Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы с Валерой занялись кооперацией с Барятинским, Йохеном и Таро, а Леонид взял на себя всех девушек — он их увел в замок. На этом миссия наследника греческого престола закончилась, и нам с Валерой теперь нужно было просто не оплошать.
…
— Водки! Несите еще водки! — стуча кулаком по столу, громко кричал Йохен, пытаясь при этом держать центр тяжести своего тела в вертикальной плоскости, проходящей через высокий барный стул.
— Артур, — хлопнул меня в этот момент по плечу Валера.
— А? — обернулся я. Сделал это слишком резко — потерял привязку касания взгляда к точке ориентации в пространстве, и теперь не мог сфокусироваться на Валере.
«Никогда не думал, что для того чтобы спасти твою душу, мне придется накидаться как последней скотине», — с помощью мыслеречи сообщил мне Валера.
Заплетался у него, кстати, не только язык, но и мысли.
«Веришь-нет, я сам об этом никогда не думал»
…
— На поле танки грохотаа-ли, солдаты шли в последний бой… — громко тянули недавно выученную русскую народную песню Валера и Судзуки.
Зал небольшого бара, кроме стилизованных под газовые фонари светильников, освещали еще и синие отблески ожидающих нас на улице полицейских машин.
— У меня есть… у меня есть… — дирижируя высоким бокалом с шампанским, пытался выразить свою мысль Барятинский.
— …по танку вдарило болва-анка, вот-вот рванет боекомплект…
— Тише! У меня есть…
— На жопе шерсть? — подсказал ему Йохен.
— Гусары, молчать! — махнул Барятинский рукой так, что шампанской вылетело из бокала искрящимся веером.
Обнимающие его две чернокожие девушки, на которых попали брызги шампанского, весело завизжали.
— У меня есть предложение! — наконец сформулировал Барятинский.
— Поджигай, — махнул рукой Валера.
— Что поджигать?
— Предложение поджигай!
— А. Жгу, — подняв руку, Барятинский сформировал небольшой огненный шар. Только вот во время формирования конструкта он немного пошатнулся — обнимающие его девушки взвизгнули, а выросший в размерах огненный шар ударил в потолок.
От пожара ресторан спас только взвывший снежный вихрь, который создал Сузуки — причем он тоже немного переборщил, так что в зале возникли сугробы.
— Итак, ввиду того что обстановка складывается неблагоприятная, куда ни плюнь, в международный скандал попадешь, предлагаю сменить место дислокации….
…
— Москва в иллюминаторе! Москва в иллюминаторе! Москва в иллюминаторе видна! — громко и фальшиво пели мы втроем — я, Валера и Сузуки.
— Господа, желаете услышать свежий анекдот? — поинтересовался Барятинский. Кричал он из передней части салона, приближаясь к нам в обнимку с двумя симпатичными девушками-стюардессами. — Ведомство статистики провело в России опрос: «Какой город вы считаете вторым в стране по значимости?». Жители Казани ответили — Казань, жители Екатеринбурга — Екатеринбург, жители Киева — Киев, а жители Москвы сказали — Петербург!
— Господа, господа! У меня есть вопрос! — отлипнув от иллюминатора, заглушил наш смех Йохен: — А если вы втроем встанете с той стороны салона, а мы вчетвером с этой, и начнем все вместе прыгать, самолет в полете также начнет раскачиваться так, как это делает при подобной процедуре лодка на воде?
— Это межорбитальный челнок, а не самолет!
— А какая разница?
…
— Люблю тебя, Мо-оосква! — нестройно орали мы, гурьбой вываливаясь из салона по узкому трапу на бетонку взлетно-посадочной полосы аэропорта графа Шереметева.
Впереди была еще вся ночь, и путь наш лежал в ресторан Стрельна, где мы еще из Родезии забронировали себе столик.
В ушах еще стояло металлическое эхо грохота от только что захлопнувшейся за спиной двери. Обернувшись, убедившись, что остался в камере один, прошел к раковине, оперевшись на нее.
— О-хо-хох… что ж я маленьким не сдох, — проговорил я, глядя в мутное зеркало, чтобы разогнать металлическое эхо.
Вдоволь насмотревшись на себя, включил холодную воду на полную, и раз за разом набирал в ладони воды, умываясь и вытирая с лица подсохшую уже кровь. После поправил прическу и снова изучающе воззрился на себя в грязное зеркало.
— Мда… — почти беззвучно протянул я, не очень ободренный зрелищем.
Пусть хмель давно отступил — еще когда в автозаке везли, заставил уйти алкогольную интоксикацию банальным волевым усилием (хорошо быть одаренным), неприятное похмелье все же осталось.
— З-зато как погуляли, — негромко произнес я. И сразу поморщился, коснувшись саднящей скулы. Все же в челюсть мне недавно прилетело довольно качественно.
Выключив воду, машинально поискал взглядом полотенца или салфетки. Ни полотенец, ни салфеток. Кровать — голый решетчатый матрас. И… ну да, к полу прикручена.
Продолжая чуть морщиться от боли, я осмотрелся. Четыре стены, металлическая койка и стул, прикрученные к полу, вмонтированное в стену мутное и грязное (специально грязное?) зеркало. Туалета нет ни в каком виде — ни отдельного кабинета, не даже одинокого унитаза в углу. Окон тоже нет, лишь небольшой проем решетки вентиляции на самом потолке.
Мда, камера каталажки для одаренных чистотой и уютом не отличается. Видимо подразумевалось, что если уж одаренные сюда попадали, то за дело. И весь местный антураж словно бы говорил недавно благополучному владеющему: «это залет!»
Но вот в этом-то все и дело. Проштрафившиеся одаренные сюда попадали по действительно серьезным причинам, нас же приняли без особых оснований. Специальный отряд быстрого реагирования Корпуса Жандармов появился в ресторане Стрельна практически сразу после того, как мы начали драку с солдатами московского 1-го Екатеринославского лейб-гвардии гренадерского полка (который не стоит путать с 1-м Лейб-гвардии гренадерским полком, расквартированном в Санкт-Петербурге). Вернее, мы не начали драку, а начали второй ее раунд — который договорились провести с гренадерами в наше прошлое посещение славного города Москва.
Екатеринославцы в момент нашего громкого появления в Стрельне отдыхали относительно небольшой компанией. И было среди них двое из тех, кто нас еще с прошлого раза запомнил (как и мы их). Так что для того чтобы встретиться у бассейна с осетрами и обсудить семантику этюдности в прозе Пришвина, нам понадобилось не так много времени.
Подраться, правда, мы с ними толком так и не успели — потому что совершенно неожиданно вмешались голубые мундиры. Вернее, это они так в обозначении звучат как «голубые мундиры», на самом то деле в Стрельну ввалилась группа быстрого реагирования в активных бронекостюмах безо всякого голубого в цветах. Зато со специальными средствами, по прейскуранту на любой вкус.