, что он сказал мне в подвале у преподобного год назад. У него тоже были на меня планы.

Я тренировалась целый день, пока не заболела рука, и в наступившей темноте я больше не могла разглядеть мишень. Пенелопа в ту ночь домой не вернулась, да я ее и не ждала. Она все чаще ходила проведать Марка и каждый раз возвращалась и рассказывала, как хорошо он работает на лесопилке, и что Джози собирается повысить ему зарплату, а он думает весной перебраться в Халвестон, где можно найти хорошую работу.

– Он предложил мне жить с ним, – сказала Пенелопа, засунув палец в прореху на джинсах. – Даже Джози сказала, что не против. Представляешь!

– Конечно, представляю, – ответила я. – Ты для них уже почти своя.

Потом я вспомнила черный круг, который нарисовал мальчик, и спросила:

– А как там малыш? Ему еще снятся кошмары?

– Джош? Да, бедняжка почти не спит.

– Джоди сказала, что он на портреты Крегара в городе насмотрелся.

– Я не хотела тебе говорить… – начала Пенелопа и вдруг замолчала.

– Что именно?

Она по-прежнему ковырялась в дырке.

– Пенелопа?

– Только не делай глупостей…

– Черт, да говори, наконец!

Я встала, и мои ботинки тяжело стукнули по полу.

– Крегар, – ответила она. – Его заметили. В миле от города.

Сердце бешено забилось, а Пенелопа продолжила:

– Двое охотников проверяли капканы и нашли костер. Они заметили человека, который быстро скрылся в лесу. С татуировками по всему лицу. Когда им показали портрет, они подтвердили, что это именно он.

Я медленно опустилась на место. Я чувствовала, что Крегар в Такете, однако не хотела верить. Всего лишь ощущение, ничего конкретного. До сегодняшнего дня. Черт, придется выполнить наш с Лайон уговор. Я смотрела на лес, на деревья, и мне хотелось сбежать, вот только в голове крутились слова Лайон: «Вместо тебя в Генезис отправится твоя прелестная белокурая подружка».

В прошлом году, когда я уходила прочь от сгоревшего дома, я бы ради капризной южной девчонки и пальцем не пошевелила. Да вешайте ее хоть два раза, если угодно!.. Теперь я посмотрела на Пенелопу, представила газетную вырезку с ее портретом, и мне захотелось протянуть руки и обнять ее.

На следующий день я пошла в Такет и отыскала то место, о котором рассказывали охотники. Нашла черное пятно сажи на земле да несколько следов, ведущих на север. Значит, он побежал на юг. Потом следы исчезали, будто кто-то их стер, как мел с доски. Охотник всегда так делал, когда охотился. Но я не собиралась идти за ним по следу, особенно теперь, в преддверии зимы. Он никогда не ходил охотиться зимой, говорил, что снег не умеет держать язык за зубами. Забирался под одеяло и спал, как жирный гризли в пещере. Значит, придется подсунуть ему приманку – его любимое угощение.

Вот только я не знала, решусь ли на такое сейчас. Год назад – пожалуйста. Пару лет назад я бы вообще задумываться не стала. Неужели человек может так измениться за короткое время? Наверное, я просто оказалась не такой дикой и бессердечной.

Вернувшись на реку Тин, я всю ночь пролежала без сна рядом с мирно сопящей Пенелопой. Мне совсем не нравился мой план; он был надежный, но люди так не поступают. Я всю ночь об этом думала, пока температура снаружи не упала, и холод не просочился в хижину сквозь стены. Он пробрался в мои внутренности и разбудил ангела и демона на моих плечах. Один говорил: «Нет!», второй: «Черт, даже не вздумай!», но даже они вдвоем не смогли меня отговорить. Не сейчас, когда от меня зависело столько жизней. К тому времени, как я все решила, выпал снег, и времени у меня совсем не осталось.

Я ПРОСНУЛАСЬ, а вокруг все белым-бело. Снежный ковер два фута толщиной накрыл реку Тин, и мир вдруг стал тихим-тихим. Когда выпадает снег, все выглядит спокойным и отстраненным. Да и я сама стала спокойной и отстраненной. Пенелопа дрожащими руками разводила огонь в печи, а дыхание белым облачком вырывалось из ее рта. Я за всю ночь сомкнула глаза лишь пару раз, и мое тело онемело, но не от холода. Я все думала – а стоит ли оно того? Смогу ли я пойти на такой риск?