Не успел Никита ответить, как домовой исчез, оставив его одного в опасной близости от мрачного замка. Впрочем, бездействовал он недолго. Сунув руку в карман штанов, Ник выудил подаренный ведьмой клубок и несколько мгновений вертел его в пальцах, вновь удивляясь теплу и легкой пульсации, идущей от него, затем зажал в ладонях и искренне попросил:

– Не знаю, как к тебе обращаться, чудо неведомое, но очень хочу, чтобы ты помог. Приведи меня к дереву, рядом с которым есть подземный ход, что ведет по ту сторону стены.

Сказав это, Ник еще какое-то время держал клубочек в руках, затем, помня наказ ведьмы, наклонился и положил его в пепел, настороженно следя за белым боком. Какое-то время ничего не происходило. Затем шарик налился ярким белым светом и неспешно покатился, но… совсем в другую сторону. Ник ругнулся и направился за ним.

Уже отойдя от стены на приличное расстояние, он запоздало обеспокоился наличием не одного, а нескольких ходов, но отступать было поздно: клубочек уверенно вел его к цели. О том, что она правильная, он узнал по удивленному голосу домового, появившегося прямо из пепла в шаге от него.

– Ох… них… как?

– Вообще-то меня зовут Никита, но если тебе привычнее называть меня «Ох-них», я не возражаю. А я буду звать тебя Управ-дом! – усмехнулся Ник, вспоминая распространенную в царствах Лукоморья должность: управляющий домами царских придворных.

– Вообще-то меня так и зовут! – не оценил шутки бородач. – Василий Управыч Домовой! Из рода Домовых. А Управычем звали батяню моего. Он еще вашим родителям служил. Но вообще-то я хотел сказать: ох, ни… гм, чего себе, как ты тут очень быстро оказался.

– Угу… – Ник внимательно выслушал перевод, поднял мячик и сунул его в карман. – Ну что? Где ход? Ждет нас твой приятель?

– Ага. Ждет. Еле его разбудил! Зараза! – Василий снова ввернул парочку выразительных слов и ткнул себе под ноги. – Сигай за мной. Попадешь в подземный ход. Темный, но прямой и короткий. Выведет нас на задворки дворца. Я проведу тебя в сад, а муз пообещал отвлечь собак. Ну что? Пошли хату брать, твое величество?

И исчез. Будто провалился. Хотя почему «будто»? Ник сделал всего пару шагов и следом за ним ухнул вниз. Даже испугаться не успел, как оказался сидящим на ровном земляном полу. Поднялся и, вытянув руки, беспомощно сделал пару шагов вперед. Темнота здесь оказалась просто первозданной!

– С приземлением! – чуть в стороне раздался голос домового. – Вот так и шагай. Только во весь рост не выпрямляйся, чтобы головой о корни не биться.

– Здесь еще и корни есть? – Ник осторожно сделал несколько шагов. – А я думал, что в замке Пепельного нет деревьев.

– Уже нет, – вздохнул домовой, – а корни остались!

Приближение чего-то большого Ник почувствовал за доли секунды до столкновения. На ум пришли непонятные слова. Не раздумывая об их значении, он проговорил их и, ослепленный вспыхнувшим над головой крошечным шариком, едва успел пригнуться, чтобы «не биться о корни», как выразился домовой.

– Ух, ты! – восхитился Василий. Он оказался в паре шагов от Феникса и теперь стоял, подслеповато моргая. – А магию свою ты, выходит, не забыл?

– В Лукоморье меня учили магии, но то, что приходит ко мне из глубин сознания, не поддается никаким законам мира. – Ник виновато пожал плечами. Мол, ну, сотворилось такое чудо. И что?

– Да ты еще и словоплетом стал… Глубин созна-а-ания! – Домовой прицокнул языком и протянул: – Красиво-о-о-о… Но ни хрена не понятно.

