Ключевая идея дальнейших действий, как обычно, заключалась в том, чтобы обеспечивать для флота оперирование исключительно в обход крупных сил японцев, уходя от серьезного боя. Для этого первоначальными планами предусматривалось отвлечение противника только уходящими к Курильским островам захваченными пароходами, охраняемыми пароходом-крейсером. Этим предполагалось вынудить противника начать активные крупномасштабные мероприятия для перехвата наших эскадр в северных водах. Обозу рекомендовалось только обозначить свое продвижение к Курильским островам, а потом переждать их в океане и лишь потом прорываться во Владивосток.

Однако появились сомнения, что Главная Квартира в Токио клюнет на этот повторяющийся фокус. Для правдоподобности необходимо было совершить обманный выпад в направлении очень чувствительной для японцев точки значительными силами. Причем очень убедительный выпад, способный привести в немедленное движение все боеспособные отряды противника и увести их в ложном направлении. Никакими изначальными планами это не предусматривалось, поскольку предполагало разделение флота, что при условии значительного снижения боеспособности превращало обе получающиеся эскадры в заведомо слабые, обреченные на поражение в случае столкновения с японцами. Но теперь необходимость именно таких действий диктовалась не только желанием не допустить тяжелых повреждений наиболее современной и боеспособной части кораблей, с исправлением которых были очень серьезные трудности, но и резким снижением ходовых качеств только одного из эскадренных броненосцев.

Старичок «Николай I» хотя и не пострадал от огня береговых батарей, но от подрыва парохода под своим бортом и последовавшей посадки на мель до сих пор не оправился. Он не мог держать предписанный эскадренный ход в одиннадцать узлов и плохо слушался руля. В результате касания грунта была смята и сорвана медная обшивка подводной части в носу, а от удара о борт взорвавшегося парохода еще и по левому борту. Часть забортной арматуры, как показал осмотр водолазами у Вакаямы, оказалась забита илом и песком, что серьезно осложняло работу машинной команды и в итоге существенно снизило максимальную скорость, одновременно повысив расход угля и воды для котлов.

Работы по креплению медных листов и очистке отверстий, наспех проведенные на рейде японского порта, не могли решить проблемы полностью. Окончательно устранить все это можно было только в сухом доке, во Владивостоке, так же, как и исправить повреждения в главных механизмах.

Теоретически, на пределе технических возможностей, японцы могли уже успеть встретить нас. Однако ни передовых дозоров, ни радиообмена, ни других признаков их скорого появления до сих пор обнаружено не было. Где сейчас находится японский флот, никто не знал. В том, что действия «Авроры» имели только отвлекающий характер, они уже наверняка убедились. Что теперь будут «землю носом рыть», чтобы поквитаться сразу и за Симоносеки, и за Осаку с Кобе, тоже сомнений не было. Но где попытаются перехватить, просчитать было невозможно.

В то, что пошли за нами в Тихий океан, оставив в покое Цусиму, уже не верилось. К тому же этот остров для самураев тоже как кость в горле. А океан большой. Где там нас искать? Гораздо проще отловить на подходе к базам, оставаясь в Японском море и раскинув дозорные сети.

В свете всего этого шальная идея капитана второго ранга Левицкого идеально вписывалась в оптимальный план дальнейших действий. Поскольку теперь разделить флот на две группы было необходимо, появлялась возможность провести полноценную отвлекающую операцию. Кандидаты в отвлекающий отряд уже были предварительно подобраны.

Так как отправлять один броненосец с ненадежными машинами через Курильские проливы попахивало авантюрой, ему в прикрытие решили выделить «Наварин», также нуждавшийся в заводском ремонте по механической части. Все-таки постоянное нахождение в составе дозорного отряда, пока весь остальной флот чинился после перехода, даром для него не прошло. Попутно оба устаревших броненосца должны были эскортировать трофейные пароходы.

Таким образом, отправляемая северным маршрутом «делегация» уже изначально набиралась весьма представительная. Именно это и натолкнуло командира «Жемчуга» на мысль использовать «эрзац-флот» для обмана японцев. Эту идею он высказал Небогатову, сразу ее одобрившему и вместе со своим штабом доработавшему до первичного плана операции.

Поскольку после окончания первой фазы штурма Осакского залива у второго броненосного отряда было несколько сравнительно спокойных часов, удалось прикинуть в общих чертах маршруты и скорости движения, предполагаемый расход угля и некоторые резервные варианты, а также определить минимально необходимые силы для успешного проведения демонстрации без серьезного ослабления действующего флота.

Почти семичасовой внеплановый угольный аврал, проведенный старыми броненосцами в Вакаяме, расширял возможности для маневра и делал все мероприятие реализуемым, по крайней мере с технической точки зрения. Если обойдется без неожиданностей, имелся даже запас угля на три дня для ожидания подходящей погоды у Курильских проливов. Сначала было мнение отрядить вместе с броненосцами еще и «Светлану», пострадавшую в бою с батареями у пролива Китан. Но поскольку серьезных подводных пробоин у крейсера не было, а остальное удалось надежно заделать, его оставили при главных силах. По окончательному плану, отдельная штурмовая группа, сопровождавшая «Николая I» и возглавляемая контр-адмиралом Небогатовым, называлась вторым боевым отрядом. Еще до заката она должна была повернуть на восток и следовать вдоль японского побережья, держась мористее основных судоходных путей, проходящих в этом районе.

На первом этапе предписывалось скрытно совершить переход в район острова Миякесима, лежащего южнее входа в Токийский залив. Обогнув его с юга, к рассвету 10 июля, Небогатов должен был разделиться и большей частью своих сил атаковать дозорные суда непосредственно у залива, после чего произвести бомбардировку укреплений пролива Урага, ведущего в Токийский залив. Для осуществления этой операции дополнительно к двум старым эскадренным броненосцам выделялись еще крейсера «Урал», «Жемчуг» и отряд истребителей капитана второго ранга Андржиевского, успевшие принять больше угля. Крейсера имели задачу, кроме охраны трофейных пароходов, перехватывать все встречные суда, обеспечивая максимальную скрытность выдвижения. При этом им предписывалось действовать решительно, но аккуратно. Чтобы не вызвать дипломатических осложнений.

В ходе набега на укрепления Ураги оба броненосца, «Жемчуг» и миноносцы, действуя в непосредственной близости от берега, должны были спровоцировать японские форты на открытие огня. После чего немедленно выходить из-под обстрела и далее бить по уже выявленным позициям с больших дистанций, не ввязываясь в артиллерийские дуэли с батареями, имеющими превосходство в дальнобойности орудий.

Тем временем обоз, охраняемый крейсером-аэростатоносцем, усердно дымя за горизонтом вне зоны видимости, вместе с аэростатом «Урала» должен был убедить японцев в том, что главные силы русского флота тоже здесь и готовятся к штурму. Перехват возможно большего числа судов, как у самого Токийского залива, так и севернее его, на основных судоходных путях, идущих из Америки по дуге большого круга, считался попутной задачей. Главной целью группы было заставить противника поверить в присутствие в этом районе всего флота. В случае успеха действия Небогатова могли оттянуть все японские быстроходные корабли на север и обеспечить Рожественскому с остальными силами спокойный прорыв обратно на Цусиму южнее Кюсю, с возможностью нанести мощный удар по главным коммуникациям между портами западного побережья Японии и оккупированной частью Китая и Кореи.