Он проигрывал в голове другой вариант спасения, который изначально и по наитию посчитал проигрышным. Они бы успели экипироваться и приготовиться к прыжку. Он мог привязать к себе Паулу стяжными ремнями, а перед этим укутать ее чем только возможно. Закрыть ее голову, чтобы кожа не лопнула под сорокаградусным морозом, царящим на девятикилометровой высоте, и ураганом, который равнялся сумасшедшей скорости самолета. И даже если бы они удачно приземлились, точнее «приводнились», то где шанс выжить в ледяной воде? Как продержаться хотя бы два часа? Вправе ли рассчитывать на идущее мимо судно? Один шанс из миллиона.

Джеб понимал, что принял правильное решение. Теперь все зависело от скорости и точности ударов.

Он не оглядывался на Паулу. Он чувствовал ее взгляд на затылке, на спине, на своих руках, вены на которых вздулись синими пузырями.

Удар. Проклятое лезвие по рукоять вошло в металл, но не идет назад, цепляясь зазубринами обуха, увязая в узкой щели.

Еще один удар. Лезвие соскальзывает в уже проделанную прорезь. Несколько драгоценных мгновений в минус.

Все верно, не мог успокоиться Блинков. Я правильно просчитал все варианты. Со скоростью компьютера. Вплоть до секунды. Должно хватить времени.

— Сколько? — не оборачиваясь, выкрикнул он.

— Много, Джеб. Три минуты.

Впереди минимум две. А хорошо бы — три.

Две зазубренные под обухами и остриями ножей кривые ползли навстречу друг другу. Тимур поранился об острый край, и его сменил Чижик.

— Джеб, давай я тебя сменю, — предложил помощь Кок. — Подолблю маленько.

— Языком подолби, — сквозь зубы бросил Блинков. — Расскажи Пауле, как ты познакомился со своей толстухой.

— Так то случилось при схожих обстоятельствах! — Никто не видел глаз Николая. В них ничего, кроме холода. Он снова прятал истинное настроение за вечным словоблудием. Он рассыпал по отсеку легкомыслие, сжимая и разжимая пальцы, перекатывая желваки из одной щеки в другую. — Лечу я спецрейсом в Бангладеш. По борту надпись: «Агент: особое задание». Мысленно к выброске готовлюсь, запалы к гранатам приворачиваю. Вижу, катит по проходу тележку пухленький ангелочек. Останавливаю ее, спрашиваю: «Как зовут-то тебя, безумная?» Она говорит: «Карла».

Ну надо же, отвечаю, как моего прадеда — герцога Бургундского имею в виду...

— Сколько?

— Много. Полторы минуты. Успею досказать.

Блинков отбросил нож и взял в руку пистолет.

— Кок, помоги Пауле надеть кислородную маску. Сейчас тут будет не продохнуть.

* * *

Брилев допил кофе, бросил взгляд на часы и перевел его дальше, на занавеску, за которой скрылся командир экипажа. Генерал встал. Прихватив с собой пустую чашку, он повторил маршрут Лихачева. Поставив грязную посуду на поднос в камбузе, он ответил на благодарственную улыбку бортпроводницы сухим кивком.

И снова он воспроизвел жест Лихачева, пригладив волосы ладонью. Открыв дверь в кабину и шагнув мимо штурмана, сидящего за креслом второго пилота, Брилев коснулся плеча командира экипажа.

Лихачев обернулся, не отрывая рук от штурвала.

— Здравия желаю, товарищ генерал.

— Виделись уже. — Пауза. — Открывай люк в скрытом отсеке.

— Но...

— Выполняй приказ, — ровным голосом поторопил его Брилев. Видя колебания пилота, он чуть повысил голос: — Если я сам поверну тумблер, тебе придется ответить не только своей головой.

Лихачев и второй пилот обменялись взглядами. Прежде чем щелкнуть тумблером, командир экипажа успел отметить время: с момента подачи сигнала прошло ровно — секунда в секунду — пять минут.

— Вот так-то лучше, — пробасил генерал. Он крепко впился пальцами в спинку кресла, гася противную дрожь. Он был бледен, глаза часто-часто смаргивали и совпадали с мерцанием лампы. Под ней не было надписи, но она кричала, предупреждая: «Люк открыт! Люк открыт!»

Генерал вторил этому призыву:

— Продержи люк открытым десять минут.

— Слушаюсь, товарищ генерал.

Брилев развернулся и вышел из кабины. Заняв свое место, он попросил бортпроводницу принести ему чашку кофе и рюмку коньяку.

* * *

Джеб отстрелял в оставшиеся лохмотья обшивки. Пули прошли навылет и оставили отметины на контейнере. Отверстия получились ровные, но чертов алюминий цеплялся уцелевшими промежутками.

Блинков оперся руками о пол и ударил в образовавшуюся крышку ногой. Она с треском сорвалась, влетев в багажное отделение. Чижик, экономя драгоценные мгновения, нырнул следом. За ним пролез Джеб и принял Паулу. Потом помог Тимуру и протянул руку Николаю.

— Давай, Кок.

— Погоди, я штаниной за рычаг зацепился.

В этот миг в отсек ворвался с оглушительным свистом настоящий ураган. Кока потянуло к выходу. Его ноги нырнули в пропасть. Он схватился одной рукой за кожаную стяжку, другую руку вытянул к командиру:

— Тащи меня, Джеб!

Самолет тряхнуло. Линия горизонта на пилотажном дисплее накренилась. Лихачев не стал гадать, что произошло.

— Разгерметизация багажного отсека! — выкрикнул он, бросив взгляд на прибор давления воздуха в самолете. Он среди прочих находился на потолочном пульте.

— Точно, командир?

— Точнее не бывает.

Он с большой долей вероятности представил место разгерметизации и даже его приблизительную форму. В его представлении отсек походил на огромную консервную банку, вскрытую ножом. До этого мгновения он все же думал, что команда покинет борт на запасных парашютах. Надеялся, что диверсанты выживут, приняв его посильную помощь. Лишь сильнейшее напряжение не позволило ему выжать на лицо усмешку: «Все же мы поняли друг друга с полусигнала».

Лихачев щелкнул тумблером. По мере закрывания люка турбулентность уменьшалась. Полет снова стал ровным. Стрелка указателя угла крена и шкала обрели прежнюю гармонию.

Лихачев пробежался глазами по приборам: индикаторная скорость 430 узлов, высота полета 8100, направление полета 41 градус.

— Попали мы! — покачал он головой в массивных наушниках, представляя четверку разъяренных диверсантов, выпущенных из бутылки.

— Доложить на землю?

— О чем ты хочешь доложить? Еще ничего не известно.

— Что случилось? — раздался позади голос.

Лихачев обернулся. Он ожидал увидеть Брилева. Но позади стоял старший офицер охраны подполковник Егоров.

— Разгерметизация багажного отсека, — повторился командир экипажа. — Сейчас все вроде бы нормализовалось. Я пошлю в отсек второго пилота.