— А где сейчас ваш брат? — спросил Саймон, осушив свою кружку.

— Уехал. Он часто ездит в город, чтобы пообщаться с местными жителями, — пояснил сэр Уильям с нескрываемым презрением. — Возможно, вернется домой позже, но если у него осталось хоть чуточку здравого смысла, останется там на всю ночь. Ему хорошо известно, что я не разрешаю открывать ворота от захода солнца до рассвета, за исключением особо важных случаев. Если он проведет ночь в Бау, все будет в полном порядке. Не сомневаюсь, что он останется верен себе, то есть будет не в состоянии оседлать лошадь, не говоря уж о том, чтобы на ней удержаться. Остается только надеяться, что через девять месяцев еще какой-нибудь крестьянин не придет ко мне с жалобой на этого мерзкого негодника, совратившего его дочь.

Позже Саймон и Болдуин пошли прогуляться вдоль крепостной стены замка, чтобы поговорить наедине.

— Никогда еще не видел более мрачного кладбища, — проворчал Саймон.

— Да, в этом поместье слишком много накопившегося зла, — согласился с ним Болдуин. — Я бы с удовольствием покинул его как можно скорее. Несчастный дом. Этот меч принес им одни страдания.

— Именно поэтому все здесь обрадовались, когда он исчез.

— Да, весьма любопытные перемены.

Саймон даже вздрогнул от этих слов. Болдуин всегда посмеивался над теми, кто серьезно относился к проискам дьявола, приписывая ему всяческие козни. Более того, он никогда не принимал всерьез замечания Саймона на этот счет.

— Если он действительно является воплощением зла, то вполне понятно искреннее желание поскорее избавиться от него.

— В таком случае они могли бы просто выбросить его куда подальше. Мысль о том, что какой-то бездушный кусок металла способен нанести кому-то вред, кажется смешной и нелепой. Нормальный человек не может убить другого только потому, что рядом с ним находится меч.

— Да, но может убить в порыве гнева, если под рукой у него окажется какое-то оружие.

— А если у него нет ни меча, ни булавы, ни ножа, ни кинжала, то он использует для этого дубинку, камень или самый обыкновенный посох. Так что же теперь делать? Убрать все эти предметы и инструменты, чтобы в будущем кто-то не воспользовался ими в качестве орудия убийства?

— Разумеется, нет!

— Вот именно. Это было бы слишком простым решением проблемы, если не сказать смешным. Так вот, меч опасен для человека не в большей степени, нежели брошенный в голову камень, тяжелый посох или просто крепко сжатый кулак. Сам по себе никакой меч не может быть олицетворением зла. Нет, Саймон, зло может появиться не в куске металла, а только в сумрачном сознании человека. А сам меч — совершенно невинный предмет. Человек хватается за него и становится убийцей, и именно такого убийцу мы должны с тобой поймать!

— А есть у нас для этого хоть какая-то возможность?

Болдуин быстро посмотрел на него и уставился на темные поля позади крепостной стены.

— Надеюсь на это, Саймон. Очень надеюсь. Завтра утром поедем в Даун-Сент-Мэри, чтобы поговорить с сэром Джоном де Куртене. Может быть, от него мы узнаем нечто большее.

— Будем надеяться, — поддержал его Саймон и вдруг дернул Болдуина за рукав. В дальнем конце двора они увидели две фигуры, быстро растворившиеся в сумраке позднего вечера. — Что может сообщить мадам Элис адвокату Денису в столь таинственной обстановке?

— Понятия не имею, — откликнулся Болдуин, и в голосе его прозвучало беспокойство.

Сэр Джон де Куртене смотрел на незваных гостей со смешанным чувством любопытства и подозрения.

— Позвольте мне высказать догадку: вы пришли ко мне насчет этого проклятого меча сэра Уильяма? И кроме того, полагаю, хотите спросить, не желал ли я смерти своему управляющему?

Болдуин сел на предложенный стул.

— Нет, мы уже знаем, зачем ваш человек украл этот меч.

— Вы обвиняете убитого? — Лицо сэра Джона потемнело от негодования. — Это же отвратительно! Осуждать человека, который не способен защитить себя. О мертвых плохо не говорят!

— Сэр Джон, ему щедро заплатили за кражу этого меча. А потом кто-то другой решил отобрать его.

— Брат сэра Уильяма?

Гнев в глазах рыцаря заставил Болдуина недовольно нахмуриться.

— Почему вы так думаете?

— Потому что именно он хотел, чтобы этот меч исчез из его дома, поскольку в этом случае старший брат уйдет в монастырь и оставит ему свое поместье. Здесь нет никакого секрета. Сэр Уильям говорил каждому встречному, что мечтает освободить свою душу от вины, которая тяжким бременем лежит на его семье из-за этого меча.

— Зачем же тогда Роджеру меч, отсутствие которого гарантировало ему поместье?

— Возможно, он хотел оставить его себе на память? Я бы ничуть не удивился, узнав об этом. Это очень дорогое оружие. Может, он решил забрать его, надежно спрятать, а потом, когда брат уйдет в монастырь и освободит ему поместье, вытащить на белый свет и уже официально присвоить?

— Вы полагаете, он способен на такую хитрость?

— В этом человеке столько всего, что я вообще ничему не удивлюсь, — холодно ответил сэр Джон. — К примеру, вчера вечером он пришел ко мне с просьбой о помощи. Хотел, чтобы я взял у него этот меч. Фактически предложил мне его при условии, что я сохраню это в тайне до тех пор, пока его брат не покинет поместье.

— Он признал, что убил вашего управляющего? — строго осведомился Болдуин.

— Нет, но сказал, что заметил, как Уолтер вышел из замка с каким-то предметом под плащом. Тогда Роджер вошел и дом, увидел открытый сундук и решил, что управляющий украл меч. Именно так он изложил суть событий. А убил он Уолтера исключительно потому, что тот обокрал его брата. И только значительно позже, по его словам, сообразил, что исчезновение меча может сослужить ему хорошую службу, поэтому оттащил подальше тело и надежно спрятал оружие. В этом есть какой-то смысл. Этот проклятый идиот всегда поступает самым неожиданным образом.

— И вы сказали ему об этом?

— Знаете, сэр рыцарь, в своем собственном доме я не видел надобности скрывать от него свои чувства.

В этот момент из-за гобелена послышался какой-то шум, и сэр Джон обернулся. Увидев сына, он расцвел сияющей улыбкой и быстро нагнулся.

— Осторожно, Мэтт! Не надо так быстро, это очень опасно для маленького мальчика.

— Трудно воспитывать детей в таком возрасте, — заключил опытный Болдуин.

— У вас есть сын?

— Нет, у меня дочь, а моему другу повезло с таким же симпатичным малышом.

— Да, — усмехнулся Саймон, — но он не такой уж и маленький, чтобы опасаться падения на пол.

— Мы все боимся за своих детей, не так ли? — сказал сэр Джон, усаживая кроху себе на колени. — Нам хочется, чтобы они были здоровы и счастливы.