– С того, что мне потребовалось немало усилий, чтобы привести тебя сюда. Чтобы испытать и узнать истинную натуру. Я убежден, что вы с леди Филиппой достойны того, чтобы узнать правду. Без сомнений, рассказывать вам все это рискованно… – В его глазах мелькнула грусть. – Однако молчать теперь еще более рискованно. – Сюнан спрыгнул со стула в виде гриба и встал на ноги. Во весь рост он доставал разве что до колен Пиппы.

– Я не поверю вам на слово, – сказал Арджун после нескольких секунд молчания.

– Мой брат не способен лгать. – Второй гоблин, который молча наблюдал за происходящим все это время со своего места в тени у грубой каменной стены, вышел вперед. Голос его прозвучал недовольно. – Да он и не стал бы, если бы даже и мог.

– Он натравил на нас бурю! – тут же ответила Пиппа. – Позволил нам поверить в то, что мы оказались посреди кровавой бойни в глубоких коридорах ледяной крепости.

Второй гоблин хмыкнул.

– Безобидная иллюзия.

– Обман, другим словом. – Пиппа высоко вскинула подбородок.

Сюнан усмехнулся.

– Я бы и не стал ждать, что вы поверите мне на слово, леди Филиппа, – сказал Сюнан. – И я готов показать вам кое-что, что поможет вам увидеть правду своими глазами.

– Откуда нам знать, что это не будет очередная безобидная иллюзия? – уточнила Пиппа. Боковым зрением она видела, как Арджун покосился на нее с благодарной улыбкой на губах.

– Я поклянусь, – сказал Сюнан. – Поклянусь собственной жизнью.

– Сюнан, – заворчал его брат, – он же сын генеральши Рийи. А она смертная, которая вовсе ничем не обязана следовать нашим устоям. Он талантлив в изощренной лжи, а она быстро теряет терпение.

– Он врет, чтобы уберечь других от боли, брат Сюли, – ответил Сюнан, не колеблясь ни секунды. – А она имеет полное право злиться. Я не могу требовать от них большего.

– Это глупо, – тихо добавил Сюли.

– Может быть, – согласился Сюнан. – Однако я не могу и дальше ничего не предпринимать. – Он начал расхаживать, сложив за спиной руки. – Я надеялся найти способ заключить перемирие. Жители наших гор страдают. Они устали жить половинчатой жизнью. Устали наблюдать, как их летние собратья живут в достатке, пока они сами тут загнивают. Если твоя мать, Арджун, продолжит испытывать на зимних фейри оружие, которое способно уничтожить все, что осталось от нашего вида, я не могу гарантировать, что те, кто еще жив, не пойдут на Летнее королевство войной. – Печаль исказила черты лица Сюнана, и он опустил плечи. – Я сдерживал их столько, сколько мог. Порой я устраиваю для них банкеты, чтобы они забыли о голоде. Однако иллюзий становится теперь недостаточно. Они жаждут мести.

Пиппа прикусила изнутри щеку, задумавшись. Несколько месяцев она только и мечтала о том, чтобы увидеться с братиком и сестренкой. Хотя она знала, что иллюзии никогда не будет достаточно, мысль все равно показалась ей соблазнительной.

– А как вы создаете подобные иллюзии? – спросила она у Сюнана.

– Прости меня, дитя мое, – сказал он. – Я и забыл, что ты смертная. Много лет назад многие фейри, как в летних, так и в зимних землях, были способны управлять магией элементов. Со временем многие из нас утратили силы. – Он взмахнул рукой перед собой. – От матери я унаследовал способность манипулировать воздухом. Создавать картинки по желанию. Я придаю им объемы и формы, однако они все равно остаются лишь картинками. Они не держатся долго. Желудок можно обмануть лишь ненадолго подобной пищей. Нежное прикосновение длится лишь кратчайший миг и не оставляет после себя ничего, кроме холодных воспоминаний. – Он вздохнул.

Арджун продолжал стоять, глядя на голубое пламя, потрескивающее посреди темного помещения.

– Ваш брат Сюли прав, Сюнан из Сильван Вальд, – сказал Арджун. – Это глупо, и я не поверю ничему, что вы мне покажете.

Сюли выхватил крошечный железный меч, висящий у него на боку, и шагнул вперед.

– Как смеешь ты… – начал было он гневно.

Сюнан заставил его замолчать взмахом руки.

– Сюли, – сказал он. – Пожалуйста. – Он повернулся к Арджуну. – Моя честь есть мое слово, а мое слово – мои узы.

– Старая поговорка. – Арджун поджал губы.

– Однако я по-прежнему отдаю должное старым временам, Арджун Десай. А ты? – Он сделал медленный вдох, и крошечные синие волоски у него в ноздрях затрепетали. – Или все летние фейри уже утратили честь?

Пиппа сглотнула. Она видела, как Арджун начинает злиться, видела, как мышцы у него на руках напрягаются.

– Арджун, – произнесла Пиппа. Она поднялась на ноги и потянулась к его руке. – Давай выслушаем их.

Арджун стиснул челюсти.

– Он говорит, что моя мать мучает пленников, – сказал он. – Говорит, что правительница Уайль – мать Селины – желает напасть на Сильван Вальд и разорвать клятву древнего перемирия. – Арджун резко повернулся к Сюнану. – С чего бы им так поступать?

– Правительница Уайль желает объединить наши земли под руководством единой династии. Своей собственной.

Воцарилась тяжелая тишина. Изумленный вздох Пиппы разнесся эхом по огромному залу.

– Вы имеете в виду Селину? – спросила она.

Сюнан кивнул.

– По этой причине я и не мог обратиться к наследнику Сен-Жермена или же к единственной дочери леди Силлы. Невозможно с уверенностью сказать, кому они верны. Пришлось немало подумать и найти тебя, лорд Арджун. Однако я пришел к выводу, что твое недоверие Летнему королевству и твои многогранные взаимоотношения с матерью, которые по-прежнему можно назвать непростыми во всех смыслах, помогут тебе увидеть истину.

– Это правда, что я не питаю особой любви к матери, – сказал Арджун, – однако я не верю, что она может сделать что-нибудь столь жестокое.

Выражение лица Сюнана посерьезнело.

– Ты же сам сказал, – произнес он. – Она сделает все, что угодно, если правительница Уайль отдаст ей приказ. – Он задумался на мгновение, а затем добавил: – Пойдемте. Поговорим с выжившими. Послушаем, что они нам расскажут. И если желаешь, я готов заковать свои руки в железные оковы и стоять рядом, чтобы ты был точно уверен, что я ничего не наколдовал.

– Пожалуйста, Арджун, – снова попыталась Пиппа. – Может, нам следует…

– Он дурачил нас с самого начала, – сказал Арджун. – Позволил нам поверить в то, что мы вот-вот погибнем, и все ради каких-то нелепых испытаний.

– Мы ведем себя как никогда искренне, когда оказываемся перед лицом смерти, – сказал Сюнан.

– И что, я прошел ваши испытания? – съязвил Арджун.

Сюнан кивнул.

– Прошел. Как и твоя супруга. – Он выглядел совершенно непринужденным. – Очевидно, что она очень тебя любит, как и ты любишь ее. – Его последние слова разнеслись эхом под потолком, звеня в ушах Пиппы.