Зажегся свет. Фильм кончился. Адриана, похоже, была в ужасеот увиденного и молчала. Они вышли и поехали обратно в телецентр.

— Ну, — спросил Билл тихо. — Что ты об этомдумаешь?

Он видел, что Адриана расстроена, но не знал, до какойстепени, пока она не посмотрела на него широко раскрытыми, полными страхаглазами и не произнесла:

— Я хочу аборт.

Билл едва не рассмеялся, а потом наклонился и, исполненныйнежности, поцеловал ее. Он считал, что авторы фильма несколько пересолили —можно было представить весь процесс не таким страшным, — а кроме того, ондалеко не был уверен, что такой фильм вообще стоит показывать в группе, гдепочти все рожают впервые.

— Все не так страшно. Поверь мне. Он любил ее больше,чем когда-либо, и просто хотел, чтобы все было хорошо: чтобы родился здоровыйребенок и чтобы роды были легкими. Билл еще помнил, как тяжело было Лесли и какон сам боялся, когда рождался Адам. Но с Томми все шло уже гораздо легче. Оннадеялся помочь Адриане тем немногим, что знал и помнил. Единственное, что егоогорчало, — это перспектива стать свидетелем ее страданий.

— Откуда ты знаешь, что все будет не такстрашно? — раздраженно спросила Адриана. — Ты когда-нибудь рожал? Тывидел, какое у этой женщины было лицо? Я думала, что она умирает, когда онатужилась.

— Я тоже так думал. Значит, фильм был плохой. Забудьего.

— Ноги моей больше там не будет.

— Но это не выход. Давай по крайней мере пройдем курсдыхания, чтобы я мог тебе помочь.

— Я хочу общий наркоз, — безапелляционно заявилаАдриана, но когда во время следующего визита она сообщила то же самое Джейн,своему врачу, та лишь сочувственно улыбнулась:

— Это делается лишь в редких критических случаях, когданет времени делать кесарево сечение, с обезболиванием. А в вашем случае нетоснований опасаться каких-либо проблем. Походите на занятия, и потом самиудивитесь, как гладко пройдут роды.

— Я уже не хочу ребенка, — повторила АдрианаБиллу, когда они выходили из кабинета. Выглядела она очаровательно — в розовомплатье, с волосами, собранными в конский хвост. Первое же занятие на курсахпробудило в ней смертельный страх перед родами — Билл это понимал.

— Теперь поздновато отступать, дорогая, — сказалон мягко.

— Это дурацкое дыхание ничего не дает. Я даже не помню,в чем там дело.

Накануне они все же побывали на втором занятии.

— Не расстраивайся. Потренируемся.

Вечером Билл заставил ее лечь и представить себе, чтоначались схватки. Он засекал время, а Адриана упражнялась в дыхании. В самыйразгар тренировки она вдруг изящно запустила руку в брюки своему наставнику.

— Прекрати! Будь посерьезнее! Билл попыталсявысвободиться, но только хохотал, потому что ему было щекотно.

— Давай займемся чем-нибудь другим, — заявилаАдриана с плутовским огоньком в глазах и набросилась на него.

— Адриана… будь серьезной! Прекрати!

— А я серьезна!

— Только не в том, что касается дыхания!

— Вот тут ты прав!

Она привычным движением попыталась повернуться на живот, нооб этом не могло быть и речи — он увеличивался буквально с каждым часом. Крометого, ребенок проявлял завидную энергию: толчки были почти беспрерывными,особенно ночью, и ослабевали только под утро.

— Может, мне просто остаться беременной? Уж оченьхлопотно исторгать из себя эту штуку.

— А я совсем не против увидеть тебя сновахуденькой, — мечтательно произнес Билл. — У тебя была отличнаяфигура, когда я тебя впервые повстречал.

— Спасибо, — сказала Адриана, принимая прежнееположение, при котором выглядела просто громадной. — Тебе что, не нравитсямоя теперешняя фигура? — добавила она полушутя, но Билл понял, что емунадо быть осторожным в своих высказываниях. Он ласково поцеловал ее и произнес:

— По-моему, ты самая красивая из женщин, будь то вположении или нет.

— Спасибо.

Адриана улыбнулась сквозь слезы и по-детски обняла Билла зашею.

— Мне страшно, — призналась она трогательно.

— Я знаю, малышка, но все будет хорошо, обещаю тебе.

— А если нет? Если что-то случится… со мной… или сребенком?

Как бы это ни казалось глупо, Адриана боялась умереть. Онане могла забыть роженицу, которая в фильме кричала от адской боли. Адрианераньше никто не говорил, что это так больно. Она думала, что все происходиткак-то само собой.

— Ни с тобой, ни с ребенком ничего не случится — я непозволю. Я буду с тобой, буду держать тебя за руку и помогать. Ты и глазомморгнуть не успеешь, как все уже будет позади.

— Это в самом деле так тяжело? — Адриана серьезнопосмотрела Биллу в глаза, но тот не стал рассказывать о первых родах Лесли,когда сам чуть не сошел с ума, а, наоборот, постарался ее успокоить:

— Не обязательно. Я думаю, у многих роды проходят оченьлегко.

— Да. Если у них бедра шириной с Панамскийканал, — мрачно пошутила Адриана. — у меня таких нет.

— Все будет хорошо.

Он нежно поцеловал ее в губы, она скользнула ему ладонямипод рубашку, мягко провела ими вниз по спине. Билл почувствовал прилив страсти.Они целовались и, постепенно раздеваясь, гладили друг друга. Когда возбуждениедостигло пика, Билл с улыбкой шепнул:

— Меня следовало бы расстрелять за приставания кженщине на сносях.

— Вот еще что выдумал! — не согласилась Адриана.

Он лег на спину, а ее посадил на себя. Через полчаса они,утомленные, лежали. Билл виновато поглядывал на свою любимую. Он боялся, чтоможет вызвать у нее преждевременные роды, хотя врач не запрещала им близость.

— Как ты себя чувствуешь? — с беспокойствомспросил он, глядя на Адриану, словно на готовую взорваться бомбу.

— Лучше всех, — хихикнула она; ее взгляд былзатуманен, как у пьяной.

— Я негодяй, — каялся Билл. — Мне неследовало этого делать.

— Следовало, следовало. Я предпочитаю заниматься стобой любовью, чем рожать ребенка. Да и страха забеременеть сейчас нет.

Билл сдвинул брови:

— Ты же говорила мне, что непорочна.

— Так оно и есть, — радостно сказала Адриана. Ейказалось чудом, что, несмотря на ее срок, их взаимоотношения остаются такимистрастными.

— Может, еще поупражняемся в дыхании? — предложилБилл. Ему хотелось как-то искупить свою необузданность.

— А разве мы не это только что делали? — ласковопошутила Адриана, а затем уныло посмотрела на часы. Было десять, ей пора быловставать и возвращаться в редакцию. Она по-прежнему работала по полномуграфику, до одиннадцати часов. Зелда предлагала вечером подменять ее, но покаАдриана не пользовалась этим предложением: она собиралась взять отпуск толькосо дня родов. Билл же считал, что не стоит так напрягаться.