— Они еще не закончились. Просто они пересталибыть такими частыми в связи с придуманными моим коллегой командировками.

— Значит, они еще не закончились…

— Нет. Мой коллега из России решил, что покалучше не прекращать эту связь. Вдруг вам понадобится еще информация этого жеплана.

— Надо же, как предусмотрителен ваш коллега изРоссии.

Сделав серьезное выражение лица, я слегкапрокашлялась и осторожно заговорила:

— Вы получили информацию, касающуюся меня?Узнали, не ищет ли он меня? Как он воспринял известие о том, что я вышла замужи живу в Штатах?

— В общем-то получить такую информацию былодовольно трудно. Но кое-что нам все-таки удалось узнать.

— Что? — Я изнемогала от нетерпения.

— Он вас искал…

— Что? — Меня обдало холодным потом.

— После того как ему пришли документы оразводе, он решил обжаловать решение суда, но ничего не получилось.

— Еще бы. — Я не могла не вставить своюреплику.

— После того как вас развели, он стал выяснятьличность вашего мужа, где вы живете.

— И что?

— Это не принесло результата. Он понял, чтоАмерика не Москва и там вы в зоне недосягаемости. У него нет контактов соШтатами. И он оставил затею с вашими поисками.

— Очень хорошо.

— Больше нам ничего не известно. Ваше имянигде не упоминалось. Даже сейчас, когда он баллотируется в депутаты, он неговорит, что разведен.

— Как?

— Он старается это не афишировать.

— Но ведь все знали, что он женат.

— Людская молва живет недолго. Все про этозабыли. В его избирательной кампании говорится, что он холост и на пороге своейпервой женитьбы. Через месяц у него свадьба. Это его первый брак.

— Во-первых, это его второй брак. Но пусть этоостанется на его совести. А во-вторых, бедная девочка, она еще сама не знает,какую жизнь себе уготавливает. По идее, ее нужно срочно спасать.

— Вы о чем? — в который раз не понял меня Рик.

— Да так. О своем.

— У нас есть еще одна информация. Возможно,она будет вам неприятна. — Рик погладил свои усы и посмотрел на меня испытующимвзглядом.

— Вы о чем?

— Вы считаете, что я должен вам это сказать?

— Я считаю, что вы обязаны говорить мне любуюинформацию, касающуюся меня. Говорите.

— Кто-то поджег вашу московскую квартиру.

— В смысле?

— Квартиру, в которой вы проживали в Москве,ваша мама продала фирме. Верно?

— Да, — сказала я с замешательством. — И что сней стряслось?

— Как только ваша мама уехала в Штаты, наследующий день кто-то умышленно сжег квартиру.

— А кто?

— Велось следствие, но затем его закрыли.Соседи видели какого-то мужчину, который ночью вошел в подъезд с большойканистрой. Они почувствовали запах бензина, но не придали этому особогозначения. Слохватились только тогда, когда весь подъезд уже был полон дыма.Квартира сгорела полностью, дотла. Конечно, все убытки понесла фирма, которойваша мама продала квартиру, потому что к вам эта квартира уже не имела никакогоотношения. И все же мне кажется, что это месть.

— Мне тоже так кажется.

— Пожар был настолько сильным, что пострадалидаже соседские квартиры.

— И, конечно же, следствие не нашло виновных?

— Нет.

— Оно не проверяло причастность Андрея кпожару? — Я задала вопрос, на который заранее знала ответ, но почему-тозахотела услышать его от Рика.

— Андрей — слишком правильный и порядочныйбизнесмен. Такие, как он, всегда вне подозрений. У него слишком влиятельныесвязи и хорошая репутация.

— Это понятно.

— И еще.

— Что еще?

— Сгорела не только квартира, в которойпроживали вы.

— Рик, ну говорите же. Говорите.

— Сгорела квартира сестры вашей матери,которая тоже улетела в Штаты. Точно так же. Разница между двумя пожарами —ровно сутки.

Положив перед Риком пачку долларов, яназначила ему встречу ровно через день и поблагодарила за проделанный труд,отметив, что работа была сделана крайне грамотно и профессионально. Затемоткинулась на спинку офисного кожаного кресла и закрыла глаза. Мне сталонехорошо, и я почувствовала легкое головокружение. Расстегнув ворот рубашки, яне могла унять жар и тогда расстегнула все пуговицы. Затем провела рукой поглубокому шраму, расположенному на правой стороне ребер, и ощутила дикую боль.

— О черт!

В этот момент заболели все шрамы на моем теле,словно меня били невидимой плеткой.

— О черт! О!

Боли становились все сильнее и глубже. Ясжалась в комок и закричала что было сил. Мне почудился сильный шторм, будто ятону и мне не хватает воздуха. На мои крики прибежала испуганная секретарша.

— Что случилось??? Ника, вам плохо?!

— О`кей. Уже отпустило. Регина, мне уже легче.Принеси мне что-нибудь выпить.

ОДНА ИЗ ЗАПИСЕЙ В ДНЕВНИКЕ: