Решив срезать путь, я выскочила на узкую дорожку за домами, которая вела к школе. Сегодня на ней было тихо и пусто, хотя обычно гуляли мамочки с колясками и пожилые люди с маленькими собачками. И тут мне дорогу заступили два парня. Первого я узнала сразу – его длинный нос, прищуренные темные глаза и узкие некрасивые губы хорошо запомнились после неудачного нападения в школе. Это он пришел в класс, когда мы переписывали ту несчастную контрольную по алгебре, и требовал книгу Желанную.

А ведь сейчас Желанная лежала у меня в рюкзаке, а рюкзак висел на плече, и я стояла перед парнями совершенно беззащитная, и даже палки в моих руках не было.

– Старая знакомая, официантка из кафе, – ухмыльнулся второй, с родинкой на лице.

Глянув на его маленькие глазки и встрепанные волосы, я подумала, как эти двое похожи, наверняка – братья. Родные братья Григория Луши, и выглядят оба просто отвратительно. Молча сделав шаг назад, я быстро оглянулась по сторонам. Надо было бежать, припустить изо всех сил. Я уже почти рванула, как вдруг за моей спиной раздался чьей-то низкий и немного насмешливый голос.

– Орест, ты считаешь, что можешь себе позволить цепляться к девочкам в темных переулках? Думаешь, твой брат заступится за тебя и Совет простит эти выходки, даже когда узнает, что ты приставал к одной из нас, а не к обычным? Ты уверен, что пани Святослава не поднимет шума, когда узнает, что ты обидел ее внучку?

– Пошел вон, Марьян! Это не твое дело! Занимайся собственными делами! – огрызнулся парень с родинкой и грязно выругался.

– Я и занимаюсь собственными делами. Это моя девушка, и мы должны были тут встретиться. Думаешь, я не вытащу меч и не отрублю тебе руки, если ты только прикоснешься к ней? Я не мальчик, чтобы шутить со мной. И вряд ли Совет предъявит ко мне претензии, ведь я исполняю свои обязанности.

– Да пошел ты, придурок! – буркнул Орест, глянул на меня блестящими глазами, показал средний палец и скрылся в темноте.

Следом за ним убрался и его длинный брат. Я выдохнула и только тогда почувствовала, как ужасно дрожат колени.

– Ты с ума сошла? Почему не вызвала машину? Почему Матвей тебя не встречает? – В голосе Марьяна звучала злость, глаза метали искры.

– Я… Просто так вышло.

Говорить с Вивчаром не хотелось. Не хотелось даже смотреть на него. Возбуждение схлынуло, и теперь, стоя в темном проулке, я отчетливо поняла, чем бы все закончилось. Меня бы догнали, избили и, может, даже убили. Желанную бы забрали. И лишь благодаря бдительному Марьяну я стою живая и невредимая.

Марьян какое-то время смотрел на меня, нахмурив брови, после спросил:

– Идешь к Матвею?

– Да.

– Тогда я провожу. Пошли.

И мы двинулись в темноту по длинной узкой дорожке. Фонари тут почему-то не горели, и я слышала лишь лай собак и отдаленный детский плач. Где-то за деревьями пряталась кособокая луна, и мне казалось, что я бреду по незнакомым улицам, по совершенно чужому городу.

Марьян хмуро молчал, я тоже не веселилась. Шагали молча, и лишь когда вышли на широкую и хорошо освещенную дорогу, мое глупое оцепенение наконец-то прошло.

– Спасибо, – тихо выдавила я.

– Да? А я уж думал, ты злишься, что я потревожил твое уединение. Ведь одной в темноте так хорошо думать о собственных обидах.

– С чего ты взял, что я думаю об обидах?

– У тебя на лице все написано.

– Так не читай мое лицо.

Марьян хмыкнул и ничего не ответил.

– Да, я сделала глупость. Больше так не буду. Спасибо тебе, ты заботишься о нас, – снова проговорила я, пытаясь подобрать наиболее вежливые слова.

– Что ты узнала от своей сестры? – вдруг спросил Марьян.

– С чего ты взял, что я что-то узнала?

– На тебе лица нет. Сестра знает, кто ведьма?

– Знает. Но не говорит.

– Что еще произошло?

– Ты же собираешься и в эту ночь нас караулить, да?

– Собираюсь.

– Тогда у Матвея поговорим. Не хочу несколько раз рассказывать.

– Договорились.

– Вы теперь ходите пешком? – спросил Матвей, встретив нас около своего дома.

– Мирослава решила пройтись, – уклончиво ответил Марьян.

Он зашел в дом, набрал воды в кружку и залпом выпил. После включил чайник и достал из шкафа вазочку с шоколадом.

– Ну теперь самое время поболтать, ребята. За кружечкой кофе и сытным ужином. Матвей, я знаю, что ты не бедный и у тебя должна быть еда. Надеюсь, ты рассчитывал и на мою персону. – Марьян бесцеремонно заглянул в холодильник и выудил оттуда банан.

– В духовке картошка с мясом. Надо только салат порезать, – хмуро ответил Матвей.

– Так давай, и быстренько. Хотя времени у нас – целая ночь, но мне поспать удалось совсем немного за последнее время. Так что надеюсь сегодня отдохнуть.

– Спал бы у себя дома, – заметила я, поражаясь его наглости.

– Чтобы вы выкинули еще какую-нибудь глупость? Нет, ребята, я уже понял, что за вами нужен глаз да глаз. Правда, Мирослава? – И Марьян посмотрел на меня, высоко подняв брови.

– Я уже сказала, что очень благодарна тебе, – буркнула я.

– За что? – не понял Матвей.

– Он спас меня. Кое-что случилось, действительно есть о чем поговорить. Поэтому я из дома помчалась к тебе, Матвей. Пешком, машину не вызвала. А меня подкараулили те ребята, которые уже нападали. Один из них приходил в школу.

– Братья Луши, – мрачно подсказал Матвей.

– Они, да. И Марьян меня спас, пригрозив им. Ты бы им действительно отрубил руки?

– Им бы досталось, они меня знают.

– Уже приходилось сталкиваться? – не унималась я.

– Нельзя больше ходить одной, Мирослава. Я ведь могу не оказаться рядом. Вызывай такси или ходи вместе с Матвеем. И сестра твоя не должна ходить одна, понимаешь? Крестик, который на тебе, спасает только от нечисти.

– Да, я уже убедилась, – проговорила я и машинально дотронулась до своего серебряного украшения.

– Будет о чем поговорить за ужином, – хмыкнул Марьян.

И я рассказала почти все. О том, как моя мать решила, что Богдан для меня слишком хорош и его стоит передать любимой дочери, о том, как нашлась ведьма и был сделан приворот, и о том, что Снежанка видела колдунью.

– Она не сказала мне, кто это. Я не смогла ее уговорить и побоялась, что ударю, поэтому убежала из дома. В голове у меня была полная каша, я неслась и меньше всего думала о безопасности, – объяснила я.

– Твоя мать сделала приворот на Богдана? – четко и медленно переспросил Матвей.