Коди нацелил на меня палец:

— За подобные остроты некоторые получали по морде. — Он помолчал. — Естественно, в большинстве своем шотландцы.

— Твои земляки? — спросил я. — Зачем тебе было драться с другими шотландцами?

— Похоже, ты не так уж много о нас знаешь, парень.

— Только то, что ты мне рассказывал.

— Что ж, в таком случае, думаю, тебе известна целая куча всего, только никакой пользы от этого нет. — Коди улыбнулся, задумчиво глядя на город. — Когда я служил и нужно было захватить опасного преступника, мы первым делом старались застичь его одного.

Я медленно кивнул. Коди раньше был полицейским — в эту часть его рассказов я точно верил.

— Одного, — повторил я. — Чтобы ему не так просто было позвать на помощь?

— Скорее — чтобы не подвергать опасности других, — ответил Коди. — В этом городе множество людей, которые выживают как могут. Хороших людей. То, что случилось в Острой башне, — отчасти и наша вина. Да, ее разрушил Проф, но к этому его подтолкнули мы. Этот груз будет лежать на моих плечах до конца жизни — еще один кирпич в и без того уже чересчур большой груде.

— Так что — попытаемся сразиться с ним вне города?

Коди кивнул:

— Если тот идиот с манекеном прав, то, как только мы воспользуемся способностями Профа, он узнает, где мы. Можем выбрать место для схватки и завлечь его туда.

— Угу, — проговорил я. — Вот только…

— Что? — спросил Коди.

— Именно так мы поступили со Стальным Сердцем, — тихо сказал я. — Завлекли его в нашу ловушку, подальше от людей… — Я поднял руки, переместив нас через город к остаткам Острой башни. Дроны пролетели над городом сразу после рассвета, и вокруг башни все еще валялись трупы. — Это Линия Жизни, — продолжал я, переводя взгляд с одного погибшего эпика на другого. — Мелкие электрические и телепатические способности. Потом Бескрайняя Тьма, — кстати, это ее четвертое имя. Она постоянно пыталась придумать «нечто получше», но получалось только хуже. Ее способность заключалась в умении прыгать между тенями. А это Иншалла и Тауб из Бахрейна. Оба обладали лингвистическими способностями…

— Лингвистическими? — переспросил Коди.

— Мм? Ну да. Один умел заставлять людей изъясняться стихами. Другой мог говорить на любом выдуманном языке, какой только можно вообразить.

— Как-то… весьма странно.

— Мы редко обсуждаем странные способности, — рассеянно проговорил я. — Но есть множество мелких эпиков, чьи силы весьма специфичны… — Я замер. — Погоди-ка!

Я развернул нас обоих в воздухе столь стремительно, что Коди пошатнулся и оперся рукой о стену. Мы быстро спустились к груде обломков, различив среди них окровавленное лицо и застрявшее в остатках большого генератора тело. Проф испарил только соль — для меня это стало первым подтверждением, что он, обладая полным контролем над своим могуществом, способен уничтожать лишь определенные плотные вещества, оставляя нетронутыми другие.

Но сейчас это не имело значения. Куда важнее было то лицо.

— Напасть… — прошептал я.

— Что такое? — спросил Коди.

— Это Грозовая Туча.

— Та, которая…

— Обеспечивает город урожаем, — закончил я. — Именно. Ильдития снабжала продовольствием десятки других городов, Коди. Гневная тирада Профа может иметь весьма долгосрочные последствия.

Достав мобильник, я набрал сообщение для Ночного Сокола:

«Как скоро после смерти эпика нужно заморозить его клетки?»

«Чем скорее, тем лучше, — ответил он. — В отсутствие крови, которую прокачивает сердце, бо льшая часть клеток быстро погибает от отравления углекислым газом. К тому же ДНК эпиков быстро разлагается. Причин мы пока не знаем. А что?»

«Похоже, Проф только что спровоцировал голод, — написал я. — Прошлой ночью он убил женщину-эпика, жизненно важную для местной экономики».

«Можешь попробовать добыть мне образец, — сообщил Ночной Сокол. — Некоторые клетки живут дольше других — клетки кожи, некоторые стволовые… ДНК какое-то время после смерти носителя пребывает в странном полуживом состоянии — бо льшая ее часть распадается в течение секунд, но некоторые клетки могут сохраниться. Но учти, пацан: получить живую культуру из старых клеток эпиков действительно непросто».

Я показал сообщения Коди.

— Выбираться туда опасно, — заметил он. — С нами не будет Меган, которая могла бы снабдить нас новыми лицами.

— Да, но если мы сумеем предотвратить голод, разве это не стоит того, чтобы рискнуть?

— Конечно, конечно, — кивнул Коди. — Если только нас не обнаружит Проф, который, вполне возможно, поставил возле тел своих наблюдателей, и мы в итоге не погибнем. И тогда из пяти мстителей противостоять ему смогут только трое — надеясь, что он не вытянет наши секреты под пытками и не убьет потом остальных. Вероятно, именно так он и поступит. И все это ради весьма призрачного шанса, что мы сумеем создать мотиватор, который — возможно — способен прокормить людей.

— Верно, — сглотнув, сказал я. — Хотя ты, пожалуй, несколько преувеличиваешь.

— Угу, — ответил он. — Вам всем несвойственно прислушиваться к голосу разума.

— Вроде твоих рассуждений насчет того, что современный рок-н-ролл ведет свою историю от волынок?

— Так оно и есть, — сказал Коди. — Сам подумай: Элвис ведь был шотландцем.

— Ладно, не важно. — Я выключил проектор, и лицо Грозовой Тучи исчезло. Вид его причинял мне боль, но сегодня следовало сдерживать чувства.

Мгновение спустя в кладовую заглянула Миззи.

— Эй! — сказала она. — Твоя подружка очнулась. Хочешь пойти ее чмокнуть или?..

Я не дослушал, поскольку тут же бросился к Меган.

37

Меган сидела спиной к стене, держа обеими руками бутылку с водой. По дороге я встретил Абрахама. Судя по его, пусть и ограниченным, познаниям в медицине, она прекрасно себя чувствовала. Мы отсоединили от нее болеотвод несколько часов назад.

Слабо улыбнувшись, Меган глотнула из бутылки. Абрахам увел Коди, взяв его за плечо, и мы остались вдвоем. Облегченно вздохнув, я обнял Меган. Несмотря на все заверения Абрахама, меня не оставлял страх, что она может не прийти в себя. Да, умерев, она могла воскреснуть, но что, если бы она не умерла, а просто впала в кому?

Увидев выражение моего лица, Меган насмешливо вздернула бровь:

— Чувствую себя, словно бочонок зеленых утят на параде в честь Дня независимости.

Я удивленно наклонил голову, затем кивнул:

— Гм… хорошая метафора.

— Дэвид, это же полная чепуха… шутка.

— Что, правда? На самом деле вполне логично. — Я поцеловал ее. — Ты чувствуешь себя здоровой, и тебя это сбивает с толку, словно утят в бочке, которые думают, будто вдруг оказались не на своем месте. Но на параде есть место для каждого, так что найдется и для них. Как и для тебя здесь.