Воины быстро попрыгали с лошадей и встали по ранжиру, озадаченно оглядывая стоящих вокруг с оружием наизготовку стражников. Феррун быстро пробежал по рядам, изредка кладя руку на лоб подозрительных ему мужчин. Ничего опасного не обнаружив, разрешил всем пройти в город и заняться своими делами, а сам вскочил на Агфе и умчался в степь.

– Что случилось? – теперь уже ответа потребовали все собравшиеся вокруг своего начальника сотники.

Сэр Грандин кратко пересказал о шаманах и с горечью добавил:

– Шаманы добрались и до сотни Ноблеса. Хорошо хоть, что зачарованные парни не стали драться с вами. Хотя, возможно, им уготовлена еще худшая участь, нежели пасть в бою от рук своих же соратников.

– А куда ускакал этот странный человек? – осторожно спросил один из сотников. – Слухи-то про него ходят небывалые, но неужели он думает в одиночку справиться с шаманами, да еще в окружении невесть скольких вооруженных южан?

– Здесь он обнаружил и убил пятерых шаманов. Но осталось еще четверо. Так что будьте осторожны, поодиночке никуда не ходите, да и по двое тоже, только большой группой. Хотя мне кажется, зачаровать можно и несколько человек зараз. Но это приказ нескио, так что исполняйте.

Все ушли, остались лишь караульные. Старший караула, могучий немолодой дядька, слышавший все разговоры, внимательно оглядел своих подчиненных и с горечью признал:

– Вот встанет где-то рядом невидимый нам шаман, помашет своей ядовитой травкой и велит делать то, что он желает. И как ему противиться?

Мужчины сняли с плеч самострелы, взвели их и принялись внимательно осматриваться и прислушиваться. В полной тишине внезапно раздался тихий хруст, будто кто-то крадучись невольно наступил на хрупкий хворост, и в ту сторону враз ударило сразу несколько тяжелых стрел.

К изумлению стражников, послышался болезненный вскрик и рассыпанный по земле вперемешку с соломой хворост примялся, будто на него упало чье-то тяжелое тело.

Глава караула немедля засвистел в сигнальный свисток, сообщая о поимке лазутчика. Никто из караульных к торчащим из пустоты стрелам не подошел, как и было велено. Прибежавший на свист сэр Грандин, ни разу еще не видевший тел шаманов, в растерянности остановился и наблюдал, как под стрелами сначала показывается вяло текущая темная кровь, потом проявляются очертания странного зеленоватого человека в одной узкой набедренной повязке.

– И не холодно ему было? – воскликнул один из караульных в полном недоумении.

– Он чем-то опоен и ничего не чувствует, – спокойно сообщил подоспевший со своими людьми сэр Литл. – Видите, какая у него необычная зеленоватая кожа? – посмотрев на шамана, раздумчиво предположил: – Похоже, это шестой. Значит, осталось еще трое. – И похвалил караульных: – Вы молодцы! Если б не ваша сметливость, вы сейчас бы уподобились тем зачарованным, что втыкают ножи в спины своим друзьям и сослуживцам.

Караульщики приосанились и уже без страха смотрели на шамана.

– Может быть, стоит позвать Амирель? – предложил сэр Грандин. – Вдруг она увидит что-то ценное?

– Его мешок мы оставим, а вот тело нужно закопать за оградой. Народу у нас много, управимся быстро. – Сэру Литлу была противна сама мысль о нахождении рядом тела шамана. Он не верил в возможность его воскрешения, но береженого, как известно…

– А стоит ли открывать ворота? Ведь уже стемнело, – с опаской предупредил глава караула. – Нескио приказал после сумерек ворота никому не открывать.

– В самом деле, – сэр Литл глянул вокруг, – я и не заметил, как стемнело. Я уже давно не различаю утро и вечер. Ну как хотите, только укройте труп мешковиной да бросьте туда, где его никто не достанет. А завтра закопаем где-нибудь за стеной.

– Амирель-то звать не станем? – снова напомнил сэр Грандин.

Засмеявшись, сэр Литл насмешливо подколол друга:

– Что, хочется лишний раз полюбоваться на ее несравненную красоту? Я тебя вполне понимаю и даже не осуждаю, такая красота сама по себе приносит радость, – и добавил уже серьезно: – Не думаю, что стоит для этого будить Амирель, она измучена. Пусть она колдунья и целительница, и умеет то, что нам и не снилось, но все-таки она только женщина, хотя и повыносливее обычных будет. Раз уж сам Феррун велел ей как следует отдохнуть, потому что потом ей будет не до сна, то нам ее тревожить не стоит.

Сэр Грандин склонил голову в знак согласия, и они ушли к дому нескио. Воины завернули тело шамана в мешковину, не рискнув выдернуть из него стрелы, и отнесли в сарай для дров. Заперев его, разошлись кто куда – кто в казармы, кто перекусить в большие трапезные, устроенные в бывших городских тавернах.

Оставшиеся на посту караульщики снова взвели самострелы и встали кругом так, чтоб видеть и ворота, и подходы к ним со стороны городских улиц, да и спины свои прикрыли от чужих недобрых глаз.

Собирающиеся на поздний ужин воины садились за дощатые столы, накладывая себе полные тарелки бобовой каши пополам с пшеничной и отрезая от лежавшего на столе говяжьего огузка изрядные куски – кому столько по вкусу.

В углу поваренок в сероватой от многочисленных стирок одежде пытался растопить камин, но у него ничего не получалось, дрова отсырели и разгораться не желали. Он раздраженно взмахнул рукой с зажатой в ней лучиной; от ветерка, поднятого широким рукавом, из камина выплыло облако пепла и очертило крадущуюся мимо смутную призрачную фигуру.

Поваренок от неожиданности дико заверещал, но, не растерявшись, схватил огромное полено и опустил его на голову привидения. Ближайшие к нему воины, замершие было на миг, тут же выхватили кинжалы (мечи с собой в трапезные не брали) и изрешетили лазутчика на кровавые лоскуты. Через некоторое время повторилась уж известная всем картина – зеленоватое полуголое тело с мешочком в руках показалось на каменном полу.

– Вот демон все побери! – выругался один из воинов. – Хорошо, что я еще не поел, а то бы хвастался сейчас съеденным.

– Уж больно ты нежный, Хвант, – выругал его другой, – но уж лучше пока ничего не есть, кто его знает, вдруг он подсыпал какой-нибудь дряни нам в еду? Видите, мешок из-под травы у него в руках вовсе пуст!

Все с подозрением принялись осматривать свои тарелки и есть перестали.

Один из трапезничающих здесь же сотников поднялся и отправился сообщить о происшествии начальству. Оставшиеся начали обмениваться мнениями, то и дело хваля удачливого поваренка, несколько даже загордившегося от своей удали и расторопности.

Минут через десять в трапезную вошли Амирель, нескио, и еще трое полководцев. Все сидящие поднялись и отвесили глубокие поклоны. Нескио бросил недовольный взгляд на валяющегося возле камина шамана, махнул рукой и спросил:

– Много съели?

Народ зашумел, сообщая, что кто-то ел, а кто-то еще нет. Не обращая внимания на шум, Амирель прошла вдоль всех столов, протягивая руку над едой. Закончив, звонко обрадовала голодных мужчин: