Когда у стойки наступило временное затишье, я остановилась рядом с Нормой:

– Она все еще здесь, твоя торговка белыми рабами. И мне это надоело. Я собираюсь сама с ней заговорить и спросить, не кажется ли ей, что мы где-то встречались.

– Ой, можешь не беспокоиться, – отозвалась Норма. – Я с без пятнадцати шесть все пытаюсь выкроить минутку, чтобы тебе рассказать. Она про тебя расспрашивала. Спросила у Мевис, кто ты такая.

– Правда?

– Угу. Так и спросила. Подозвала Мевис, когда ты ушла в кухню. А что такое?

– Ничего. Нет, действительно. А что Мевис ответила?

– Ну, она решила, в этом нет ничего плохого. Та тетка сказала, что ей кажется, будто она тебя уже где-то видела, и спросила, не из этих ли ты краев и живешь ли в Ньюкасле. А Мевис сказала, как тебя зовут, и что ты приехала из Канады и решила ненадолго задержаться, потому как твои предки сто лет назад тут жили, и что ты работаешь тут только временно, пока не разберешься, что к чему, и не найдешь более подходящее место. Мевис думала, нет ничего плохого в том, чтобы все это рассказать женщине вроде нее, такой респектабельной. Будь это мужчина, дело другое, правда?

В иное время я бы оценила, как Норма произнесла это слово, точно описывая какого-то дикого и опасного зверя, но сейчас у меня в голове помещалась только одна мысль.

– Да, – наконец промолвила я, – все в порядке. Но… все-таки, Норма, это очень странно, а я тайн не люблю. А про нее Мевис что-нибудь выяснила? Кто она, откуда?

– Нет.

Я невидящим взором уставилась на поднос с грязной посудой. Передо мной мгновенно вновь пронеслось все, что было тогда: залитая солнцем Стена, писк кроншнепов, запах тимьяна, лебеди, охорашивающиеся и ныряющие внизу в озере и устремленный мне в глаза твердый синий взгляд: такой опасный – я в том не сомневалась, – как только могла мечтать Норма…

– Я хочу знать, кто она, – резко произнесла я. – Но не хочу разговаривать с ней. Послушай, Норма, у нее с собой несессер, а на нем – метка. Я сейчас пойду на кухню, потому что не хочу, чтобы выглядело, будто мне это интересно. Ты не попросишь Мевис подойти к ней, заговорить – под любым предлогом – и взглянуть на эту метку?

– Запросто. Предоставь это мне. Какое-никакое, а развлечение. Ой, и скажи им поторапливаться, у меня вот-вот кончатся чашки.

Когда я вернулась из кухни с чашками, угловой столик уже опустел, а Мевис болтала у стойки с Нормой.

– Она не заметила, что ты разглядываешь метку? – с тревогой в голосе спросила я.

– Ничего подобного, – возмутилась Мевис. – Забавная тетушка, правда? Норма говорит, ты ее не знаешь.

– Не знаю. – Я опустила поднос на стойку. – На сумочке действительно была метка? Ты прочла имя?

– Дермотт. Мисс Дермотт.

Я медленно повернулась к ней:

– Дермотт?

– Тебе это что-то говорит? – заинтересовалась Норма, а Мевис заметила:

– Дермотт? Ирландская фамилия, да?

– В чем дело? – быстро спросила Норма. – Мэри, так ты ее знаешь?

– Ты видела адрес? – резко осведомилась я. – Он там был? Ты прочла, откуда она?

Мевис поглядела на меня с любопытством:

– Прочла. Какая-то ферма под Беллингемом. Уайт-что-то. Мэри, что?..

– Уайтскар?!

– Ага, точно. Так ты все-таки ее знаешь?

– Нет. В жизни ее не видела. Честное слово. Но… – Я перевела дыхание. – Она, по-видимому, знает одного моего знакомого, вот и все. Я… я встречала кое-кого из Уайтскара… она, должно быть, услышала, что я работаю здесь, и приехала поглядеть. Но что за странный способ она выбрала, не говоря уж о… Ой, ну ладно. – Я изобразила на лице улыбку и заговорила веселым тоном: – Так, значит, эта маленькая тайна наконец разрешилась и ровным счетом ничего такого тут нет. Огромное спасибо, Мевис.

– Пустяки.

И Мевис, сразу же выбросив из головы весь эпизод, умчалась прочь. Но Норма, снимая с подноса стопки чистых чашек с блюдцами и медленно расставляя их по местам, взирала на меня задумчиво.

– Ничего особенного, а?

– Ровным счетом ничего. Если она придет сюда завтра, я сама с ней поговорю.

– Я бы поговорила, – согласилась Норма, – непременно поговорила бы. Выяснила бы, что за игру она затеяла… Знакомая твоего знакомого, так?

– Что-то вроде.

Что-то вроде. Теперь я видела сходство: бледная копия того броского, привлекательного лица, блеклый смазанный отпечаток красочного и блистательного Коннора Уинслоу. «Моя сводная сестра ведет хозяйство в Уайтскаре…»

Должно быть, она была лет на шесть старше брата, а черты унаследовала от отца по линии Дермоттов и не получила ни толики той привлекательности, которую кровь Уинслоу подарила Коннору. Но подобие, нечеткое, туманное – бесформенная пародия на его живое обаяние, – то и дело проглядывало, мимолетное, однако заметное глазам тех, кто знал Коннора. «Интересно, дорожит ли она этим сходством», – внезапно подумала я.

– Ни за что не стала бы из-за этого переживать, – заявила Норма. – Ей-ей, не стала бы.

– Не буду. Спасибо, Норма. Не волнуйся.

Не глядя на меня, она начала перекладывать аккуратно уложенную груду шоколадных пирожных.

– Тут замешан какой-то мужчина, верно?

– Вряд ли можно… – Я замолчала. Пожалуй, так проще всего. – Да, примерно так.

– О-о, ясно. – Несомненно, для Нормы эти слова могли объяснить поступки и постраннее, чем у Лизы Дермотт. – Ну что ж, послушай доброго совета, лапочка, разберись с ней, если это тебя раздражает. Если завтра она снова сюда заявится, я бы на твоем месте отправилась к ней и спросила бы напрямик, в какие игры она играет и чего ей надо.

– Хорошо, – кивнула я. – Так и сделаю.

Однако назавтра я не пришла в кафе, чтобы проверить, появится ли незнакомка снова. Я уволилась в тот же вечер.

Когда в дверь моей спальни раздался стук, я поняла, кто это, даже прежде, чем подняла взгляд от разложенных для укладки вещей.

Моей домохозяйки, миссис Смитсон, не было: сразу по приходе я попробовала поискать ее, а потом вспомнила, что по средам она всегда ходит в кино, а потом ужинает с подругой. Но даже не знай я этого, то все равно никогда бы не перепутала это робкое, даже нервное постукивание с уверенным дробным стуком миссис Смитсон. Я отчетливо, словно эта массивная, до блеска отполированная дверь была сделана из стекла, видела, кто стоит в коридоре: карие глаза под коричневой бесформенной шляпкой и опущенные вниз уголки мягкого, но упрямого рта.