— Вы не имели никакого права лезть в мою личную жизнь, — сказала Марго. — Вы оскорбили и меня, и Артура, и моего отца.

— Что касается вашего отца и вашего мужа, то я их вовсе не оскорблял. Я лишь пролил свет на то, кем и с какой целью была организована выставка года. Я не мог выложить все, что думаю по ее поводу, потому что главный редактор не пропустил бы мой материал — он заранее дал мне четкие указания по поводу того, что именно я должен написать. Это был единственный шанс высказать то, что я думаю о новоявленном гении — Полетаеве, — сказал Игорь.

— Так вы не считаете Артура гением? — Марго даже забыла о своей злости на Игоря и страстном желании расквитаться с ним при встрече.

— Я не считаю его даже талантом, — ответил он. — И еще я считаю, что мэру не пристало так потакать капризам своей дочери. Я же говорил вам, любимая, ему следовало бы вас пороть, вместо того чтобы из-за ваших прихотей выставлять себя на посмешище.

— Вы просто садист, и вам нравится издеваться над людьми. — Марго приходилось сдерживать себя, чтобы не кричать, ведь вокруг были люди. — Вы не подумали, что, помимо всего прочего, выставите на всеобщее обозрение мои чувства.

— Простите меня, я действительно не подумал, что это может так ранить вас. Меня ввели в заблуждение ваши одинаковые с Полиной автомобили. Я в этот день узнал о хозяйке «рено» нечто такое, что исключало возможность причинить ей боль, выставив на обозрение ее интимную связь. Я только не знал, кто она. А придя на открытие выставки, увидел, что на «рено» приехали вы. Я решил, что схожу с ума, и поверил в невозможное, — сказал Игорь. — Когда я все понял, увидев ваши автомобили рядом, было уже слишком поздно. Простите меня, Маргарита, поверьте, как бы вы ни сердились на меня и какие бы страшные мучения ни призывали на мою голову, хуже всего я наказал себя сам — ведь именно благодаря мне и моему дурацкому снимку вы стали женой Артура. Я сделал несчастной вас, но старался исправить положение и сделал несчастным себя: что может быть ужаснее, чем самому выдать любимую девушку за другого? И возьмите вот это. — Он достал из кармана коробочку, в которой оказалось кольцо, и надел его ей на палец.

— Но… — хотела было возразить Марго, разглядывая изящное золотое кольцо с ярко-зеленым камнем.

— Не возражайте. Я купил его на следующий день после того, как впервые увидел вас, взамен украшений, которые вы выбросили в окно. — Игорь сжал ее руку, не позволяя снять кольцо.

— Но ведь вы могли сказать мне все это раньше, когда я еще не была замужем, — горестно проронила Марго. Вот она и добилась своего: услышала от него признание в любви. Но ей совсем не хочется смеяться — хочется плакать.

— А вы стали бы меня слушать? Ведь вы стремились лишь к одному — заполучить в свою собственность вашего преподавателя, — возразил Игорь, и Марго не могла не признать, что он и на этот раз был прав.

— Извините, Маргарита, мне нужно доделать работу. — Он вдруг прервал разговор и, сняв со штатива кинокамеру, направился к Николаю. Марго последовала за ним.

— Здравствуйте, Николай, — сухо произнес Игорь. — Я репортер местного телевидения Игорь Молчанов. Делаю передачу о вашей выставке и хотел бы поговорить с вами о проблемах творчества и о жизни вообще.

— Хорошо. — Николай взглянул на стоящую рядом Надю и покраснел.

— Может быть, выйдем? — Игорь кивнул на дверь. — Я бы хотел сменить фон.

— Игорь, не надо. — Марго вцепилась в его руку.

— Маргарита и вы, Надя, можете пойти с нами, если хотите, — усмехнулся Игорь.

Надя с Николаем прошли вперед.

— Успокойтесь, любимая, я не собираюсь его бить. — Игорь опять перешел на иронично-снисходительный тон. — Я лишь хотел, чтобы наш разговор, если он будет неприятным, остался между нами. С людьми, дорогая, нужно разговаривать на их языке. Хорош бы я был, если бы начал с мордобоя.

Он провел всех в небольшой сад Дома творчества.

— Встаньте здесь. — Он указал Николаю на живописное место около пихтовых посадок, красиво припорошенных снегом.

— Начинаем, — скомандовал он, запуская кинокамеру. — В вашей жизни сегодня произошло знаменательное событие — открылась первая выставка. Мне известно, что не менее знаменательное событие ожидает вас в недалеком будущем: вы станете отцом первого ребенка. Какое из этих двух событий является для вас наиболее волнующим и делает вас наиболее счастливым? Что для вас важнее — творчество или семья?

— Надюша, это правда? — Покинув пихтовый пейзаж, Николай подлетел к Наде.

Она молча кивнула головой.

Николай заключил ее в объятия и повернулся к кинокамере.

— Игорь, вы снимаете?

— Да.

— Я хочу сказать. Хочу, чтобы все знали. Я счастлив, счастлив вдвойне. Тот, кто придумал, что семья помеха искусству, просто ничего не понимал ни в том, ни в другом. Я люблю эту девушку, и ее любовь вдохновляет меня на творчество. Ради ребенка я буду стараться работать над своими вещами так, чтобы он мог гордиться своим отцом.

— Достаточно. — Игорь снял с плеча кинокамеру и отключил ее. — Пойдемте, Маргарита. Им есть о чем поговорить.

— Надя, но почему ты молчала? — спросил Николай.

— Вы с Артуром были сторонниками свободной любви, — ответила Надя. — И говорили, что быт и семья мешают работе.

— Но ты же сама поддерживала его, — возразил Николай. — А я не спорил с Артуром, чтобы не выглядеть в твоих глазах отсталым человеком.

— Я повторяла его слова, чтобы понравиться тебе, — призналась Надя.

— Короче, очередной крах теории свободной любви. — Игорь решительно взял Марго под руку и заставил следовать за ним.

— Молодые люди, вы разрешите мне вставить это интервью в передачу? — обернувшись, спросил он.

— Да! — дружно ответили Надя и Николай.

— Нам нужно идти, Маргарита. Мужчины не любят делать предложение в присутствии посторонних.

— Игорь, подождите! — окликнул его Николай.

— Вы передумали насчет этой части репортажа? — спросил Игорь, останавливаясь.

— Вы будете свидетелем у нас на свадьбе? — обнимая Надю и, как обычно, смущаясь, спросил Николай.

— Да, — ответил Игорь. — Спасибо.

— А ты, Рита?

— Ну разумеется.

— Обожаю «лав стори» со счастливым финалом, — проронил Игорь, направляясь с Марго к стоянке автомобилей.

— Но как вы узнали, что эта любовная история закончится именно так? — удивилась Марго.

— А я и не знал, — пожал плечами Игорь. — Если бы она закончилась иначе, я бы уничтожил это интервью, поэтому я и отпустил Сергея. А впрочем, мне и волноваться было нечего, я ведь видел его картины, а, как утверждал классик, гений и злодейство — вещи несовместимые.

— Но как это могло произойти? — продолжала удивляться Марго. — Обычно, когда я уговаривала его проводить Надю домой, он неизменно заявлял, что у него другие планы.