Ох, в чем же твоя тайна, чертенок?

Я вновь обращаю на него свой взор. Он смотрит в зал и, дождавшись, пока музыка смолкнет, оборачивается ко мне.

– Как тебе? – перекрикивая рев толпы, интересуется Роберт.

– Вот так, – поднимаю большой палец вверх. Эддингтон смеется, а из колонок вырывается мощный гитарный рифф.

* * *

– Ты по-прежнему ничего не слышишь? – подшучивает надо мной Роберт, когда мы возвращаемся домой.

– Только одним ухом, – с улыбкой отвечаю я, остановившись у бассейна.

Эх, искупаться бы…

– Хочешь нырнуть?

– Э-э, у меня нет купальника.

– Можно в белье, – он окидывает меня похотливым взглядом, – у тебя ведь есть непрозрачное?

Бросаю на него укоризненный взгляд.

– А ты будто не знаешь.

– Ну, – он ухмыляется, – поскольку белье я собирал с закрытыми глазами, то…

Недоверчиво качаю головой. Ага, конечно! Скажи еще, что по воскресеньям ходишь в церковь.

Я задумываюсь. А вдруг ходит?

– Ну так как? Искупаемся?

– Да, – соглашаюсь я. – Только переоденусь.

– Хорошо. – Он облизывает губы и прячет улыбку. – Я пока закажу еду и буду ждать тебя здесь.

Галопом несусь на третий этаж. Ох, какая неожиданность! Нужно проверить, хорошо ли у меня побриты ноги, какое белье подойдет в качестве купальника, и вообще – неплохо было бы принять душ. Я пропахла табаком, а по такому важному случаю, как совместное купание, необходимо быть идеальной. Ну, настолько, насколько позволяет моя заурядная внешность. Не знаю, почему он постоянно твердит, что я ему нравлюсь. Ах, да. Он же сказал «детская непосредственность, скромность и смелость». Про мою задницу и все остальное речи не шло. Так, что же надеть?..

* * *

Я все-таки приняла душ и надела черное хлопковое белье. К счастью, волосы на ногах (и выше) отрасти не успели, благо я побрилась перед приемом в Хилтоне.

Тяну с полки полотенце и, завернувшись в него, сбегаю по ступенькам.

Внизу тихо. Наверное, Роберт устал ждать и занялся чем-то более интересным.

Решаю немедленно отыскать его, как вдруг замечаю что-то странное на другом конце бассейна.

Что это?

Осторожно переступаю по бортику, вглядываясь в неопознанный объект. По мере того как я приближаюсь, сердце убыстряет темп. О господи!

Роберт ушел под воду с головой, одна макушка торчит на поверхности и не двигается. Я бы охотно поверила, что он просто стоит и рассматривает дно, если бы не неестественно раскинутые по сторонам руки.

Черт!

Бросаюсь в воду, отчего полотенце тут же слетает с меня и уплывает в неизвестном направлении. В бассейне неглубоко, однако упереться ногами в дно у меня не получается.

– Роберт! – хватаю его за голову, чтобы он смог дышать. У него закрыты глаза.

– Нет, боже! – паникую я, барахтаясь в воде, словно бесполезное бревно.

Никак не получается сдвинуть его с места. Он слишком тяжелый, а пловец из меня хреновее, чем водитель.

– Очнись, пожалуйста! – Мой рот наполняется хлорированной водой, сплевываю ее и, взяв Роберта за руку, пытаюсь подплыть к бортику.

Господи, пожалуйста, только бы не поздно… только бы успеть!

Помогаю себе ногами, с трудом подтягивая его за собой. Мне еще никогда не было так страшно.

Кое-как доплываю до бортика. С этой стороны бассейна совсем мелко. Хватаюсь за лестницу, пытаясь одновременно придержать Роберта, все безуспешно. Он слишком тяжелый, чтобы вытащить его отсюда в одиночку.

– Помогите! – кричу я что есть силы и хлопаю Эддингтона по лицу. – Энтони! Кто-нибудь!

Боже, ну где они все?

– Сукин ты сын, не смей умирать! Давай же, очнись! Немедленно, слышишь?!

Делаю последнюю попытку выволочь его отсюда, и внезапно мне становится необычайно легко. Оборачиваюсь и едва не падаю от еще большего ужаса. Мой псевдотруп как ни в чем ни бывало глядит на меня своим насмешливым взглядом и улыбается.

– Ты в своем уме? – в предобморочном состоянии шепчу я.

– Нет, – со смехом отзывается он, – но мне было приятно узнать, что тебе не пофиг.

– Не пофиг? – выпучиваю глаза.

– Я просто пошутил, – спокойно поясняет он, поняв, что его шутка не удалась.

– Пошутил?

– О, я и не предполагал, что ты так расстроишься.

Я в шоке. Не могу поверить, просто не могу поверить!

– Думал, ты сразу умчишься за помощью и не станешь возиться тут со мной.

Обалдеть! Меня чуть удар не хватил, а он обсуждает свою выходку как безобидный пустяк! Этот тип совсем не знает границ.

– Что ж, – обиженно говорю я, – надеюсь, ты хорошо повеселился, – и, взявшись за перила, начинаю выбираться из бассейна.

– Ну, Кэт, не дуйся. – Он тянет меня назад, я не удерживаюсь и падаю прямиком в его объятия. – Готов принести свои извинения, если хочешь. – Он обнимает меня за талию.

– Извинения? – Я почти рычу. – Ты хоть представляешь, что я испытала за эти две минуты?! Какой это был кошмар – увидеть тебя таким!

Он отрицательно мотает головой. Разумеется, нет.

– Ни черта ты не понимаешь, потому что ты долбаный эгоист!

Слезы наворачиваются на глаза, ничего не могу с этим поделать. Роберт, похоже, понял, что облажался, и действительно сожалеет о содеянном.

– Прости. – Он сгребает меня в охапку, целует в макушку. – Я такой болван.

– Н-настоящий б-болван, – сквозь всхлипы соглашаюсь я. Он смеется и берет мое лицо в ладони.

– Хотел проверить, насколько я тебе дорог.

Проверить? У меня закончились все приличные и неприличные слова. Он ненормальный. Настоящий кретин!

Роберт обводит пальцем контур моих губ, заглядывает мне в глаза, и я чувствую, как атмосфера между нами меняется. Я знаю этот взгляд и знаю, что за ним последует.

И, словно по щелчку, быстро и стремительно он придавливает меня к бортику и начинает целовать.

Боже мой!

Его долгожданный язык вторгается в мой рот, я издаю неслышный стон и, схватив его за волосы, тяну их, мну.

Отняв руки от моего лица, Роберт дергает меня за бока, соединяя наши бедра. Чувствую, как у него стоит… ох.

– Скажи, почему испугалась за меня? – шепчет он сквозь рваные поцелуи.

Какой идиотский вопрос.

– Скажи! – Он требует.

– Это нормально… – невнятно бормочу я, играя с его языком, – не хотеть чьей-либо смерти.