Она действительно не хотела идти, но учитывая те проблемы, которые она только что посадила на колени ее публициста, она также не хотела быть слишком трудной.

«Мэдди! Мэдди! Как ты охарактеризуешь свои отношения с Томом? Что сказал Джекс? Мэдди, сюда!»

Мэдди не ответила, она просто улыбалась и махала рукой, проходя среди других Ангелов, когда фотографы делали свое дело.

Внезапно, в стороне, Мэдди увидела группу протестующих за металлическим ограждением. Они размахивали плакатами и кричали на нее и других Ангелов, когда те прибыли. На плакатах были фото с взрыва.

Они сердито давили на баррикады, которые обычно сдерживали бешеных поклонников Ангелов, а не их недоброжелателей. ACPD и личная безопасность попытались удержать их на месте от ковровой дорожки, которая пеклась под горячим солнцем.

Они кричали:

«АНГЕЛЫ УБИЙЦЫ!»

«ЛЖЕЦЫ!»

«Почему вы прячете Черчсона, когда вы все виновны?»

«У вас крылья в крови!»

Брови Мэдди поднялись вверх, когда она посмотрела на яростно кричащих людей. Вдруг, некоторые из протестующих достали из своих рюкзаков гнилые овощи и начали бросать их в Ангелов. Отвратительный помидор попал в девушку ангела стоящую прямо перед Мэдди, и взорвался на ее дорогом, чистом платье. Она вскрикнула. Другие Ангелы начали уклоняться от гнилых овощей, и Мэдди увернулась от чего-то похожего на гнилой картофель, затем полицейские достали свои дубинки, чтобы попытаться справиться с толпой, которая становилась все более и более неистовой.

В изумлении Мэдди помчалась в приемную, где ее сопроводили к садам за домом. Успокаивающая классическая музыка играла через колонки, когда она подошла к бесценному фонтану, который был разработан одним из самых великих швейцарских архитекторов двадцатого века. Крики протестующих уже исчезли в фоне. У всего штата музея были большие пластмассовые улыбки на их лицах, как будто они понятия не имели, что снаружи была фактически толпа.

Мэдди думала о ярости в глазах протестующих. И как странно она чувствовала, что была их целью. Это было тревожно. Разве они не знали, что она, также, отнеслась неодобрительно к этому ужасу, который сделал Черчсон? То, что большинство Хранителей, вероятно, также чувствовали себя ужасно и надеялись, что они найдут Архангела и отдадут его под суд?

Это был солнечный, теплый день, даже при том, что зима была просто в двух страничках на календаре. Организаторы решили провести обед в заднем саду музея скульптур. Мэдди смотрела на шедевры современного искусства, разбросанные по всему саду. Сам музей выглядел угрожающим произведением искусства на заднем плане, как бегемот.

Она знала, что части, как предполагалось, были «очень важны», но некоторые из них просто были похожи на куски черного мрамора, из которого не ваяли вообще. Один был из меди и смотрелся, как гигантский воздушный шар в виде животного, такой как получаешь от клоуна, будучи ребенком.

Дарси помогла представить Мэдди всем важным людям на мероприятии. Она позировала для фотографий с фоном BMW и дала сделать некоторые кадры дня о том, как важно финансировать искусства.

На протяжении всего мероприятия, ум Мэдди продолжал двигаться к тому, что случилось вчера, с Томом и Джексом. У нее было сообщение с извинениями пилота. Мэдди была уверена, что СМИ преследовали его весь день… она видела видеозапись того, как он садился в пикап и ехал на базу вчера вечером с группой фотографов, делающих его снимки. Он не выглядел слишком счастливым, что видит их.

Но Том был больше сосредоточен на ней: «Ты в порядке? Могу я что-нибудь сделать?»

— Я в порядке, Том. — Написала она. И оставила эту тему.

Она была также обеспокоена Джексом. Даже при том, что он, казалось, думал, что Том был просто другом, у него все еще был край, край, который, она поняла, вырос в нем за последние месяцы. Всякий раз, когда Джекс практически переходил черту, он, казалось, отступал как раз вовремя. Становился старым Джексоном снова. Тем, с кем она чувствовала себя настолько спокойной, с тем, кто все еще мог превратить ее в глупую девчонку.

Рядом с Мэдди раздался голос.

— Вы должно быть Мэдди. Я — Рэйчел, — сказала молодая женщина. На ней была сиреневая юбка и такой же топ. Она покраснела. — Я — продюсер мероприятия, и я просто хочу сердечно поблагодарить вас за то, что вы приехали. Вы бывали в саду скульптур прежде? Какая Ваша любимая скульптура?

Фотограф подошел, чтобы сделать немного фотографий, и несколько других людей на мероприятии шагнули ближе, любопытно слушая ответ Мэдди. Уголком глаза Мэдди увидела Дарси, глядящую на нее.

— Я… — Ее разум опустел.

Мэдди стояла, на мгновение, разинув рот.

— То, что я имею в виду… — сказала она, ее слова росли в сознании. Но это было не из-за вопроса.

— Мэдди? — спросила Райчел. — Ты в порядке?

Но голос Рейчел звучал уже как-то далеко, в каком-то другом мире. Это было похоже, что Мэдди шла через туннель.

Ум Мэдди внезапно выхватил из свободных картинок изображение в центре: приборная панель в кабине маленького самолета. Цифровые экраны были четкими. И мигали красным. Числа на экранах дико менялись. А затем из окна. Изумрудно-голубое море. Стремительно приближалось к стеклу, невозможно быстро. От этого перехватывало дыхание.

Мэдди видела, как вода хлынула в кабину. Она видела, что нос сминается в сторону пилота. Не было времени, чтобы увидеть больше.

Самолет Гольфстрим Джет распался по водной поверхности так же, как, будто он врезался в бетон.

Брызги воды и осколки самолета. Куски тела.

Мэдди была там, когда это случилось, с жалостью и страхом, когда мгновенная смерть забрала человека.

Она немедленно узнала частоту. Та энергия, то отчужденное право. Теперь уже было ясно, что это была на самом деле трусость. Она видела глаза человека, длинные туннели с призраками в них. Потом изображение расширилось, и она увидела раздутое, покрасневшее лицо.

Мэдди распахнула глаза, вопль только что сорвался с ее губ. Рэйчел, Дарси и другие стояли около нее. Ты в порядке? Ты в порядке? Их голоса все еще казались далекими. Кровь ревела в ушах Мэдди.

Она увидела лицо Джеффри Розенберга.

Глава 30

Во внезапном порыве адреналина вытягивать крылья не причиняло боли почти так, как будто она всегда так делала. Продолговатые крылья потянулись, затем прижались к телу, свернулись, приготовились. Их пурпурное свечение пульсировало. Даже сейчас они чувствовались, как что-то приложенное к телу, вместо того, чтобы ощущаться его частью. Как будто носишь очень большой рюкзак, который, невозможно, но казалось, что почти ничего не весит.

Люди в саду скульптур онемели, их рты открылись в шоке.

Мэдди присела,