Нужно дать Руби выиграть, чтобы она вытащила хекканский жезл, а ты пытаешься ее обойти.

– Нет, так не получится, – говорит Квини. – Игра засчитывается, только если…

– Заткнись и дай ей выиграть! – напирает Брэд, морща лоб так, что его шрам собирается в узел.

– Но ведь…

– Никаких но! – вопит Брэд. – Дай ей выиграть.

– Ладно, – пожимает плечами Квини. Ох, как она зла. Этот придурок скоро сам поймет, что требует невозможного. Но по крайней мере своей истерикой он дал ей передышку в игре.

– А когда моя очередь бить? – спрашивает Руби.

– Сейчас твоя очередь, дорогая, – отвечает Урсула.

Руби отбивает подачу, а Квини сбавляет темп, стараясь не зарабатывать очки, позволяя Руби выигрывать. Квини вяло машет волшебной палочкой и не дергается, не тянется вперед, чтобы как-то заблокировать шар, посылаемый Руби.

За три минуты такого бездействия Руби набирает пять очков, счет становится двадцать семь против двадцати двух. По идее, Руби уже победила, но вдруг шар взлетает к потолку, замирает, плюясь огнем, а потом гаснет, и на стол осыпается кучка пепла.

– Что происходит? – Брэд смотрит на пирамиду. – Почему она не открывается?

– Я же пыталась тебе сказать, – говорит Квини.

– Что именно?

– Это игра не на жизнь, а на смерть, по крайней мере метафорически, – объясняет Квини, сложив руки на груди и думая, с каким бы удовольствием сразилась с Брэдом, чтобы у этого гада волосы загорелись или чтобы он получил еще один шрам. – В бильяре нужно выкладываться по полной, стараясь выиграть. Пирамида видит, когда ты отлыниваешь, и не допустит такого безобразия.

– Что за бред, – возмущается Гедни. – Это же просто игра.

Квини пожимает плечами, – мол, не я создаю правила, – и тихо злорадствует над тупостью этого человека. Да, как оказалось, у него есть магические способности, но за сестрами стоит многовековой опыт волшебства, передаваемый ведьмами из поколения в поколение. Сейчас это слабое утешение, но все же.

Брэд раздраженно хмурится и наконец согласно кивает:

– Ладно, играйте дальше.

Квини подходит к пирамиде и кладет руку на круглое отверстие, откуда вылетают шары. Закрыв глаза, она произносит:

– Прошу прощения, что пренебрегла законами честной спортивной состязательности. Обещаю больше так не делать.

Пирамида молчит, словно взвешивая искренность слов Квини. Затем слышится гудение, Квини отдергивает руку: из пирамиды в сторону потолка снова летит огненный шар.

Черт, ну где же Виджет?

– Сто пятьдесят три против сто пятьдесяти одного, – чуть ли не стонет Урсула, чувствуя себя совершенно разбитой. Квини так и хочется наподдать ей – Урсула всего-то выкрикивает счет, а она, Квини, уже четыре часа играет как проклятая.

У нее болят лодыжки, сводит икры, ломит коленки и все какие только можно суставы, да плюс еще отваливается спина. Квини слишком стара для таких изнурительных нагрузок. Когда тебе за восемьдесят, нельзя перенапрягаться. Но при этом Руби играет как заведенная, а значит, и Квини не может останавливаться.

Какого черта? Неужели Руби тренировалась в тюрьме, чтобы оставаться в хорошей физической форме? Она что, нарезала круги во время прогулок?

Квини многозначительно стреляет глазами на Табиту, а потом на дверь, пытаясь понять, почему Тэбби не зовет Виджет. Ведь Брэд до смерти ее боится, и это можно использовать, чтобы отнять у него волшебную палочку. Да-да, ворона нужна им позарез, потому что их палочки заблокированы.

Табита шевелит губами, пытаясь что-то сказать, но Квини ни черта не видит, да и по губам читать не умеет.

Перехватив этот немой диалог, Брэд спрашивает:

– Ты кого-то ждешь, Квини?

– Нет. – Она мельком смотрит на него.

– Врушка. Я знаю, что ты ждешь ворону. Ты хочешь, чтобы она помогла вам. – Брэд злобно хохочет. – Уж прости, но я и это предвидел и наложил на дверь блокирующие чары. Ты разве не заметила, что шар ни разу не ударился о дверь и не вылетел в коридор?

Черт! – Квини готова расцарапать себя от злости. Ну как же она сразу не догадалась? Виджет не может сюда попасть, и точка.

Пирамида снова изрыгает огненный шар, игра продолжается. Но через десять минут Брэд в отчаянье восклицает:

– Господи боже мой, сколько это еще будет продолжаться?

– Трудно сказать, – говорит Урсула. – Иногда игра заканчивается через несколько минут, но может длится и часами. Однажды мы поставили рекорд в двадцать семь часов, и пришлось остановиться лишь потому, что Квини заснула на ходу.

– Неправда, – произносит на выдохе Квини, одновременно взмахнув палочкой и забив очко. – Я просто споткнулась, ударилась головой о стол и потеряла сознание.

– А когда моя очередь бить? – уже в тысячный раз спрашивает Руби.

– Сейчас, дорогая, – со вздохом отвечает Урсула.

Вжжих! – из жерла пирамидальной печи вылетает очередной огненный шар. Щелкает флиппер, и Руби с криком тянется вперед и наносит еще один удар.

Бум! – шар падает в лузу, и Урсула объявляет счет:

– Сто шестьдесят четыре против сто шестидесяти одного – ведет Руби.

Итак, чтобы выиграть, Руби надо забить всего два очка. Она делает передышку, расслабив спину и упершись руками в колени, по лицу ее стекает пот, на подмышках балахона проступил пот. Руби раскраснелась от напряжения, сопит как паровоз, но при этом довольно улыбается.

Вот из пирамиды вылетает шар, Руби выпрямляется и виртуозно машет палочкой. Флиппер ударяет по шару, тот падает в лузу, но подскакивает вверх. Руби в прыжке взмахивает палочкой, чтобы отбить шар флиппером, и тот летит в сторону кольца.

Вот-вот шар упадет в кольцо, но вместо этого он подпрыгивает вверх, совершает медленный круг и… плавно возвращается в кольцо.

Урсула кричит:

– Сто шестьдесят семь против ста шестидесяти одного, Руби выигрывает матч!

– Ядрена мать, наконец-то! – вопит Брэд.

Квини опускает руку, пытаясь унять жжение на запястье, и ловит воздух ртом. Далее, как и заведено, механические трубы играют победный гимн, передняя панель пирамиды откидывается, видно, как внутри бушует синее пламя. Языки огня пляшут и переплетаются, обретая осмысленную форму, словно чьи-то невидимые руки складывают огненное оригами.

И вот уже огненная корона готова. Она торжественно плывет через комнату и опускается на голову Руби. Руби ликует: в синих бликах огня капельки пота переливаются на ее лице, и оно сияет, несмотря на смертельную усталость.

Тут за дверью раздается громкий стук, и все резко оборачиваются.

59

Воскресенье, 31 октября Вечер. Остался один час

– Беги! – кричит кому-то Урсула, но Квини не видит кому.

Когда она выходит из оцепенения, Брэд вылетает в коридор и втаскивает в бильярную брыкающуюся Персефону.

При виде ее Квини холодеет от ужаса.

О нет, нет…

Через час заявится Харон, чтобы затребовать либо жезл, либо