— Чем они отличаются от других музыкантов?

— Умением контактировать с аудиторией. Удачливостью. Готовностью вывернуться наизнанку. Это самое главное. Если ты увидишь их на сцене, они понравятся тебе гораздо больше. Ребята не ленятся, они выкладываются полностью.

— Но, по-моему, они не самые лучшие музыканты…

— Если собираешься исполнять классику, заказывай «Карнеги-холл». Но если хочешь стать знаменитостью, держись за меня.

Рэд обмакнул устрицу в соус и отправил ее в рот.

Жози выжала сок из ломтика лимона на копченую форель.

— Я научу тебя, как добраться до вершины, — продолжал Рэд. — Пока ты здесь, мы запишем новую демонстрационную кассету. В нашем распоряжении лучшие аккомпаниаторы и звукооператоры. Это я тебе обещаю. Конечно, тебе придется долго и упорно трудиться, прежде чем твое имя узнают, но потом, когда наступит подходящий момент, мы запишем целый альбом.

Жози не верилось, что все это происходит па самом деле, но душа ее ликовала. Рэд пододвигался все ближе к ней, и теперь их колени соприкоснулись. Девушка понимала, что он ждет от нее какого-то проявления симпатии, но держалась напряженно.

Рэд рассказывал о звездах, которым помог сделать карьеру. Для одной молодой женщины он добился небольшой роли в мюзикле на Бродвее, и она, отлично справившись с ней, привлекла внимание публики.

Другая певица выступала в клубах в центре города, а чтобы платить за квартиру, подрабатывала пением в рекламных роликах на телевидении. Но потом «Эмбасси» выпустила ее сольную пластинку, и она пошла в гору. К тому же выяснилось, что эта дама фотогенична, и высокие славянские скулы оценили не меньше, чем голос.

— В этом смысле тебе тоже повезло, — продолжал Рэд. — Ты красивая. В тебе есть что-то экзотическое и загадочное — не черная и не белая. Мы состряпаем какую-нибудь романтическую историю о твоем происхождении: отец — из высшего света, мать — жительница острова… Как, неплохо звучит?

Изумленная, Жози уставилась на него.

— По-моему, слишком надуманно, — небрежно заметила она.

— Десерт будешь? — спросил Рэд.

— Нет, спасибо.

— Тогда поехали в отель.

Лимузин понес их назад по темным душным улицам. Рэд держал Жози за руку и поглаживал ее запястье подушечкой большого пальца, словно рисуя на нем вопрос. Нет сомнения, он хочет ее. Самолет, цветы, лимузин… все это было прелюдией к безмолвной поездке по пустынным ночным улицам. Нью-Йорк угнетал девушку. То, к чему с рождения привыкли жители островов — свежий воздух, чистая вода, буйная растительность, — здесь, под дымным городским небом, не продержалось бы и дня. Более всего Жози удивляло, что над Нью-Йорком нет звезд. Где же они? Отвесные стены из стекла и бетона, вздымающиеся по обеим сторонам улиц, исчезают в вышине, растворяясь в густой серой хмари.

— Что-то не так, Жози?

Рэд угадал ее настроение, она это признавала. Конечно, он не чудовище, но и не волшебный принц. Просто человек, склонный к скользким разговорам и преувеличениям, и довольно бессердечный, но все же не дьявол.

— Думаю, у меня ностальгия.

Рэд обнял ее, и Жози ощутила симпатию к нему.

Они остановились возле «Шерри Недерланд».

— Давай выпьем. Тебе станет лучше.

Шофер открыл дверцу, и Рэд помог девушке выйти из лимузина. Он взял ее под руку, и Жози приняла это как проявление той же доброты, какую Рэд проявлял к капризным музыкантам. Да, Рэд привык добиваться своего, но тонко, умело. А сейчас он намеревался обвести ее вокруг пальца.

Мимо них проходили женщины в вечерних туалетах и мужчины в темных костюмах. У входа в отель Жози подняла голову.

