Планирование и осуществление этого значительного проекта было поручено директору Экхардту, который был назначен на должность начальника отдела строительства портовых сооружений в высшем военно-морском командовании. Он оказался одним из тех славных и способных администраторов, с которыми мне было чрезвычайно приятно работать. Этот гений строительства разработал план, который, поражая своим размахом, совершенно устранял все недостатки старой гавани.

Экхардт лично представлял Гитлеру проект строительства шлюза в моем присутствии. Гитлер, внимательно выслушав все объяснения, не нашел ничего лучшего, как спросить: «Так что, эти новые шлюзы в самом деле будут достаточно большими?» (Очень типично для мышления фюрера.)

Мы постарались убедить его в этом, и весной 1936 года работы начались. Прежде всего была возведена плотина, прикрывающая с моря глубокий котлован, в котором шло строительство. На следующий год началась укладка бетона. Представление о размахе работ могут дать такие цифры: каждая из шести скользящих створок шлюза весила 2200 тонн, а защитный бетонный слой имел четыре с половиной метра толщины.

Сооружение этого четвертого выхода было связано с изрядными трудностями. До начала работ пришлось понизить уровень воды во всем прилегающем районе на 23 метра, что не прошло бесследно для расположенного поблизости города. Но благодаря упорному труду, энтузиазму строителей и проектировщиков вся работа была закончена уже через шесть с половиной лет – замечательное достижение для объекта объемом более миллиона кубометров бетона и железобетона общей стоимостью 250 000 000 марок.

Камеры нового шлюза Вильгельмсхафена намного превосходили морской шлюз в голландском Эймейдене, который до этого считался крупнейшим в мире. Каждая из камер шлюза имела 60 метров в ширину, 350 метров в длину и глубину 16,75 метра. Любой из существовавших тогда кораблей или из тех, что могли быть построены в обозримом будущем, мог пройти по этому шлюзу без каких-либо сложностей независимо от прилива и течения, и такой проход занял бы в среднем пятнадцать минут.

При открытии шлюза 7 ноября 1942 по нему прошел крейсер «Эмден», и я имел счастье лично открыть этот шлюз. Воспользовавшись случаем, я поблагодарил от имени всего флота фирмы-подрядчики, инженеров, техников и рабочих, которые своим трудом обеспечили успех этого громадного предприятия. Особую признательность я выразил главному архитектору флота Францу Боку, главному строителю Беку и профессору Агацу, сотруднику кафедры гидросооружений Технического института Берлин – Шарлоттенбург.

В области подготовки личного состава для военно-морского флота у нас был великолепный задел, восходящий еще к дням Веймарской республики. Однако немало этому способствовали и обширные медицинские возможности для обслуживания как самих моряков, так и их семей. Я хорошо чувствовал этот момент, поэтому и уделял повышенное внимание военно-морскому медицинскому управлению.

Начиная с 1934 года во главе этого управления стоял главный врач флота, который был не только старшим офицером медицинского состава, но и начальником медицинского отдела высшего военно-морского командования. Когда я заступил на свой пост в 1928 году, главврачом флота был известный всей стране доктор Моосауэр. Я имел счастье работать в тесном контакте с ним в течение одиннадцати лет, а впоследствии с его преемником, доктором Фикенчером. Продолжая традиции службы, заложенные их замечательными предшественниками, доктором Утеманом и доктором Брахманом, они совмещали в себе лучшие качества высококвалифицированных врачей и морских офицеров.

Вплоть до 1935 года существовавшие ограничения на личный состав военно-морского флота позволяли принимать одного из двенадцати претендентов на кандидата в состав офицеров медицинской службы, но к 1938 году рост флота сделал необходимым принимать 30 человек из числа от 130 до 150 претендентов, подавших заявление. После краткосрочных курсов, проводимых вместе с кандидатами в кадровые морские офицеры, кандидаты в офицеры медицинской службы направлялись в медицинские учебные заведения для завершения профессиональной подготовки. Свои ежегодные летние каникулы они проводили на борту военно-морских кораблей и должны были сдать обычные государственные медицинские экзамены до получения звания полноправных морских офицеров медицинской службы. В период с 1934-го до 1940 года они обучались в Военно-медицинской академии в Берлине, но после 1940 года их профессиональная подготовка проходила в недавно учрежденной Военно-морской медицинской академии.

Обязанности морского офицера медицинской службы были широки и разнообразны; он мог нести службу на обычных военно-морских кораблях или в береговом госпитале, где занимался здоровьем находящихся там больных; он мог курировать спорт или служить на судах рыбоохранной службы. Он мог нести службу и на военно-морской верфи, но везде первейшей его обязанностью было следить за состоянием гигиены и на кораблях, и на береговых базах флота.

После нескольких лет, проведенных за исполнением общих функций, большинство морских офицеров медицинской службы направлялись для повышения квалификации в университетские клиники, крупнейшие гражданские больницы или в Институт тропической медицины в Гамбурге, с которым военно-морской флот поддерживал тесные контакты. Помимо возможности работать под руководством крупнейших специалистов в самых разных отраслях медицины, наши офицеры-медики получали также возможность специализироваться за границей. Так, например, когда разразилась Вторая мировая война, один из наших офицеров-медиков работал в штате голландской колониальной администрации в Голландской Ост-Индии, где специализировался в тропической медицине.

Медицинское оборудование как на кораблях, так и в береговых госпиталях вполне соответствовало высокому уровню подготовки наших офицеров-медиков. Кроме расширения и модернизации существовавших госпиталей, морской флот выстроил несколько новых, где уровень обслуживания соответствовал самым высоким требованиям. Даже на самых небольших кораблях могла быть оказана медицинская помощь и имелось соответствующее оборудование, а большие корабли располагали хорошо оснащенными операционными с самыми совершенными рентгеновскими аппаратами. Большое внимание уделялось мерам профилактики заболеваний, общей и специфической корабельной гигиене, регулярно читались лекции и проводились инструктажи по медицинским вопросам. Как закономерный результат здоровье личного состава военно-морского флота находилось на весьма высоком уровне.

С началом войны мы получили возможность призвать из запаса на действительную службу много офицеров-медиков из резерва, что дало возможность обеспечить военно-морские операции в самых различных районах земного шара опытными медиками с большим практическим опытом. Под руководством особого подразделения в составе медицинского управления флота эти офицеры-резервисты превосходно несли службу там, куда они были направлены.

В обеих мировых войнах германские офицеры-медики флота были на уровне своих коллег из любого другого флота. Такую же репутацию завоевали и их преданные помощники: фельдшеры, санитары и медицинские сестры.

Важную роль в моральной сфере, хотя и несколько другую, занимал отдел военно-морского права, сотрудники которого были заняты соблюдением морских уставов и инструкций и поддержанием дисциплины. В плотном клубке военных служб, намного больше, чем в гражданском сообществе, присутствует необходимость в поддержании закона и порядка в отправлении правосудия. Дисциплина и сотрудничество, совершенно необходимые условия любой из военных служб, умирают в тот момент, когда некий скромный солдат или моряк начинают считать, что добросовестный человек никак не будет отмечен, а лентяй или нарушитель не понесет никакого наказания. Поэтому сотрудники правоохранительной службы флота должны не только скрупулезно знать законы, но и обладать врожденным стремлением к справедливости и гордиться своим родом войск. Лишь в этом случае они смогут заслужить уважение и преданность своих сослуживцев.