И главное, разве дело только в том, что два судна разойдутся по курсу? Хотя на нынешней стадии операции и это будет крахом всего и вся. Главное, что корпус «сосальщика» не представляет из себя идеальную сигару. Тут и там, на нем куча выступающих частей. С боков, например, целых шесть гигантских крыльев-рулей – по три с каждого борта. Но бока сейчас интересуют не очень. Вряд ли четырехстадвадцатиметровый левиафан способен делать столь быстрые пируэты, чтобы таранить «Сколопендру» рулями. Но здесь, в верхней части, целых четыре последовательно торчащих рубки. О их назначении Стату Косакри, в принципе, неведомо. И может быть, неведомо даже адмиралтейству. Однако можно предположить, что в этих самых рубках размещено всяческое заправочное оборудование; наверняка, мечта нефтяников прошлого, в плане компактности и мощи. Тем не менее, шестидесятиметровая «Сколопендра» втиснута в одну из этих стометровых прогалин между рубками-насосами, и обязана некоторое время двигаться в параллель. То есть, в случае любого непредвиденного маневра, столкновение с передней либо задней рубкой гарантировано. В случае задней, получается вполне представить продолжение, когда развернутый ударом миниатюрный корабль-разведчик кувыркаясь таранится не только ближней, но еще и двумя последующими рубками. Ну а потом будут многорядные винты. Хотя, нет, они скорее всего пронесутся мимо, ведь что для «сосальщика» удар о «Сколопендру» с водоизмещением всего в четыре тысячи тонн? Конечно, теоретически он тоже может от этого потонуть, но инерция движения будет еще долго тащить его вперед. Так что дистанцию требуется держать с особой тщательностью.

Кстати, первоначально обсуждалась возможность использовать задний кусок палубы, за последней рубкой-насосом. Но главный враг и «Сколопендры», и особенно ее водолазов, все-таки водяной напор. Оказывается между рубками он несколько меньше: так прикинуто на математических моделях. А самый минимум турбулентности, как не странно, именно здесь, между первой и второй рубками. Дальше, между второй и третьей, точнее, параллельно, но ниже них, помещаются те самые тройные крылья-рули. Там, изменения водных потоков самые непредсказуемые. Любой изгиб руля на градус – и вокруг новые всплески и водовороты. Направленцы Диверсионного командования не смогли бы там работать.

Кроме того, опасность исходила не только от танкера. Опять же, в любую минуту сюда мог пожаловать, отвлекшийся от дела сопровождения, брашский подводный крейсер. Может ему надоест гнаться за служащей приманкой эйрарбакской субмариной «Северный зубодроб»? В самом деле, его задача сейчас не топить империалистических нарушителей Второго Аберанского договора, а успешно сопроводить танкер с южному материку. Так что… Хорошо, что браши не расщедрились на второго сопровождающего. Хотя в таком случае план разведывательного командования, или там, Великой Дворцовой Пирамиды, стал бы принципиально неосуществим. Но наверное, приставлять к супертанкеру еще одного атомного охранника стало бы совершенно нерентабельно. Вот и пользуемся чужой экономией в своих целях.

Кстати, что произойдет в случае осложнений, в плане хитрых методик, но прежнего неуемного желания адмиралтейства остановить перевозки? Может быть кому-то – уже не Косакри – поручат все-таки по-настоящему топить? И тогда уж… Не верится, что брашский адмиралиссимус простит такие шалости. И значит… Вставай страна Эйрарбия…

Ладно, сейчас не до теорий. Там, внизу, «ребятишки» уже на броне. Можно представить, как у них с ощущениями.

И снова подсознание-творец обскакивало его на раз. Этого нового хода он не ожидал совершенно. Он вообще думал, что все теперь развернется наоборот: подкинув вводную, оно собирается пойти на контакт, или уж по крайней мере отрешенно полюбоваться как он соизволит справиться с новой задачей.

Однако за минуту до случившегося, он кое-что заподозрил. Что-то было не так. Но что именно? Стат Косакри находился в помещении главного боевого поста. Сама лодка «Кенгуру» на перископной глубине и готова к всплытию. Срочная «телеграмма» во все военно-морские инстанции написана и закодирована. Бас-штурман Каджело уже в рубке «два» и готов к подъему на поверхность для измерений. Так что даже когда Стат Косакри почувствовал некую опасность, вектор действия привычно направился вовне. Он даже решил связаться с акустическим постом, чтобы просто так, без всякого дела выслушать чей-нибудь доклад о том, как всё в норме, все на стреме и готовы ко всему.

Тем не менее, сам он оказался абсолютно не готов. Кто ж знал, что опасность придет не снаружи, а зародится здесь, внутри «Кенгуру-ныряльщика»? Он совсем не услышал, как они продвинулись вдоль лодочного коридора. Крались они что ли? Но никто не зацепился и не боднул головой какой-нибудь прибор или зиповский ящик, и даже не споткнулся о кабель. Просто овальная входная дверь откупорилась и они оказались здесь.

– Никому не двигаться! Поднять руки кверху! – скомандовал резкий голос. И тут же сделал пояснения. – Иглометы у нас не игрушечные и сняты с предохранителя.

Голос был совершенно знакомый.

– Господи Великий Эрр, – выдохнул Косакри поворачиваясь, – так можно и сердечный приступ заработать. Я уж думал на борту республиканцы.

– Молчать, шторм-капитан Косакри! – рявкнул линейный помощник Дор Пелеко. – И поднимите руки. Вас это касается в первую очередь.

– А что, правда, стрелять будете? – спросил Косакри с издевкой.

– Вначале просто ударю, капитан. Давно не получали рукояткой?

– Давно, – признался командир крейсера без долгих раздумий. – А вы, баритон-капитан теперь на брашей работаете, да?

– Руки выше, Косакри! – набычился Пелеко. – Я вот как раз ни как не на брашей, а вот вы, наш доблестный начальник… На кого вы?

– Что за дурацкая комедия, Дор! У вас нервный срыв? Сходите к доктору, он выпишет…

– Это вам, Стат Косакри хватит ломать комедию. Объявляю! Вы, лично вы, арестованы! И обвиняетесь не больше, не меньше, как в сотрудничестве с врагом. Так, – подвел какие-то свои итоги линейный помощник. – Новой смене занять боевые посты. Старой освободить места. Ну, живо! А вы, жрец Рикулло, покуда не вмешивайтесь, раз ничего не понимаете и даже у себя под носом слепы как птица мурубуру.

«Расплющь Мятая луна, – подумал Косакри. – Мир разваливается не только снаружи, но еще и здесь. Паршивый создатель решил меня проучить».

Надо было что-то делать, ибо в ином случае в ближайшее время он мог оказаться запертым в четырех стенах. Тогда из всего мира останется только часовой, разговаривающий с ним через закрытую дверь, или даже вообще не разговаривающий. Требовалось, да просто-таки обязывалось жизнью, выкинуть что-то из ряда вон, нечто совершенно неожиданное.

В пространстве главного боевого поста стало достаточно тесно. Кто-то выбирался из-за пультов, кто-то протискивался в кресла.

– А нас-то за что? – подал голос один из тенор-операторов.

– Мы вас и не арестовываем, – пояснили вопрошающему прибывшие, правда, не выводя из оси стрельбы игломета.