Эмрис, вздохнув, отпустил ее и, подойдя к двери, громко крикнул:

– Джейк!

Элизабет, почувствовав себя на свободе, вскочила на ноги. Эмрис распахнул двери и впустил в галерею старика-дворецкого.

– Джейк, объясни ей, кто хозяин этого дома! Втолкуй ей это!

Старик недоуменно взглянул на Эмриса, потом на Элизабет. Тут его взгляд упал на коллекционный меч, валявшийся на полу.

– Вы не обязаны лгать ради него, – обратилась Элизабет к старику. – Я смогу вас защитить от его гнева.

– Лгать? Миледи, я никогда не лгу. – Джейк смотрел на нее в полном изумлении.

– Джейк, расскажи ей, как мы здесь все перестроили, – подсказал ему Эмрис. – Втолкуй это миледи!

Старый слуга заговорил. Его слова подтверждали все, что только что рассказал ей Эмрис. Что прошло уже несколько лет, как милорд получил в собственность эту усадьбу. С гордостью старик стал описывать все перестройки и особенно строительство охотничьего домика. А также, что барон является благодетелем и покровителем художников и знатоком искусства. Упомянуты были и родители Эмриса, лорд Александр и леди Элизабет Макферсон, которые, несмотря на преклонный возраст, часто навещают усадьбу. Потом он начал перечислять и другие замки и владения милорда, который, будучи дипломатом и много путешествуя по свету…

Он все продолжал говорить, но Элизабет уже не слушала. Эмрис, стоя у стола со скрещенными на груди руками, не сводил с нее глаз. Во взгляде его читалась укоризна.

Дворецкий был готов и далее продолжать повествование, но Эмрис остановил его.

– Хватит, Джейк, – приказал он. – Ты можешь идти.

Старик коротко поклонился им и вышел из галереи, плотно прикрыв за собой дверь.

Элизабет тщательно изучала замысловатый резной узор на широкой дубовой двери. Потом перевела взгляд вниз. Она чувствовала себя последней дурой. Трудно даже представить какой.

– Ну?

Элизабет нерешительно посмотрела на Эмриса. Потом кивнула в сторону валявшегося меча.

– Можешь воспользоваться, если хочешь.

– Зачем?

– Не знаю зачем! Может, чтобы отрезать мой длинный язык? – пробормотала Элизабет.

– Ну, в данном случае это не поможет! Он отрастет снова! – засмеялся Эмрис. Интересно, как ей удается в один момент перескакивать от ярости к совершенно ангельскому смирению. – Ну, иди сюда!

Элизабет недоверчиво посмотрела на него. Поразительно! Похоже, он даже не сердится!

Эмрис шагнул к ней, и она бросилась навстречу в его раскрытые объятия. Спрятав лицо у него на груди, Элизабет прошептала:

– Я…

– Дай мне слово, что в следующий раз, когда между нами возникнут какие-нибудь разногласия, ты все же выслушаешь меня, прежде чем бросаться с оружием. – Подбородок Эмриса упирался в ее склонившуюся головку. До чего же приятно держать ее в объятиях. Ему нравилась ее кротость. Впрочем, ее боевой задор тоже был ему по душе.

«Он сказал – «в следующий раз», – мелькнула счастливая мысль. – Значит, у них есть будущее!» Она все еще боялась поверить в это.

– Я постараюсь запомнить, – всхлипнула она.

– У тебя есть еще какие-то невыясненные вопросы? – Эмрис чуть отстранил ее от себя, рукой смахнул слезинку с ее лица. – Например, насчет твоей картины. Тебе не любопытно узнать, как я ее приобрел?

Элизабет неуверенно кивнула.

– Я купил ее. У герцога Бурбонского, совершенно верно.

– Он много с тебя содрал?

– Целое состояние! Проклятый щенок!

Элизабет не знала, что и сказать.

Тут Эмрис рассмеялся.

– Мы с ним стали друзьями. Понимаешь, мы с ним подружились в тот день в Золотой долине, когда подрались из-за тебя. Но думаю, ты должна знать, что герцог не слишком долго страдал по тебе.

– Почему-то это меня не удивляет, – усмехнулась Элизабет. – Он не любил долговременных обязательств относительно женщин.

– Да? Ну что же, тогда это так и было, – Эмрис усмехнулся. – Однако с тех пор наш друг сильно изменился. Просто он нашел свою родную душу. И это его в корне изменило.

– Вот и хорошо! Я рада за него. – Элизабет чмокнула Эмриса в подбородок и опустила глаза. Ей не хотелось, чтобы Эмрис догадался о том, какие мысли о нем самом бродят у нее в голове. – А как тебе удалось купить у него картину?

– У него были в тот момент неприятности с Франциском I. Какие-то политические разногласия. Я пытался выхлопотать для него прощение, но король не очень-то склонен прощать тех, кто был в оппозиции. Короче говоря, герцог Бурбонский и его жена должны были бежать в Бургундию. Поскольку он нуждался в деньгах – и ни за что не взял бы их просто так, – я сказал, что хочу купить кое-что из его коллекции.

– И среди тех картин была моя?

– Да, но этот паршивец так и не признался мне в этом. Даже не намекнул. Уверял, что купил на ярмарке в Золотой долине.

– Он и сам не знал, – рассмеялась Элизабет. – Я продала ему картину, не признаваясь в том, что это моя.

– Ах, вот оно что! Тогда понятно, почему я так и не смог добиться от него имени автора.

Интересно, догадывался ли его друг об авторстве Элизабет? Эмрис не мог ответить в точности на этот вопрос. Между ними не было секретов, и герцог Бурбонский знал, что Эмрис испытывал к Элизабет глубокие чувства. Когда речь зашла о продаже картин, за это полотно он запросил до смешного мизерную сумму.

Элизабет удовлетворенно вздохнула, теснее прижимаясь к могучей груди Эмриса.

– Интересно, миледи, вы отдаете себе отчет в том, что вы делаете? – спросил он. Соблазняющие движения Элизабет невероятно возбуждали его.

– Извините, – промурлыкала она. – Ведь я должна быть уверена, милорд, что вы не затаите на меня зла за то, что я тут сегодня устроила.

– М-м… Тогда, думаю, извинения затянутся надолго. Потому что сначала тебе придется извиниться за то, что ты мне устроила той ночью в Золотой долине. – Он быстро стянул с нее камзол и с улыбкой крепко прижал к себе. – И вообще, предлагаю остаться здесь еще на одну ночь. Я уверен, Гэвин сможет проводить дам на ярмарку в Труа. Хотя в прошлом году в городе был большой пожар, говорят, торговые ряды уже отстроили. Ярмарка в Труа – это зрелище, которое стоит посмотреть.

– О, тогда, наверное, я смогу тебе продемонстрировать пеньюар, который прислала мне сестра, – у Элизабет непроизвольно вырвался смешок. – Думаю, это тоже достойное зрелище!

– Тогда договорились?

– Договорились, – счастливо прошептала она. Губы Элизабет сами собой приоткрылись для поцелуя.

Сэр Гэвин Кэрр осматривался вокруг с невольным восхищением. Похоже, на свете нет ничего, чего нельзя было бы здесь купить.