В день своего шестидесятилетия указом Государственного совета НРБ Машеров был награжден орденом Георгия Димитрова за огромные заслуги в развитии советско-болгарской дружбы, укрепление сотрудничества ме^ду Белорусской ССР и Народной Республикой Болгарией.

Народный поэт Белоруссии Петрусь Бровка к ноябрьским праздникам 1979 года и к этому событию посвятил ему стихотворение:

Ізноў вялікасная дата,

Хвалу Кастрычніку я шлю.

Пятро Міронавіч! Са святам,

Вас асабіста i сям’ю!

…Яшчэ адно ад сэрца слова —

Пра гэта радасна сказаць:

3 узнагародай Дзімітрова

Дазвольце Вас павіншаваць!

- Этой награды муж очень долго ждал, — вспоминала его жена Полина Андреевна. - В то время все поездки нужно было согласовывать с Политбюро ЦК КПСС. Однажды, когда он отдыхал в Сочи, из Москвы раздался звонок: «Срочно вылетайте в Болгарию!» Тодор Живков сердечно принял высокого гостя из Белоруссии. В первый день они побывали на охоте, а на следующий - вручил награду. В честь белорусов был дан обед. Переночевали с мужем в Золотых Песках и назавтра улетели.

Виктор Шевелуха рассказывал:

- Всем нам и, думаю, членам Политбюро ЦК КПСС запомнилось возвращение Петра Мироновича из Болгарии. По протоколу, кандидатов в члены Политбюро могли встречать только такие же кандидаты. Но на этот раз во Внуково-2 прибыл министр иностранных дел Андрей Громыко, член Политбюро. Мы с постоянным представителем Белоруссии в Москве Александром Горячкиным также оказались в компании встречающих.

Главам делегации и команд встречающих можно было целоваться. Ритуал был тут же исполнен у трапа самолета. Но что было дальше? Обычно после поцелуев встречающий брал под руку прилетевшего и медленно направлялся с ним в аэровокзал, там они становились друг против друга в окружении всей свиты и обменивались незначительными общими фразами - о том, как долетели, как принимали, какие остались впечатления. На этот раз произошло иначе.

- Андрей Андреевич! - обратился Машеров к Громыко. - С болгарами можно иметь значительно больший объем товарооборота. И не только помидоры завозить к нам. Они выпускают прекрасные электрокары, радиотехническую продукцию, морские и речные суда, паромы. У них отлично развиваются многие направления науки. Да и мы, в свою очередь, можем поставлять им не только нефть, газ и другие виды сырья, но и многие виды машин, станков, оборудования.

Он все больше распалялся, входил в роль. Действовал там, как будто обсуждает проблему с нами, членами бюро ЦК КПБ. Громыко, как очень воспитанный, культурный и тактичный человек, слушал его, кивал головой в знак согласия, но по всему было видно, что он почти не реагировал ни на горячность, ни на настойчивость, с которыми говорил Машеров, и не воспринимал самой сути его предложений. Это ему, как и остальным членам Политбюро, было ни к чему. Подумаешь, невидаль какая, побывал в Болгарии. Там бывали уже все члены Политбюро, а некоторые по нескольку раз. Ну и что из этого? Они, видите ли, не заметили большой выгоды для нашей страны от развития экономических и научно-технических отношений с Болгарией, а он, Машеров, заметил. Возможно, Громыко и не думал так, а, поддаваясь общему настрою в Политбюро в подобных ситуациях, не реагировал на «аэродромный» доклад Машерова.

- Надо ли ездить в другие страны, тратить время и деньги, отрывать людей от дела, если все это заканчивается тостами за дружбу и общими, никому не нужными впечатлениями, - еще не раз говорил Машеров после этого случая, когда ему предлагали отправиться во главе делегации в очередное турне по свету. Не мог он мириться с пустым времяпрепровождением, сочетающимся с большими застольями.

- Разве дружба укрепляется словами? - вопрошал, глядя на нас, сидящих или стоящих рядом. - Нет, дорогие друзья! Не словами, а делами. Работать надо не покладая рук, чтобы люди видели: да, эти товарищи действительно крепят наши отношения день и ночь, делают все, чтобы людям лучше жилось. Вот в такой работе рождается и укрепляется большая дружба.

- А посмотрите, что пишут газеты после поездок руководителей нашей страны за рубеж, - не раз говорил Машеров. - «Делегации подтвердили курс на развитие дружеских отношений». Как будто для этого надо было им ехать на много дней в другую страну.

Во всем он не терпел формализма, бездумья, пустозвонства и комчванства.

***

Через одиннадцать лет после гибели Машерова на Тодора Живкова выльют всю грязь: бездушие, эгоцентризм, разбазаривание народных денег, тяжелая экологическая ситуация, предоставление родственникам «хлебных» должностей, гонения на интеллигенцию; книги с его романами и докладами издавались и переиздавались астрономическими тиражами; около тридцати охотничьих особняков, возведенных в дивных уголках Болгарии; выстрелы его ружья звучали и в Беларуси…

«Самое тяжелое наследие, полученное партией за 33-летнее правление Тодора Живкова, — прозвучало на пленуме ЦК КП Болгарии в декабре 1989 года, - это само явление Тодора Живкова, как явление деформации, в ряде случаев - деградации партийных принципов, партийной морали и руководящей деятельности партии».

Но тогда, газеты, ораторы писали и говорили совсем другое…

Позднее Эрих Хонеккер, Тодор Живков, Янош Кадар за авторитарный режим, духовно разлагающий нацию, будут освобождены от занимаемых должностей, исключены из партии, лишены почетных наград, некоторые осуждены. А Николае Чаушеску за тяжкие преступления против румынского народа, геноцид, жертвами которого стали тысячи человек, подрыв государственной власти путем организации вооруженных акций против народа и государства, вывоз из страны более чем миллиона долларов, вложенных в зарубежные банки, вместе с женой Еленой Чаушеску будет приговорен к смертной казни с конфискацией имущества. Для апелляций приговоренным и вмиг осужденным слова не давали. Спешили скорее расправиться…

Тодора Живкова за должностные преступления тоже осудят на семь лет лишения свободы, но определением Верховного Суда Болгарии его оправдают, позже оклеветанного будут восхвалять в панегириках.

После падения берлинской стены Хонеккер на некоторое время нашел убежище в Советском Союзе. Но Горбачев и Ельцин предадут самого верного друга СССР и выдадут немецким властям, которые заточат его в следственный изолятор.

Судебное разбирательство по делу Хонеккера было прекращено по состоянию его здоровья. Его отпустили в Чили, где он в 1994 году умер. На траурной церемонии присутствовали только самые близкие и родные люди. Единственная страна, куда выезжает семья покойного, — Куба. Фидель Кастро, дороживший дружбой с последним коммунистом ГДР, ежегодно приглашает их бесплатно отдохнуть на одном из курортов страны.

С лидерами этих стран летом 1980 года во время отдыха в Крыму встречался и Брежнев.

Ни в союзной, ни в республиканской прессе не сообщалось, что вместе с ним и Черненко отдыхал в Крыму Машеров. На память