Я усмехнулась и, обняв его за шею, прислонилась своей щекой к его.

– Все будет хорошо, – то ли успокаивая его, то ли давая надежду себе, повторяла я. – Все будет хорошо.

Он поцеловал меня в щеку влажным долгим поцелуем, а потом, как обычно, схватил под колени и закружил.

Паб «The Red Lion» находился в районе Барнс, где жили друзья Тома и Джонатана. Их общие друзья, которые могли видеть все, что происходило между нами, пока мы выясняли отношения на другой стороне улицы. Это я поняла после того, как Том поставил меня на землю и мы направились в обнимку к довольно современному строению, которое казалось небольшим снаружи.

У входа возле красных львов курили Джонатан и Бобби, напротив них стоял еще один парень, а с другой стороны Коула под руку держала девушка. Они что-то тихо обсуждали, не смотря в нашу сторону.

Серое здание освещало перекресток большими окнами, где свет звал зайти внутрь, согреться и пропустить пару пинт пива. Темная двустворчатая дверь была немного приоткрыта, и оттуда слышался гул веселых голосов. Девушка рядом с Коулом, симпатичная кудрявая брюнетка, что-то шепнула ему на ухо, он повернулся к ней, ответил и стал что-то рассматривать у себя под ногами. Бобби уже улыбался нам, пытаясь сгладить напряжение, которое чувствовалось в компании на улице, когда мы перебегали дорогу.

– Привет, – оживленно поздоровался Том.

– Привет, – ответили одновременно Бобби и кудрявая девушка.

– Привет, – поздоровался Коул.

Внешне он выглядел спокойно, но нервно подергивающиеся пальцы, стряхивающие пепел сигареты, говорили о том, что это не так. И рука девушки, которая как бы успокаивающе поглаживала рукав куртки, выглядела подозрительно.

– Мишель? – удивился Том.

Кажется, он не ожидал ее увидеть, но тут же улыбнулся мне и представил:

– Это Стейси, моя девушка.

Новая знакомая махнула гривой и оценивающе просканировала меня с ног до головы, не стесняясь. Спустя несколько секунд, решив, что я достойна знакомства, она протянула мне изящную тонкую кисть с прекрасным маникюром.

– Рада познакомиться. Мишель Дортон.

– Настя Щербакова. – Я чувствовала неловкость, протягивая маленькую ручку. Но ее упрямый подбородок, тонкие лживые губы и небольшая нервная морщинка на лбу заставили меня крепче сжать ее ладонь, чтобы сбить эту спесь.

– Дэвид оставил за нами столик? – поинтересовался Том, нарушая молчаливую паузу после нашего рукопожатия.

– Да, – ответил Натан, бросая сигарету в урну. – Как всегда, угловой стол с диваном возле камина.

– О’кей, – обрадовался чему-то Том.

Напряжение металось вокруг нас, сцепляло крепче оковы, но каждый, чтобы избежать конфликта, старался быть дружелюбным, скрывая истинные чувства. В этом была сущность англичашек, которые умели держать лицо, в отличие от меня. Я же хотела расплакаться прямо здесь, перед пятью парами глаз, и залепить затрещину двум парням, которые, каждый по-своему, пытались что-то доказать всем.

– Детка. – Он притянул меня к себе, обхватив за талию, – иди пока внутрь, я догоню. Хотя подожди. – Он уже почти отпустил меня, потом снова притянул и страстно поцеловал в губы, похоже, забыв о своем происхождении и людях, которые нас окружали.

– Я провожу, – предложил Джонатан, встречаясь взглядом с Томом.

Страуд чему-то усмехнулся, достал пачку сигарет и расслабленно кинул:

– Конечно. Хм… Проводи.

Его рука легла мне на спину, подталкивая вперед, я взглянула на Тома и двинулась к дверям. Джонатан догнал меня сразу за ними и взял под локоть, осторожно, словно я могу сломаться. Повернувшись к нему, я хотела рассмотреть, что у него в глазах, но увидела только профиль и острый подбородок. Взгляд был направлен вперед.

Паб оказался большим внутри, здесь были и ниши, и отдельные столики, все выглядело уютно и по-домашнему с мягкими подушками, каминами и длинными деревянными столами. Приятная музыка, щебет посетителей и запах ростков пшеницы – все это завораживало и заставляло проникаться к англичашкам большей симпатией.

Запах солода, присутствующий в пабе, на секунду вернул меня домой. Помню, мама готовила домашнее пиво к праздникам, и этот запах напомнил мне что-то родное и домашнее. А еще здесь он смешивался с запахом жареного масла, пива и сигарет, с английской речью и улыбками людей.

Я на секунду остановилась, размышляя обо всем этом, чем удивила Натана. Его рука легла на мою талию, и он слегка подтолкнул меня вперед, наклонился ко мне, касаясь влажных волос, и произнес прямо в ухо:

– Нам в самый дальний угол.

Закрыв глаза, я пыталась справиться с чувствами, которые вызывала его близость, но тут же взяла себя в руки, повернулась к нему и утонула в его глазах, опустила свои и снова посмотрела на него более пристально, чтобы не думал, что смутил меня. В ответ он мягко улыбнулся, уголки губ закрутились, словно усики кота.

Пока мы шли вдоль барной стойки, я размышляла о том, что это странно… быть настолько притягательным во всем: в мимике, в глазах, улыбке, в том, как разговариваешь и располагаешь к себе. Я видела столько видеоинтервью Коула, что могла с уверенностью сказать, что он сразу же располагает к общению, но я теряюсь рядом с ним, хочу уколоть, сделать больно; если бы была осой, наверное, ужалила бы его в первую очередь, чтобы не улыбался так им всем.

– Ты не боишься, что тебя здесь кто-то узнает? – неожиданно даже для себя самой спросила я.

– Чего мне бояться, здесь и так меня все знают. Я провел в этом пабе юность. – И опять эта улыбка, как говорят, которая заставляет растекаться лужицей?

– Ну а вдруг кто-то захочет проверить миф о том, что Дж. Коул плохо пахнет и не моется? – съязвила я в ответ.

– Хочешь проверить? – Он нахально улыбался, поддерживая перепалку и помогая обходить завсегдатаев паба, прижимая меня ближе к себе.

– В другой раз. – Я увернулась от его руки, шагнув вперед, и чуть не получила дротиком для дартса в глаз. Какой-то дядька с седой бородой в джинсах и косухе обругал меня по полной, насколько это возможно по-английски. Джонатан тут же вступился за меня и сказал, чтобы тот был внимательнее, оказалось, что он тоже может ругаться, и слово «Fuck» в его версии заводит даже больше улыбочки.

Он усадил меня за стол и сел рядом, касаясь коленом моей ноги. Я повернулась и посмотрела на него, пытаясь найти хоть один изъян, чтобы выкинуть его из головы, он опять улыбнулся, снял бейсболку, растрепал волосы, нахмурил брови и изобразил своего известного героя фильма, в которого были влюблены все девушки мира.

– Похож? – Он прошелся пятерней по волосам, приглаживая их.

Я сначала смутилась, не поняв вопроса, но через секунду рассмеялась:

– Еще бы побриться, сменить цвет глаз и все время