— Рэд, простите меня, — начала она, понимая, что сопротивляться бесполезно и он все равно победит. — Я неважно себя чувствую. Все произошло слишком быстро. Поймите, даже одна рюмка свалит меня с ног.

Жози боялась, что если произнесет вслух слово «нет», то город, отель, сам Рэд и все, что он обещал, вмиг исчезнет, и она вновь попадет из мечты в реальность, как Золушка с боем часов.

Он отпустил ее только тогда, когда она пообещала провести с ним послезавтрашнюю ночь. По графику Рэда днем ей предстояла запись на пленку, а на следующий день — репетиция в студии с группой музыкантов. Узнав, что в ближайший вечер Жози не сможет с ним встретиться, Рэд был разочарован, а вместе с тем заинтригован.

— Ты меня мучаешь, — сказал он, прощаясь с Жози у двери ее номера и целуя в щеку.

В номере девушка напустила полную ванну горячей воды и расслабилась в ароматной пене. Ее смуглая кожа покрылась какой-то грязью и копотью, не желавшими отмываться.

«Если меня примут за белую, то мир Франчески по-настоящему станет моим. Между нами не будет совсем никакой разницы».

Утром Жози разбудил посыльный, на сей раз явившийся с букетом желтых роз. Печально вздохнув, она поставила их к вчерашним. Рэд со своей щедростью стал слишком самонадеян. Яркие полураскрывшиеся цветы таили в себе надежды и обещания. Девушка смутилась. Розы, наверное, очень дорогие, да и ей они обойдутся недешево.

День был полностью отдан работе. Рэд не появлялся, хотя лимузин стоял на месте. Скучающий шофер в синей фуражке повез Жози, не спрашивая, куда ехать. Позже, когда группа устроила перерыв на ленч, Жози увидела, что он стоит возле автомобиля, занимающего, кажется, целый квартал. Шофер сделал вид, что не узнал ее. Девушка чувствовала свою общность с ним — оба они теперь состояли в штате Рэда и по его приказу являлись по указанным адресам. Она знала, что если ляжет с Лойтнером в постель, не испытывая к нему ни любви, ни желания, то вскоре и в ее глазах появится то же мертвое, апатичное выражение. Безжизненный шофер выглядел так, словно был всего лишь частью машины.

Музыканты в студии встретили ее дружелюбно. Они все стремились помочь, прослушали присланную Рэду пленку, давали советы, наперебой предлагали песни для исполнения, подсказывали, каким джазовым или блюзовым звездам следует подражать. Это были настоящие профессионалы, они зарабатывали на жизнь студийными записями, и притом весьма неплохо. Они помогали Жози оттачивать мастерство, говорили, какие клубы стоит посетить, кого послушать. Девушка долго и с удовольствием беседовала с ними, но в шесть попрощалась и уехала, собираясь отправиться в театр.

На регистрационной стойке отеля ее дожидалось несколько телефонных сообщений от Рэда, а в тихом номере стояли уже увядающие розы. Жози надела привезенное из Венеции платье и зачесала волосы наверх. Драгоценностей у нее не было, но девушка знала, что своей эффектностью затмит блеск любого камня. Взглянув в зеркало, она осталась довольна собой. Щеки ее разрумянились от предвкушения встречи.

Она не просто прекрасна, но восхитительна, как артистка, которой всегда мечтала стать. Подумав немного, Жози воткнула в волосы розовый бутон. Живот сводило от волнения, и у нее даже мелькнула мысль, не принять ли таблетку транквилизатора, положенную Лукасом в ее сумку. Но потом Жози увидела в зеркале свои глаза, сияющие от радости. Нет, ей не нужны транквилизаторы. Именно так она и должна себя чувствовать. Это просто возбуждение. Жози инстинктивно боялась попасть в зависимость от таблеток, дающих ощущение спокойной уверенности.