Само собой разумеется, что все это предварительные замечания, поскольку мы еще не пересказывали историю амарнской революции, но они необходимы для понимания основной сути борьбы за власть, описанной в сохранившихся до нашего времени источниках. Большинство наших сведений о революции почерпнуты из памятников, созданных по приказу фараона-революционера Аменхотепа IV, ставшего Эхнатоном, и из переписки, адресованной его двору, или из случайных негативных упоминаний о нем в источниках более поздних периодов, написанных после того, как его революция потерпела крах. Более того, задумчивые, обращенные в себя изображения этого царя выполнены в чрезвычайно натуралистичной манере, что резко контрастировало с прошлым и выделяло царя из ряда других фараонов, лишенных индивидуальных черт. Личность борца с верой предков, революционера, проводника нового и интеллектуала всегда вызывает интерес. История амарнской революции неизбежно пишется вокруг личности Эхнатона[234]. Справедливо, что фокус смещен с «культурного процесса» на индивидуальность, поскольку Эхнатон был незаурядной личностью, поэтому его выдающиеся качества и высокое положение позволили ему стать чем-то большим, чем просто орудие в руках сил, действовавших в то время. Это справедливо еще и потому, что фараон оставался признанным правителем страны. Конечно, можно признать: в Египте сложилась настолько напряженная обстановка, что волнения были неизбежны, причем вне зависимости от того, кто был бы фараоном. Но исключительность данного кризиса была обусловлена именно особенностями личности фараона, начавшего царствовать. Мы можем теоретизировать на тему напряженной борьбы и понять расстановку сил, но затем все равно должны будем вернуться к характеристике личности Эхнатона.

Мы уже обращали некоторое внимание на обстановку, на фоне которой развивалось амарнское течение в искусстве, языке, литературе и местных обычаях. Мы также отметили тот факт, что основным результатом экспансионистской политики Египта был универсализм в религии – боги, изначально почитавшиеся в определенной местности, стали восприниматься как обладающие космическим могуществом. Нам необходимо, однако, проявить некоторое внимание к фону, на котором происходило формирование новой революционной религии – культа Атона, в период, когда Эхнатон еще официально не порвал с культом Амона.

Солнцу в Древнем Египте поклонялись с глубокой древности, и отдельных богов или их различные аспекты связывали с различными состояниями солнца. Ра из Гелиополя был солярным божеством как таковым, придя на смену Атуму, богу-создателю, и став таким образом Ра-Атумом. Ра также был связан с другими аспектами солнца, например, он считался богом горизонта Ра-Хорахти. Будучи верховным божеством, Ра также отождествлялся с другими важными богами, став Амоном-Ра или Амоном-Ра-Хорахти, Себеком-Ра, Хнумом-Ра и т. д. Этот синкретизм важен для понимания процесса слияния отдельных богов в единого, что, по логике, должно было привести к монотеизму, при котором все аспекты различных богов соединяются в верховном божестве. Однако монотеизм в Египте так и не появился, поскольку эта культура никогда не была логичной (по крайней мере, в современном значении этого слова) и, несмотря на слияние различных функций божеств, они никогда не прекращали свое существование как отдельные сверхъестественные существа. Амон и Ра остались отдельными богами воздуха и солнца, несмотря на то что их функции выполнял верховный бог египтян Амон-Ра. Увеличение богатства и политической власти Амона-Ра, царя богов, в Карнаке не позволило ему занять храм солнечного бога Ра в Гелиополе. Важно помнить, что древние египтяне не думали так, как мы, и что благодаря своей прагматичности они разделяли функции божеств и считали, будто каждый из них выполняет определенные задачи. Таким образом, получилось, что, с одной стороны, происходили слияние функций и образование одного универсального божества, с другой – продолжали существовать отдельные боги, выполнявшие разные функции.

Любые утверждения о том, что египтяне были закоренелыми монотеистами[235], происходят из непонимания психологии египтян с характерными для нее альтернативными способами трактовки любого явления исходя из других условий и с намеренным сохранением старого в ущерб новому. Отождествление солярного божества с другими богами не превратило поклонение солнцу в монотеизм. С другой стороны, ограниченность синкретизма позволяла сосредоточиться на отдельном божестве, как произошло в случае с амарнской религией.

До середины XVIII династии Атона не было ни среди различных солярных богов, ни среди аспектов солнечного бога. Слово «атон» означало сам солнечный диск, место пребывания божества, но не самого бога. Однако живительная и поддерживающая жизнь сила солнечного диска была обожествлена до Эхнатона. Мы уже могли наблюдать, что Аменхотеп III и Тия плавали по своему прекрасному озеру на барке, называвшейся «Атон Сияющий». Более того, мы можем отодвинуть обожествление Атона к правлению Тутмоса IV, приказавшего изготовить большого памятного скарабея, на котором сохранилось упоминание о том, что фараон воевал «с Атоном перед ним» и что он участвовал в заграничном походе, чтобы «заставить чужеземцев быть подобными египтянам и служить Атону навеки»[236].

Кроме того, во времена Аменхотепа III некий Рамос был одновременно жрецом Амона и «надзирателем храма Атона». В одной из надписей содержится просьба к фараону обратиться к Амону-Ра, чтобы последний дал заупокойные подношения «писцу сокровищницы храма Атона» по имени Пенбуи[237]. Атон владел храмом в Фивах еще до амарнского переворота и этот новый бог находился в хороших рабочих отношениях с Амоном. Этот текст, вероятно, позволяет возможным считать, что Аменхотеп III построил святилище Атона внутри великого храма Амона в Карнаке или в непосредственной близости от него. В любом случае ясно, что Эхнатон не сам придумал философскую концепцию, связанную с жизнетворным солнечным диском, а воспользовался уже существующей.

Сходным образом бог загробного мира Осирис не был замещен Атоном в новом модернистском искусстве и, следовательно, близком к амарнскому периоду. Умерший египтянин изображался поклоняющимся сидящему на троне Осирису и молящимся о том, чтобы он мог выйти из гробницы «как живое ба для того, чтобы увидеть Атона на земле». Вероятно, это означало только материальный солнечный диск, поскольку человек говорит Осирису: «Ты поднимаешься подобно Ра на горизонте; его диск (атон) – это твой диск, его облик есть твой облик, его трепет – это твой трепет». В этом источнике, созданном, когда Атону уже поклонялись как богу, отразились его отношения с другими божествами, которых он позже пытался уничтожить.