– Николас Саттон и миссис Весткотт, вы добросовестно послужили нам, – сказал король. – Ник, что ты думаешь об этом высоком человеке в плаще, седоволосом и бородатом, с хриплым, но повелительным голосом, который осмелился разгуливать по нашей столице и, возможно, уже тогда преследовал принца Артура? И по каким-то причинам заговорил с миссис Весткотт на городском кладбище и в крипте – в местах скорби и смерти? Кто-нибудь из вас или оба, отвечайте.

Словно торопясь извергнуть из себя это имя, пока оно его не отравило, Ник воскликнул:

– Да, я считаю, что это виконт Френсис Ловелл, Ваше Величество.

– Верайна? – спросил король.

– Я согласна. Но почему он заинтересовался мной, я не знаю.

Я встретилась взглядом с широко открытыми глазами Ее Величества. Я прочла ее мысли: если ты считаешь, что это потому, что Ловелл знает о статуях и надеется повредить им или мне, больше не говори ничего.

– Возможно, – продолжал король, – это потому, что ты вырезала несколько свечей для принцессы, и он думал, что он может подкупить или принудить тебя дать ему доступ во дворец. Какова паутина! Совсем недавно мы узнали, что Ловеллу давал убежище и скрывал его в нашем замке во Франции другой опасный – он поглядел на королеву – и кровавый преступник, сэр Джеймс Тиррелл, который уже давно обманывал нас, изображая свою истинную преданность. Тиррелла только что казнили за измену. Но Ловелла, этой увертливой змеи, там не было, когда мы недавно осадили и взяли замок. Возможно, он был в Уэльсе, верно?

Ник, я должен поручить тебе еще один опасный поиск. Я сообщал тебе в письме, посланном в Уэльс, что лорд Ловелл вернулся, и мои люди, возможно, сейчас уже обнаружили логово, где он отсиживается в перерывах между своими мерзкими делами. Наглый и хитрый, он скрывается в местах, которые любит и знает, но при этом местах настолько явных, что, как он убежден, мы никогда не станем искать его там: его собственный давно конфискованный Минстер-Ловелл, в котором он вырос. У меня есть там свои люди, поскольку я когда-то отдал это имение моему дорогому дяде – что, несомненно, еще больше раздражило Ловелла. Мои осведомители уловили отдаленные слухи, что человек, который, как они считают, мог быть Ловеллом, направляется в эти места, но затем он исчез, и они не могут обнаружить его.

– Как всегда, – заметил Ник, – призрак, который все разорит и исчезнет.

Мне было видно, что руки у него дрожат. Я тоже была потрясена тем, как складывались куски головоломки. Ник был прав относительно Ловелла, а не только одержим им. В то время как королева и я хранили молчание, Ник говорил королю, как Ловелл обманул, а затем бросил Стивена, любимого брата Ника, в битве при Стоук-Филде, и исчез в тумане. На какой-то момент мне показалось, что Ник совершает большую ошибку, напоминая королю, что Саттоны когда-то сражались против него, но я недооценила Генриха Тюдора.

Он взял Ника за плечи и сказал ему:

– Кроме твоей преданности своей стране, у нас есть общее дело. Прежде чем Ловелл еще раз причинит нам зло, мы должны найти и остановить его, и я клянусь, что Бог послал тебя мне как человека для этого праведного дела! И Верайна – миссис Весткотт, – произнес он, поворачиваясь ко мне и беря мою руку своей холодной рукой, – потому что Ловелл – это человек-маска, человек обмана, а ты, очевидно, видела его в последнее время не один раз. Я прошу тебя действовать вместе с Ником и не рисковать, а опознать Ловелла, когда его поймают. Обоим вам следует хорошенько выспаться, пока я обеспечу вас охраной и намечу планы. Возвращайтесь сюда послезавтра, чтобы отправиться в Минстер-Ловелл. И, разумеется, вы оба будете хорошо вознаграждены.

– Моим вознаграждением будет восстановление справедливости.

Сердце у меня билось так сильно при одной мысли о том, чтобы снова встретиться с Ловеллом, что я могла только молиться, чтобы мы легко поймали его и он бы больше никого не убил. И поскольку мне предстоял день благословенного отпуска, я собиралась провести его с моим собственным любимым Артуром.

На следующий день из‑за сильного дождя, который напомнил мне Уэльс, я нервничала, пока мы с Ником не прискакали во внутренний двор свечного склада. Небо прояснилось, выглянуло клонившееся к закату солнце, и я понадеялась, что ясная погода предвещает хорошие события. Мне так хотелось увидеться с сыном! Я знала, что он еще не вернулся из школы, значит, мои раскрытые объятия станут для него сюрпризом.

Ник спешился и пошел посмотреть, где Джейми, а я здоровалась с Джилом.

– Не волнуйся, – сказал он, похлопав меня по плечу. – Мод вышла заранее, чтобы встретить Артура и вернуться с ним домой. Он очень скучал без тебя и будет прыгать от радости.

– Если бы я приехала немного раньше, я пошла бы вместо нее, вот бы он удивился! – сказала я, хлопая в ладоши, будто сама была ребенком. Конечно, после краткого путешествия в Минстер-Ловелл и страха перед этим дьяволом, который там вырос, я вернулась к семье, и все должно было быть хорошо. То есть, хорошо, если я сумею удержать Ника в своей жизни.

Джил снова принялся заниматься с учениками, а я вышла наружу и повела своего коня к конюшням, куда Ник пошел искать Джейми. Я как раз подходила к двери, когда Ник шагнул мне навстречу и показал жестом: тише! иди сюда!

Я бросила поводья и на цыпочках подошла к нему.

– Что случилось? – спросила я.

Ник приложил палец к губам и втянул меня внутрь. Я услышала голос Джейми и другой, узнаваемый, он принадлежал брату Джейми, Сайласу, стражнику в Тауэре, который рассказывал Артуру ужасные истории о том, что там происходит. Я выглянула из‑за перегородки первого стойла. Да, это был Сайлас Клоптон, мощный парень с неровно подстриженными волосами. У него были ярко-голубые глаза, но я всегда вздрагивала при мысли о том, что приходилось этим глазам видеть в глубинах камер и темниц. Джейми рассказывал Джилу, что Сайлас видел и пытки, и жуткую дыбу, и кто знает что еще.

– Да, действительно странно, – произнес Джейми. – Почему же Тирреллу не дали сказать слово, прежде чем обезглавить? Ведь это традиция.

– Никогда не видел ничего подобного. В Тауэре он болтал, не закрывая рта. Думаю, он выдержал дыбу только раз.

– Значит, ты слышал, что он говорил во время пыток?

– Да, и меня до сих пор это преследует, хотя обычно такие вещи меня не волнуют. Я привык, а узники в основном злодеи.

– А Тиррелл нет?

– Ох, хуже всех, – сказал Сайлас и понизил голос, так что мне пришлось напрячь слух. Ник затаил дыхание и крепко сжал мое запястье. – Королевский следователь спросил его, что он делал в ту ночь, когда юные принцы пропали из Тауэра. Я в этот первый день не закручивал тиски, но слышал все.

– Они считают, что эти королевские дети пострадали от его руки? Если так, возможно, его казнили из‑за этого и из‑за того, что он не повиновался приказу короля покинуть этот французский замок и вернуться в Лондон.