В 1998 году, через несколько месяцев после празднования пятидесятилетия, имя Пратчетта появилось в списке награжденных орденом Британской империи в честь дня рождения за заслуги в литературе. Это стало для него сюрпризом, и сначала Пратчетт подумал, что кто-то решил его разыграть. Публично он не принял награждение всерьез, заявив, что никогда не говорил, будто имеет отношение к литературе. Но на самом деле он был доволен и, несмотря на неизменное недоверие к властям, не собирался отказываться от ордена, как сделал Роальд Даль. Для Пратчетта награда означала легализацию его творчества, и не только для него самого, но и для всего поколения, которое он представлял. Он поделился новостью на alt.fan.pratchett, где выразил свое удовольствие и удивление:

Летом Терри, который выглядел великолепно в светлом фраке, в сопровождении жены, дочери и матери отправился в Букингемский дворец, чтобы принять одну из высочайших наград страны из рук принца Уэльского. В тот день вместе с ним награды получили Джефф Херст из сборной Англии по футболу, ставшей чемпионом мира в 1966 году, Линфорд Кристи, олимпийский чемпион, телеведущий Брюс Форсайт и диджей-новатор Джон Пил – и Пратчетт пошутил, что кто-то сделал ставку на победу со счетом 2:1 низеньких, толстеньких и лысых мужчин. Действо во дворце заворожило Терри, начиная от скрытой двери в туалет, которую на всякий случай тихо показали гостям, и заканчивая военным духовым оркестром, исполнявшим мелодии из мюзикла «Отверженные» (Les Misérables), что немало позабавило Пратчетта, если учесть тему произведения – восстание угнетенных масс против богатства и власти.

В течение всего этого периода книги Пратчетта приобретали все большую популярность, и его устойчивый успех совсем не случайно был основан на мире, который двигался вперед как буквально (спасибо плывущей черепахе), так и тематически. Возможно, это прозвучит банально, но серия становилась не только более мрачной, но и серьезной. Причем довольно быстро. Всего два года разделяют «Роковую музыку», веселое путешествие по клише рок-н-ролла с каламбурами на темы Элвиса и Def Leppard, и «Ноги из глины», захватывающий полицейский детектив, связанный с трактатом о природе самоопределения. Следует отдать Пратчетту должное, хотя его книги постепенно меняли интонацию, они продолжали оставаться смешными. Он всегда защищал юмор в своих произведениях и утверждал, что «серьезное» и «смешное» не должны быть взаимоисключающими свойствами книги – противоположное «смешному» вовсе не «серьезное», противоположное «смешному» – «не смешное», а его работы никогда не имели к такому отношения[226].

К концу тысячелетия Пратчетт совершил последний победный круг почета со своими персонажами, которые оставались в серии в течение десятилетия. Антиподные приключения Ринсвинда 1998 года в «Последнем континенте» стали его финальным появлением в романах Пратчетта. Ринсвинд являлся превосходным спутником для фанатов Пратчетта, позволял им глубже проникнуть в мировосприятие автора, но после пятнадцати лет становилось все труднее понять, куда он может двинуться дальше. Волшебник-неудачник, сумевший спасти целый мир – дважды, – но главная его роль заключалась в том, что он стал проводником для читателя, а такого рода книги Пратчетту было уже неинтересно писать.

Позднее, в том же году вышел «Carpe Jugulum. Хватай за горло!», последний взрослый роман из Плоского мира, где речь идет о деяниях ведьм из Ланкра. Матушка Ветровоск и Нянюшка Ягг будут активно участвовать в серии про Тиффани Болен, но ни одна из них больше не станет центром повествования, а в книгах не будет их размышлений и описаний будущего. Пратчетт очень любил Матушку, но она обрела слишком огромное могущество, а несокрушимый персонаж редко бывает интересным. Пожалуй, «Carpe Jugulum. Хватай за горло!» явился главным испытанием для Матушки – старой ведьме предстояло противостоять семье вампиров, способных контролировать чужой разум; впрочем, настоящий враг Матушки находился у нее в голове – мучивший ее страх, – она боялась «стать плохой» и разучиться отличать добро от зла. «Carpe Jugulum. Хватай за горло!» – один из самых мрачных романов Пратчетта. В начале книги есть сцена, в которой Матушку призывают помочь женщине на большом сроке беременности, получившей удар копытом коровы. Когда появляется Смерть, чтобы потребовать ее душу, Матушка понимает, что может спасти либо мать, либо ребенка. Из всех историй следует, что она спасет ребенка. Герой всегда спасает ребенка. В «Маскараде» есть аналогичная сцена, где Матушка играет со Смертью в карты за жизнь либо ребенка, либо женщины и, конечно, спасает ребенка. А в «Carpe Jugulum. Хватай за горло!» Матушка позволяет ребенку умереть. Более того, она не дает мужу расправиться с коровой, которая лягнула его жену и убила ребенка, объяснив, что им она еще пригодится. Практичный и логичный итог, полностью соответствующий характеру Матушки, но читателям это очевидным образом не нравится. Позднее старая ведьма делает важное заявление о природе греха и необходимости обращаться с людьми, как с «вещами». «Carpe Jugulum» – самая поучительная история из всех, написанных Пратчеттом.

Его последний роман столетия и последний в переходной фазе, которую можно с определенными допущениями назвать средним периодом Плоского мира, вышел, когда мир готовился к новому тысячелетию. «Пятый элефант», увидевший свет в ноябре 1999 года, по тону ближе к повзрослевшему Плоскому миру двадцать первого столетия, и хотя командор Ваймс снова появится в нескольких более поздних романах, капитан Моркоу в последний раз выступит в роли главного персонажа. В следующих историях он сольется с общим фоном Городской стражи вместе с капралом Шноббсом и сержантом Колоном. Моркоу, последний среди «кинозвезд» Пратчетта, стал главным героем романа «Стража! Стража!» в 1989 году, хотя его быстро заменил и стал движущей силой следующих книг более циничный и потрепанный жизнью командор Ваймс. И все же Моркоу, как истинный наследник трона Анк-Морпорка, а также его отношения с вервольфом Ангвой являются важным элементом всех книг, связанных со Стражей. Это еще одна сюжетная линия, от которой Пратчетт отказался. Моркоу становится второстепенным персонажем в истории Ваймса, и мотив «истинного короля», красной нитью проходивший через «К оружию! К оружию!» и «Ноги из глины», был заброшен окончательно. Такие игры с судьбой никогда не подходили Плоскому миру – а это центральная тема всей серии, – но теперь Пратчетт стал выше даже ниспровержения мотивов. Вместо этого «Пятый элефант», имевший рабочее название, не содержавшее явной игры слов, «Ночи Убервальда», затрагивает тему религиозного фундаментализма и культуры гномов, параллельной исламскому фундаментализму, хасидизму и коптскому христианству в аспекте, который еще через несколько лет покажется пророческим. Богатый и сложный текст предельно далек от Плоского мира, к примеру «Ведьм за границей» и «Безумной звезды».