– Я тебе потом объясню. – Никита оглядел узкий, невысокий коридор с потолком, состоявшим из переплетения толстых корней, и, пригнувшись, быстрым шагом направился за домовым, невольно удивляясь его скорости. Вроде и не бежит, и ногами длинными не грешен, а догнать никак! За ним и светлячок спешит. Света от него хоть и мало, да яркий. Больно глазам на него смотреть.

Внезапно ход пошел вверх, стремительно сужаясь, пока не закончился завесой из плотной паутины. Василий обернулся и приложил палец к губам.

– Пришли! Гаси фонарь и шагай за мной. Петрович слуг Пепельного, может, и усыпил, а вот собакам его наливка – по барабану! Если что, отсюда до Изумрудной башни – шагов двадцать. – Домовой приложил руку к груди и залопотал: – Она должна быть открыта. Как попадешь внутрь, беги по лестнице на самый верх. Сад тот находился на смотровой площадке. Твоя матушка звала его «Сад звездных дней». Если верить Гамаюн, там твои сестрицы сердешные и покоятся!

– Так! Никаких «если что»! – возмутился Ник. – Вместе пришли, вместе уйдем! Ты меня еще до перехода в Лукоморье отвести должен!

Василий промолчал. Только посмотрел на него не то с сожалением, не то с недовольством и шагнул к преграде. Небольшой нож, оказавшийся у него в руках, разрезал паутину, точно шелковую ткань, открывая взглядам занесенный пеплом двор и серые камни дворцовой стены.

Домовой шагнул первым в образовавшуюся прореху и исчез. Следом, под серо-оранжевое небо, вышел Никита. Башню он увидел сразу. Она оказалась такой высокой, что вершиной уходила за пепельные тучи. Василий уже бежал к ней, и Ник бросился за ним, моля случай или удачу не помешать им, но… все бывает гладко только в сказках.

Первая пятиглавая тварь словно сверзилась с башни, когда до двери оставалось всего ничего, и встала перед ними, оскалившись всеми пастями одновременно.

– Зараза! Унюхала! – В руках Василия блеснуло лезвие ножа. Впрочем, и домовой, и его оружие казались игрушками на фоне пятиглавого монстра. Вторая собака вышла из-за угла. Не отводя красных глаз и истекая слюной в ожидании поживы, остановилась рядом с первой.

Как они оказались окруженными пятиглавыми сторожами, Феникс не понял. Твари появлялись словно из воздуха, готовые вот-вот броситься на незваных гостей.

– Ну все! Хана нам! Прости, ежели чего! – Василий шмыгнул носом. – Или можем попробовать план «а». Я раню одну и бегу. Стая за мной, и ты в дамках.

– Я предпочту план «б». – Ник на мгновение коснулся висевшего за поясом охотничьего ножа и отвел руку. Оглядел собак и вдруг хлопнул себя по ноге. – Феликс! Захир! Ко мне!

Домовой только покрутил у виска, поглядывая то на пятиглавых тварей, то на Феникса, и тут случилось чудо. Из окружившей их стаи вышли две собаки и, виновато повизгивая, подошли к нему.

– Мальчики! Как же я рад вас видеть! – Ник, уже не опасаясь, принялся гладить ждущих ласки собак. Остальные, видя такой прием, тоже направились к нему. Вскоре Ника не было видно из-за окруживших его собачьих тел.

– Ты чего, хозяин, попутал? – Василий кое-как протиснулся к Нику, стараясь не попасть под слюнявые собачьи языки. – Твоих любимых псов сожгли в тот же день, когда ты сбежал! А потом остальных! Это не твои церберы. Это твари Пепельного!

– Поверь, это они! Они меня узнали. И не бросили в клетке. Именно они привели ко мне Могилку, когда о моем возвращении еще никто не знал! Да и не узнал бы, пока я в этом, ненавистном, облике! – Ник вновь почувствовал злость и силу, рвущуюся из него. Подчиняясь наитию, он вскинул руки над головой. И вовремя! Из ладоней, точно из лейки, на пятиглавых псов полился огонь, превращая их в огненные статуи.