— Вот. Так-то лучше, правда? А теперь нам пора в путь. Или есть другие угрозы насчет твоего дорогого папы, которые ты хотел бы упомянуть?

Меня снова вырвало. Я пытался сделать так, чтобы часть рвоты попала на нее, но промахнулся. Даже в такой маленькой и жалкой мести мне было отказано.

— Мне не следовало упоминать отца, — признался я. — Ке-хеопс и пальцем не шевельнет, чтобы меня спасти.

— Ах, бедный маленький мальчик джен-теп, так полный жалости к се…

— Зато моя сестра надерет тебе задницу.

— Эта маленькая папина дочка?

Она рассмеялась. У нее был очень красивый смех, настолько, насколько может быть красивым маниакальное хихиканье.

— Твоя сестра бежит за отцом, как хвост — за щенком. Все это очень забавно. Наши люди шутят, что Шелла виляет хвостом каждый раз, как Ке-хеопс ходит в туалет.

Мой народ не славится умными остротами.

Моя похитительница подошла чуть поближе и поднялась на несколько дюймов выше, так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза.

— Тебе не кажется, что, если бы она тебя искала, маленькая тряпка к этому времени уже бы появилась?

По правде говоря, в ходе нашей стычки я полностью убедился, что серьезно недооценил и свою ситуацию, и склонность Шеллы меня защищать. Я просто предположил, что, едва я подойду достаточно близко, заклинание, которое она наложила, предупредит ее о моем появлении, и она примчится. Но я забыл одну из самых важных черт Шеллы и теперь с легким удовольствием сообщил своей пленительнице:

— Дело в том… Что моя сестра любит ждать подходящего момента, чтобы появиться.

Чародейка уставилась на меня, ее неестественно голубые глаза сощурились, когда мои слова пробились сквозь все ее торжествующие высказывания. Она подняла руки в первом магическом жесте заклинания щита.

— Сома-ех-па…

Она упала, как брошенный куль с зерном. Прекрасная лазурь ее платья послужила милой, но не очень практичной шелковой постелью, когда она приземлилась на твердую сланцевую землю.

Воздух передо мной замерцал, когда вторая молодая женщина вышла из удивительно изящных маскирующих чар. Златовласая, с почти светящейся кожей, она выглядела выше, чем тогда, когда я видел ее в последний раз. Ее одежда была элегантным вариантом серебряных кожаных доспехов военного мага, оставлявших руки обнаженными, чтобы демонстрировать шесть искрящихся татуировок. Она кинула на меня взгляд, который говорил, что я, как всегда, полностью предсказуем.

Полагаю, это была правда, если не считать того, что я собирался ее убить.

— Здравствуй, Шелла, — сказал я, ожидая, пока мое медленное вращение в воздухе не вернет меня в вертикальное положение.

— Брат.

Она вложила в это слово большое разочарование. Однако ее презрение досталось женщине, лежащей без сознания на холодной земле.

— Посмотри на нее, на ее нелепое платье. Почему отец разрешил Эсса-джин вступить в военный отряд, когда магам получше было отказано? Этого я никогда не пойму. А ее разгуливание в воздухе? Так претенциозно.

«Магам получше»? Итак, отец не дал ей места в отряде».

— Может, у нее есть другие свойства, которыми восхищается Ке-хеопс, — предположил я, думая о пыле, с которым Эсса-джин говорила о возможности сидеть рядом с ним на праздновании в честь бойни в Эбеновом аббатстве.

Щеки Шеллы вспыхнули, взгляд ее стал сердитым.

— Прости, брат, кажется, я забыла убрать — как ты там ее назвал? — стервины связывающие чары. И вот ты паришь в воздухе, совершенно беспомощный.

Она сделала левой рукой магический жест, и я внезапно упал, едва сумев перекатиться через плечо, чтобы не врезаться головой в сланец.

Мелкая победа отвлекла сестру, и я очутился на ногах.

«Я смог бы это сделать, — подумал я. — Она в тысячу раз могущественнее, но я на долю секунды быстрее, и она ничего подобного не ожидает».

Я пришел сюда не для того, чтобы убить сестру, и, по правде говоря, это не помогло бы. Если и имелась хоть какая-то надежда предотвратить войну, Шелла сыграет решающую роль. Но гнев на предательство, с помощью которого она одурачила и использовала меня — снова, — был всепоглощающим. Однако теперь у меня тряслись руки, что спасло ей жизнь (в придачу к вопросу, который не должен был меня заботить, но который я почему-то все время себе задавал).

— Это правда? То, что сказала Эсса-джин? Ке-хеопс дал отставку нашей матери?

— О, Келлен, не изображай ханжу, — огрызнулась Шелла, хотя я заметил, что она отвернулась, чтобы я не видел ее глаз.

Согласно своему музыкальному обучению, я позволил ей быть нотами, пока сам я обеспечивал тишину.

— Мать знает, как сильно отец ее любит, — спустя некоторое время сказала Шелла. — Все жертвы, которые она приносит, она приносит ради нашей семьи и нашего дома. Как и все мы.

— Кроме меня.

Я подстрекал сестру, потому что это тоже было частью наших взаимоотношений. Если бы она попыталась наказать меня с помощью заклинания, мои руки в то же мгновение перестали бы дрожать.

Она снова попыталась играть в молчанку. В этом молчании можно было услышать, как работает блестящий манипулятивный ум моей сестры. Мне стоило бы держать рот на замке, но она всегда меня переигрывала.

— Шелла, о чем ты ду…

Она опять повернулась ко мне, и печальная девочка исчезла, когда на сцену вышла коварная интриганка.

— Может, ты служил нашей семье, Келлен. Все это время.

Она взяла мои руки в свои и крепко сжала:

— Пожалуйста, брат, дай мне сказать.

Слово «пожалуйста» так редко встречается в словаре Шеллы, что признаю — оно оказало на меня определенный завораживающий эффект.

— Прекрасно. Выкладывай, что хотела.

Она улыбнулась так, как вы улыбаетесь щенку, когда он переворачивается по команде:

— Опасная и смелая миссия, брат. Молодой маг джен-теп, странствующий по миру, изучающий секреты наших врагов и распутывающий заговоры против нашего народа, отчитываясь только перед самим Ке-хеопсом.

Я убрал руки.

— Ты совсем спятила? Я бросил наш народ, помнишь?

— Смелое самопожертвование, необходимое, чтобы держать миссию в секрете даже от нашего клана.

— Маги нашего клана пытались меня убить!

— Что делает самопожертвование еще более смелым.

Я потер пальцами виски. От ее нелепой истории у меня в буквальном смысле слова разболелась голова.

— Шелла, на тот случай, если ты ударилась головой и забыла последние два года — я активно работал против нашего клана. Я сорвал каждый заговор джен-теп, какой только мог, и отказался подчиняться всем приказаниям нашего монстра-отца, какие он имел наглость мне давать!