Бросив спеленатую магией и практически лишенную разума и собственной воли жертву в подвал, Ким зашел в гостиную. Лорд, стоя у камина, пил бренди из горлышка.

– Как ты? – на ходу спросил Киммерион.

– Странно. Очень странно, – взгляд у Вэйлианесса был задумчиво-смятенный.

– Это естественно. Идем за мной.

Спустившись с Эль’Чантом в подвал, Ким нашел забившегося в угол невезучего гуляку. Схватив его за волосы, эльф отдернул голову жертвы назад и полоснул ногтями, более похожими на когти хищника, по горлу – не убивая, но позволяя крови обильно плеснуться на шею и грудь.

– Пей, – приказал он другу.

Вот теперь лорд испугался. Но страх не помешал ему подойти к истекающему кровью человеку… а дальше все подсказали инстинкты.

Выпив около половины, Вэйлианесс оторвался от горла жертвы. Клыки втянулись, цвет глаз вернулся в норму. Теперь на лице Эль’Чанта отражалась лишь смертельная усталость.

Рывком развернув полумертвого человека к себе, Киммерион высушил его. Обескровленное тело вампир брезгливо отбросил в угол. Обернувшись к лорду, он поймал его взгляд и, четко проговаривая каждое слово, отдал приказ.

– Сейчас ты ляжешь спать и проспишь трое суток. Когда ты проснешься, ты будешь голоден. Ты должен сдерживать голод до тех пор, пока не найдешь меня. Я достану пищу. А сейчас – иди спать.

Вэйлианесс кивнул и, как сомнамбула, поплелся к выходу из подвала.

Только показав другу свободную комнату и убедившись в том, что тот уснул, эльф позволил и себе провалиться в спасительное забытье. Предстояло очень много дел.

– Значит, я теперь – вампир, – пробормотал Вэйлианесс. – Странно.

– Прости, у меня не было иного выхода. Ты едва не погиб, защищая меня, и я просто обязан был тебя спасти, – отозвался Киммерион.

– Я понимаю. И что теперь? Никакого солнца, чеснока, церкви и серебра?

– В церковь ты и так не ходишь, – эльф ухмыльнулся. – Чеснок – выдумка и суеверие, солнце – не знаю почему, но меня оно не берет, а тебе, полагаю, передалась эта моя особенность. Серебро же причиняет вред лишь оборотням. Так что с этим проблем не предвидится.

– Но? Я слышу в твоем голосе большое «но».

– Во-первых, если я захочу, то будешь выполнять мои приказы, невзирая на собственное желание.

– Ну в этом что-то есть… – В глазах Эль’Чанта появилась некая задумчивость. Но поймав взгляд старшего вампира, Вэйлианесс тут же выставил руки вперед ладонями. – Шучу!

– Во-вторых, тебе придется научиться охотиться. Поскольку вампиры не имеют собственной жизненной энергии, нам для продления существования требуется чужая энергия. В противном случае… Я как-то раз дней семь не питался, а потом меня на улице четверо пьяных грабителей едва не прибили.

– То есть нам для того, чтобы жить дальше, нужно убивать? – Миролюбивого лорда подобная перспектива явно не радовала.

– Нет. Я, например, обычно отлавливаю припозднившихся в кварталах ремесленников и торговцев, лишаю их воли и, насытившись, стираю воспоминание о произошедшем. Деньги забираю, чтобы походило на ограбление, а на следы от укуса наношу немного этого бальзама – Ким показал небольшой флакон, спрятанный в потайном кармане на поясе. – Небольшие ранки затягиваются за пару часов, а через сутки не остается и следа.

– Конспирация…

– Она самая. Пока о нашем существовании не известно людям и прочим, мы можем относительно безопасно жить. Но стоит им узнать, что в Мидиграде есть вампиры… Сам понимаешь.

– Понимаю. Я помню Войны Ночи. – Вэйлианесс принялся кончиком языка ощупывать клыки, не замечая, что Киммерион уставился на него округлившимися от удивления глазами.

– Войны Ночи? Повальное истребление вампиров по всей Империи? Они же были около полутора тысяч лет назад, а ты совсем не похож на…

Эль’Чант рассмеялся.

– Ким, друг мой, я же серый эльф. В отличие от лесных собратьев, мы сохранили бессмертие. Мой отец, например, застал Великий Прорыв Хаоса, а здравствующий до сих пор дед участвовал в войнах серых эльфов против только встающей на ноги Империи Людей. Его старший брат видел Магнуса – еще до того, как он стал богом, и даже до того, как собрал своей железной волей разрозненные королевства в Империю. Мать моей матери была чародейкой Века Арканы и помнит, как серые, темные и лесные – они же светлые – еще были просто эльфами, ей принадлежит авторство нескольких книг по магии, а ее брат был одним из тех, кто погиб, пытаясь совладать с вырвавшейся из-под контроля магией.

– Это было семь тысяч лет назад… После того, как эльфийские и человеческие маги не удержали в узде сотворенные ими заклинания, и случился первый Конец Мира, эльфы раскололись на два лагеря. Первые утверждали, что это – предупреждение, и призывали отказаться от магии в чистом виде, а вторые считали, что истинная магия – удел эльфов, Первой расы, Избранных. Тогда и произошел Великий Раскол. Первые и в самом деле отказались от магии, ушли в леса и избрали путь друидов, а вторые поселились в горах, по крупицам собирая уцелевшие знания, и через несколько веков появилась раса серых эльфов – прирожденных магов. Я слышал легенды о том, что они сохранили дар Мерцающей Звезды – бессмертие, но до сих пор считал, что это лишь досужие вымыслы.

– Я вижу, ты неплохо знаешь историю, – улыбнулся Эль’Чант. – Но лесные собратья не сохранили знания о третьей ветви нашего народа – темных эльфах. Ими стали те, кто не пожелал избрать для себя путь познания, но и отказаться от магии было выше их сил. Они ушли – и никто не знал, куда. Известно только, что если светлые используют магию леса, а мои сородичи – магию, основанную на знаниях, то темные предпочли путь Дара. Говоря проще, большинство твоих собратьев – друиды, моих – маги, а темные эльфы – чародеи.

Вэйлианесс замолчал, с улыбкой взирая на ошарашенное лицо Киммериона. Тот тоже молчал, потрясенный тем, что только что узнал.

– Вэй, – заговорил наконец скрипач. – Но… если ты помнишь Войны Ночи, то сколько тебе лет?

– Что-то около двух тысяч. Я не помню точно, это нужно считать.

– Подожди, если все твои соотечественники поголовно – маги, то почему ты живешь в Мидиграде? Я ни разу не видел, чтобы ты использовал магию.

Лорд грустно улыбнулся.

– Дело в том, что я – выродок. Полностью лишенный способностей к магии серый эльф. Даже не просто лишенный – я антимаг. Я не только не могу использовать магию и не очень сильные артефакты, но и на меня действует не любая магия, и далеко не всегда. Помнится, как-то раз, когда я еще не был главой Императорского театра и даже в Империю еще не прибыл, мне пришлось схватиться с одним некромантом – их тогда как грязи было. Но мне не повезло – некромант оказался не собирателем нежити, как большинство его собратьев, а весьма сильным магом. За то время, что мне потребовалось на то, чтобы преодолеть разделявшее нас расстояние, он выпустил в меня пять смертоносных заклинаний. От двух я увернулся, но оставшиеся три должны были лишить этот мир одного серого эльфа. Я не почувствовал ни одно из них, а некромант, как и любой обычный человек, не смог жить, став короче на голову.