Курт Шерхорн не был замешан в преступных экспериментах «Аненэрбе». Ему посчастливилось избежать участия в деятельности зондеркоманд. Только однажды он стал случайным свидетелем опытов по замораживанию. В тот день из лагеря привезли троих военнопленных, бывших пилотов — двоих русских и одного англичанина.

Над караванными путями в северных морях происходили воздушные стычки, пилоты покидали сбитые самолеты и оказывались во власти негостеприимной морской стихии. В «Аненэрбе» проводили испытания спасательного оборудования и одежды для экипажей самолетов Люфтваффе. Понятное дело — военнопленным отводилась роль подопытных животных, ведь в конце концов им предстояло умереть в ледяной воде.

В тот день Шерхорна поразил не столько сам факт проведения подобного эксперимента, сколько его результаты. По утверждению «медика», руководившего процессом, еще никому не удавалось прожить в ледяной воде, независимо от типа используемого обмундирования, больше полутора-двух часов. Действительно, англичанин затих через один час и сорок минут. Красные пилоты продержались в воде целых восемь часов…

Только спустя годы Шерхорн осознал весь ужас происходившего тогда в стенах спецкафедры института, где проводились эти чудовищные эксперименты.

Итак, у Шерхорна имелись связи и в секретных службах современной Германии. Старые волки не желали сдаваться. Через них ему удалось получить досье на семью ландсхутских Мюллеров, а также добиться обещания предоставлять оперативную информацию в случае, если кто-то из членов этой семьи будет совершать необычные поступки или передвижения.

И вот настал день, когда Ральф Мюллер-младший собрался ехать в Россию. Курт Шерхорн, не мешкая, последовал за ним.

Поначалу его очень удивил интерес Ральфа к Донскому монастырю. Предположение о том, что ящик «Аненэрбе» был переправлен ефрейтором Мюллером из деревни Хизна в Москву и спрятан в монастыре он, разумеется, тут же отмел как бредовое. Продолжая, по мере возможности, следить за маршрутами Ральфа, он, по номеру автомобиля, узнал имя его русского приятеля, и когда тот прибыл в Мюнхен, Курт Шерхорн был предупрежден и, через свой контакт в спецслужбах получил информацию о месте его проживания.

Опытный Шерхорн, зная, что только деятельные пожинают плоды побед, а бездействие губит даже самых талантливых, решил, на всякий случай, побывать в номере у господина Ушакова в отеле «Кемпинский». Именно тогда исчезла записная книжка Антона.

В тот же день Шерхорн прибыл в Ландсхут и, имея на руках адрес господина Мюллера, без труда выкрал у него письмо брата с Восточного фронта.

Ему чуть было не помешала некая довольно эффектная дама, явно не из местных. Он готов был поклясться, что она следила за домом. Имея привычку во всем находить позитив, Шерхорн рассудил, что это обстоятельство впоследствии может оказаться даже кстати, так как соседи смогут рассказать полиции, что видели около жилища Мюллера незнакомую женщину. Скромный же старик вряд ли привлечет чье-то внимание.

Наконец, ему удалось добраться до Воронежа. Но когда оставленные ефрейтором Ральфом Мюллером документы уже, казалось, были у него в руках, досадное недоразумение помешало выполнению важнейшей части плана.

«Надо было посильней треснуть Мюллера по голове, чтобы уж наверняка… Не ожидал, что он бросится на помощь своим русским друзьям»,— думал Курт Шерхорн, понимая, что теперь уже изменить ничего нельзя. Наверняка Антон Ушаков и Ральф Мюллер-младший имели на руках координаты того места, куда был перепрятан заветный ящик. Ведь какие же еще документы мог спрятать при отступлении чудом спасшийся ефрейтор вермахта?

Шерхорн не был до конца уверен в том, что это именно план местности, в которой спрятали груз «Аненэрбе». Зато он точно знал, что было в том самом ящике, который они погребли тогда в мерзлой земле!

Для остальных действовал строгий приказ рейхсфю-рера: ящик не открывать ни при каких обстоятельствах… Целлер, который вместе с Шерхорном получал ящик из канцелярии специальной группы «Остланд» в Новгороде, занимавшейся учетом и переправкой в рейх «конфискованных» ценностей, также не имел полномочий интересоваться содержимым. Его миссия должна была завершиться в Барятино, где, передав ящик эмиссарам Гиммлера, Целлер и его команда получили бы приказ отправиться на Балканы.

Как и сейчас, в дело вмешался случай. Русские части прорвались к Барятино, и Заукер принял единственно правильное решение — спрятать груз до лучших времен. Похоже, эти времена уже никогда не наступят.

Курт Шерхорн приготовился смириться с неизбежным. И тут зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал мужской голос. Человек говорил на отвратительном английском языке, но смысл сказанного можно было кое-как разобрать:

—Мистер Шерхорн?

—Я.

—Меня зовут… Впрочем, после. Мне с вами говорить по интересующему вас бизнесу.

—Кто вы?

—Я не могу говорить вам по телефону. Через пять минут вы стоять у лифта на этаж три гостиница. Я быть в лифте. Синяя куртка и коричневые брюки.

Через пять минут из лифта на третьем этаже вышла немолодая пара. Шерхорн ждал. Еще через две-три минуты двери лифта вновь открылись. Молодой человек в куртке и темных брюках, в котором Ральф и Антон сразу узнали бы своего знакомого из Донского монастыря, жестом пригласил Шерхорна войти в лифт.

Когда двери закрылись и кабина поползла вверх, молодой человек заговорил. Причем на сей раз его английский был куда лучше:

—Вы меня не знаете, но мне известно о вас все, господин Шерхорн. Я знаю про вашу службу в СС, точнее, в институте «Аненэрбе», и про ваши экспедиции в поисках одной священной реликвии. Мне известно также про Восточный фронт и сокровища Ладоги. Я в курсе, что вы следите за русским и вашим соотечественником, которые, наверное, знают нечто такое, что побуждает человека в вашем возрасте совершать авантюрные поступки. Понятно, сейчас вам не на кого положиться в этом городе, к тому же, за вами ведет наблюдение сильная организация. Ваше дело почти проиграно. Без союзника вам не обойтись.

—Я ничего не знаю про экспедиции, о которых вы говорите. Вы меня явно с кем-то спутали. Простите…

—Прекратите, господин Шерхорн!— Михаил повысил голос.— У вас нет выбора.

—О каком выборе вы говорите? Я ничего не понимаю.

—Если вы ничего не понимаете, то вам лучше поскорее убираться из этой страны. Делать вам тут больше нечего. Впрочем… Впрочем, еще неизвестно, выпустят ли вас отсюда, ведь вы, насколько я знаю, замешаны в чрезвычайно нелепом скандальчике, и в протоколах местного управления полиции города Воронежа о нем должна быть подробная запись.

Михаил нажал кнопку «стоп», а после небольшой паузы отправил лифт на первый этаж.

—Я продолжу, с вашего позволения,— произнес он.— У вас есть шанс, и этот шанс — я. Мне кажется, если ваши поиски увенчаются успехом, то славы и других земных благ хватит на двоих с лихвой.

—А…— протянул Шерхорн.— Все так банально. Так вы хотите быть со мной в доле? Единственное, что смущает — ваша чрезмерная осведомленность. А отчего вам кажется, будто мой приезд связан с поиском сокровищ?