– Померли, – спокойно пояснил Младший. – Давным-давно, от Жёлтой Пагубы.

Наверное, Мунро отправил Лонгуса и Блэлока устроить свадьбу с главой рода Ван-Прагов, чтобы через жену получить влияние на сильного противника. Одно неясно – зачем отправлять на такое дело вампира… В любом случае, брачные хитросплетения стоит оставить на потом – сперва нужно позаботиться о пленнике.

Я крепко схватил плотную ткань кафтана и постарался перевернуть бородача, но ничего не вышло – мешал щит. Клинок легко справился с широкими петлями, одежда тихонько прошелестела, и солнце осветило бледное лицо смелого воина.

– Свяжи Лонгуса покрепче, – я бросил Младшему узкий кожаный ремень. Мелкие латунные заклёпки весело блеснули в солнечных лучах. – И руки, и ноги.

Стоило всё хорошенько обдумать, но голова гудела обрывками мыслей – в сознании сплёлся причудливый клубок из свадеб, упырей, беллаторов и овечек, чьё жалобное блеяние иногда доносилось из-за холмов.

Никто из местных пока не вернулся, хотя дело шло к вечеру, а крестьяне привыкли ложиться спать рано. Но страх перед тёмной тварью был слишком силён – не удивлюсь, если до утра мы будем единственными обитателями деревни.

– А он вообще живой? – спросил Младший, глянув на меня. Не дожидаясь ответа, парнишка поддел носком древко болта, торчавшего из раны – Лонгус застонал, но глаза не открыл. Похоже, сознание всё ещё не вернулось к беллатору.

– Был живой, – проворчал я, – но если будешь продолжать в том же духе, то это ненадолго!

Надеюсь, пленник протянет до утра.

Взгляд скользил по постройкам, обступавшим нас со всех сторон – нужно было выбрать место для ночлега, накормить Тоненькую и завалиться спать. Дома не особо отличались друг от друга, поэтому, махнув рукой, я просто шагнул к ближайшему – стоило, наверное, найти в сумках сушёную траву, которую господин Глен жёг, когда мы отдыхали в караулке…

– Я не знал! – неожиданно раздался хриплый стон, и грязная пятерня ухватила сапог.

Кабы не лёгкое отупение от усталости, пришлось бы худо, а так я всего лишь прикрыл глаза, глубоко вдохнул и посмотрел вниз – оказывается, бородатый беллатор был всё ещё жив. Не думаю, что это надолго – расширенные зрачки неестественно блестели, а изо рта текла алая кровь.

– Я не знал, – повторил мужчина чуть тише. – Клянусь…

– Чего ты не знал? – мне пришлось встать на одно колено. – Что твой господин связался с порождениями зла?

– Нет, – кровавые брызги летели во все стороны, – господин Мунро ни при чём…

– Наверное, он просто не поставил тебя в известность.

– Господин не мог, – борода воина тряслась в такт словам. – Против порядка… Позор… Он не мог…

Я глядел на мужчину, но особой жалости не испытывал – этот человек собирался меня убить, ради чёрного серебра. И пусть не ведая, но помогал пособнику тёмных тварей.

– Господин не мог, – вновь произнёс мужчина. – Он сам… пострадал… от тьмы… он не мог…

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился я. – Что значит пострадал?

Однако тяжелораненый беллатор уже не слышал меня. Он торопливо выплёвывал слова вместе с кровью, чтобы успеть сообщить главное.

– Это Лонгус… нас послали только… взять деревню под клейп… Лонгус сказал… убьём тебя… чёрное серебро… господин не мог… против порядка… позор… не мог…

Борода мужчины свисала красными сосульками, подрагивая при кашле. А кашлял воин часто – захлёбываясь хрипом и надолго замолкая.

– Скажи остальным, – вдруг совершенно внятно произнёс он, – что я ничего не знал.

Чёрные глаза требовательно глядели, ожидая ответа, а пальцы всё сильнее сжимали голенище моего сапога.

– Хорошо, – я кивнул. – Люди узнают, что ты не запачкан тьмой.

Мужчина с облегчением откинул голову и улыбнулся, обнажив окровавленные зубы. Рука потянулась к оружию, пальцы скользнули по навершию, но на большее не хватило сил. Негромкий свист сопровождал судорожное дыхание – грудь вздымалась всё медленнее, и через несколько мгновений последний выдох растворился в налетевшем ветерке.

Вытащив меч из ножен, я вложил рукоять в ладонь мертвеца и устало поднялся на ноги. Колено пронзило болью, а я, глянув напоследок в умиротворённое лицо, побрёл к Тоненькой, чтобы забрать седельные сумки.

Затем мы с Младшим кое-как затащили Лонгуса в дом и бросили бессознательное тело прямо на деревянный пол – если уж болт в плече до сих пор не прикончил беллатора, то волноваться из-за неудобной «постели» точно не стоит.

Небольшие оконца почти не давали света, а низкий потолок давил на макушку, но массивные кровати с соломенными матрасами стоили любых неудобств.

– Запри дверь, – попросил я Младшего, высыпая сушёную траву на неровную глиняную тарелку. Всего несколько щепоток, чтобы не переборщить, и горсточку бесцветного порошка сверху.

– Это зачем? – паренёк недоверчиво посмотрел на дымок, заклубившийся после того как искры упали на смесь.

– Чтобы заснуть, – пояснил я.

– А проснёмся? – с опаской поинтересовался Младший, втягивая сладковатый аромат.

– Должны. Утром, – пожав плечами, ответил я, но ошибся – требовательный стук в дверь разбудил нас посреди ночи.

Сон ушёл сразу, без долгих прощаний. Распахнув глаза, я сел на кровати – сердце стучало в такт с ударами в дверь, отрывисто и гулко.

– Открыть! – из-за деревянной преграды раздался уверенный голос. Громкий и звеневший сталью. – Немедленно открыть!

– Господин, там, должно быть, молодой интерефектор отдыхать изволит… – говоривший тяжело дышал, словно после долгого бега. – Я вам про него рассказывал – это он спас меня от тощего, а вон там его лошадь стоит.

Похоже, мужичок в красной рубахе, которого едва не прикончил Лонгус, не терял времени даром и сбегал за теми, кто должен защищать деревню.

– Он и вампира прикончил, как я погляжу, – новый голос – бархатный и глубокий. – Или тот сам помер, когда почуял приближение грозного Кристофера Ван-Прага? Как считаешь, брат?

Ответом на плохо скрытую издёвку стал новый удар, от которого затрещало дерево.

– Открыть! – рявкнул первый из говоривших, а следом прибавил: – Я считаю, брат, что ты много болтаешь.

– Всего лишь восторгаюсь твоей удалью, брат! – слова буквально сочились мёдом. – Твоей храбростью, твоей дальновидностью и твоей мудростью!

Младший говорил, что у главного Ван-Прага два внука: Кристофер и Алистер и, видимо, они оба решили почтить своим присутствием ночную деревню. Вместе с тем стало понятно, почему их род терял влияние под напором Мунро – трудно противостоять внешнему врагу, когда даже внутри, между братьями, нет согласия.

– Прекрати, – процедил Кристофер сквозь зубы.