— Он лежал прямо здесь?

— Да, сэр.

— У тебя, должно быть, прекрасное зрение. Подойди поближе! — Он остановился позади мельника и крепко сжал его плечи. — Где именно ты стоял, когда впервые увидел этот меч?

— Господин, я…

— В нескольких ярдах от того места, где было обнаружено тело. Всего лишь несколько ярдов. И ты хочешь убедить меня, что коронер и присяжные не заметили его? Да здесь повсюду следы! Если бы меч лежал там, где ты показываешь, кто-то непременно наткнулся бы на него.

— Но я его видел!

Болдуин грустно улыбнулся:

— Откуда, господин мельник? Где ты стоял, когда впервые его увидел?

Наступила гнетущая тишина. Саймон соскочил с лошади и с мрачным лицом присоединился к ним.

— Ну что?

Болдуин отпустил до смерти напуганного мельника, и тот, содрогаясь всем телом, закрыл лицо руками.

— Ладно, я сам расскажу, как все было, — продолжил Болдуин, укоризненно глядя на Хоба. — Сегодня утром к тебе пришел один человек и сказал, что ты должен быть крайне осторожным и подумать о своей жизни. Он дал тебе этот меч, велел отнести его в замок и заявить, что случайно обнаружил его на месте убийства. Разве не так?

— Я не могу, сэр! Если скажу «да», мне конец, а если «нет», вы арестуете меня. Что мне теперь делать? Проклинать себя за то, что раскрыл рот?

— Ты уже это сделал, мельник, — твердо ответил Болдуин.

Тело Роджера обнаружили поздно вечером. Один из крестьян сэра Джона увидел стаю ворон и сорок, круживших над опушкой леса, и отправился посмотреть, что их там привлекло. Подойдя поближе, он увидел бездыханное тело и сразу же побежал в поместье.

— Мне очень жаль, сэр Уильям, — тихо промолвил управляющий, и его лицо лучше всяких слов свидетельствовало об искренности чувств. Он хорошо знал, что хозяин часто теряет ощущение реальности и набрасывается с кулаками на того, кто принес ему неприятную новость.

Рыцарь неподвижно сидел в кресле, положив правую руку на подлокотник. Его лицо не выражало никаких эмоций, и только нервный тик под правым глазом выдавал страшную усталость и эмоциональное напряжение. Элис, пытаясь хоть как-то успокоить мужа, положила руку ему на плечо, но он резко оттолкнул ее.

— Оставь меня в покое! Уходите все! Немедленно!

На убранном после ужина столе посверкивал главный предмет его ненависти и несчастий. Клинок был направлен к нему острием, и сэр Уильям воспринимал его сейчас как осуждающий перст Господа Бога.

Этот меч стал главным источником его позора и отчаяния. Он искорежил ему жизнь и доставил столько страданий, будто это он ворвался с обнаженным клинком в кафедральную церковь в Кентербери много лет назад и взял на себя смертный грех, лишив священника жизни в храме Господнем. Ужасное, проклятое преступление! Оно терзало его душу и разрушило жизнь, как, впрочем, и жизни других людей. Он сошел с пути праведности и чести, а его существование превратилось в кошмар.

Он больше не мог выносить вида этого жуткого оружия, направленного на него своим безжалостным острием. Медленно встав, он обошел стол, с презрением и негодованием глядя на кусок металла, сверкавший на солнце, как совершенно новое орудие убийства, неповинное в многочисленных преступлениях. И все же он знал его порочную природу. В нем заключалось зло, как в оружии самого дьявола.

Он должен быть уничтожен. И непременно будет уничтожен! Сэр Уильям поднял меч со стола, с отвращением посмотрел на его сверкающую поверхность и понес к двери.

— Позовите мне кузнеца!

После тщательного допроса мельника Болдуин и Саймон въехали на совершенно пустой двор поместья.

— Что здесь стряслось? — поинтересовался Болдуин.

— Какая-то тягостно-зловещая атмосфера, не правда ли? — согласился с ним Саймон, беспокойно оглядываясь вокруг.

К концу рабочего дня во дворе обычно толкалась прислуга и работники, спешащие к наступлению сумерек завершить начатые дела и выполнить полученные от хозяина задания. Конюхи и повара суетливо заканчивали свою работу, но сегодня вечером двор походил на давно заброшенный пустырь.

— Эй! Конюх! — закричал Саймон.

Прошло какое-то время, прежде чем в двери конюшни показалась голова конюха.

— Эй, парень, поди сюда! — раздраженно приказал ему Саймон.

Парень был явно недоволен, что его потревожили таким наглым образом, но все же заспешил к ним и подхватил поводья, когда они спрыгнули с лошадей на землю.

— Куда все подевались? — недовольно проворчал Болдуин.

— Управляющий послал людей охранять мертвое тело.

— Господина Роджера? — догадался Болдуин.

— Да, сэр. Он был недавно убит.

— Каким образом?

— Говорят, его пронзили мечом и бросили труп на опушке леса.

— Какого леса? Отвечай немедленно! Где он?

Парень был ошарашен грозным тоном Болдуина и напряжением, прозвучавшим в его голосе.

— Говорят, это произошло неподалеку от города, сэр, к северо-востоку от Бау. Главного конюха уже послали за коронером.

Болдуин тяжело вздохнул:

— Значит, я был прав. Где твой хозяин?

— Сэр Уильям сейчас в кузнице, сэр. Он приказал кузнецу разжечь печь.

— Чушь какая-то! — пробормотал Болдуин себе под нос. — Пошли, Саймон. Надо остановить наконец это безумие.

Саймон открыл было рот, но передумал и, проклиная в душе всех королевских надзирателей и в особенности того сумасшедшего, который отвечал за правопорядок в графстве Девоншир, поплелся вслед за Болдуином в сторону кузницы.

Кузница представляла собой небольшое помещение, еще не успевшее раскалиться от горячей печи. Угли уже остыли после целого дня работы, и сейчас в самом центре очага искрилось лишь небольшое пламя. Кузнец подбросил дров и старательно поправлял их в печи, а рядом с ним стоял мальчик с кузнечными мехами в руке, готовый раздуть пламя до нужной температуры и подбросить угли.

— Вы пришли как раз вовремя, чтобы стать свидетелями уничтожения этой проклятой вещи, — торжественно объявил сэр Уильям.

Он стоял в дальнем углу кузницы, словно специально укрывшись в темноте, и держал в руке ярко поблескивавший клинок.

Болдуин посмотрел на огонь.

— Что вы собираетесь делать?

— Мой хозяин хочет, чтобы я уничтожил меч, — нервно озираясь на сэра Уильяма, пояснил кузнец.

— Сейчас он изменит свое решение, — твердо заявил Болдуин. — Вы оба можете оставить нас на минуту.

Кузнец растерянно посмотрел на него, потом на хозяина. Не дождавшись ответа, он сделал знак помощнику, еще раз взглянул на сэра Уильяма, и оба они покинули кузницу.