Она добралась до кровати, и – свалилась. Дарья раздела ее, прикрыла одеялом, а сама вернулась за стол, думать. Компьютер стоял рядом, но не хотелось ничего делать. Но – делала. Помогало.

Под ногами пискнуло. Кошка выбралась из своей корзинки и взобралась на стол. Прошлась, выгибаясь и мурлыча, потерлась о подбородок Дарьи.

– Что ж ты сразу не сказала, что ты двенадцатая? – тихонько спросила Дарья. Кошка посмотрела в ее глаза и мяукнула. – Столько времени там потратили... Ну, не обижайся, – но Кошка не обиделась – развалилась на столе, прямо на тетради, и посмотрела на человека – гладь меня!

Дарья гладила ее, и от этого неприятные мысли уходили прочь. Что-то еще осталось, важное, что мы не поняли. Аввакум сидел там почти десять лет, провожал другие команды, пока кто-то не сменил его на вахте. А он куда делся, или она, неважно? Ведь там никого не было! И как там вообще можно жить, в этом странном лабиринте? Там же ничего нет для жизни! Кругом сплошной камень и мусор.

Надо и мне прочитать те записки из «клада», но не сейчас, сейчас не это главное.

И проход. Кошка прыгнула туда, а потом обратно, пока мы стояли и не решались. Я еще подумала, что это у нее девять жизней... Что-то еще есть, мы не все поняли! И наши вещи. Они уже не волшебные, то есть не такие волшебные, но чуть-чуть остались волшебными, у всех. Почему? Ведь здесь нет никакого конца света, все в порядке, Федя говорил – все проверки сделал, какие знал. Это обычный, человеческий мир. Мы готовы к концу света, мы теперь всегда готовы, но его не будет. Просто живем теперь, как все, сами так захотели.

Мария что-то прошептала во сне, и всхлипнула. Кошка немедленно перепрыгнула на кровать, улеглась у головы Марии и замурлыкала. Дарья уселась у кровати и взяла Марию за руку. Минут через пять Мария перестала шептать и жалобно стонать, сон стал спокойным.

Дарья не стала будить ее ни через три часа, ни через шесть. Мария проснулась сама, когда было пять часов вечера.

* * *

– Звонить? – спросила Дарья, когда Мария вышла из душа, вытирая волосы. – Поедем, да?

– Звони, – согласилась Мария. – Я не очень страшная?

– Совсем не страшная! – и Дарья отвернулась, пряча улыбку, прижала телефон к уху.

– Машина будет через двадцать минут, – пояснила она. – Есть не будем, да? Можно погулять!

– Да, давай погуляем, – согласилась Мария. – Кошка?

Кошка мигом оказалась у входной двери, оглянулась там и мяукнула. Дарья засмеялась.

– Это по-нашему, – заметила Мария. – А то чуть что – на шкаф и дрыхнуть.

* * *

В машине было уютно. Дарья увлеченно рассказывала что-то, что вычитала о кошках, а Мария улыбалась, кивала ей, гладила Кошку и думала.

...Федя сказал, что нас тут нет. Но есть все остальные, из-за которых мы попали тогда под машину. Даша узнала Лену Трофимову – та живет счастливо, у самой уже двое детей. И другие, они все оказались здесь. Что это значит? Трофимова не узнала Дашу, она вообще не помнит никакую Дарью Петрову. Почему мы здесь? Может, это снова та, вырожденная реальность?

Мы словно уборщики, сказал как-то дядя Миша. Словно смотрим, что осталось в старом доме, прежде чем его снесут. Все ценное помогаем вынести и сохранить, остального не жалко. Потом дом ломают, а нас – в следующий дом. И сколько нам так трудиться, когда это кончится? Самое неприятное, сказал Федя однажды после стакана вина – почти никогда не пьет, но по важным событиям позволял себе – самое неприятное, что это может быть закон природы. Нет ничьей воли, никто нас не переносит ради испытания нас самих, просто так устроен мир. Чтобы сам мир мог жить, и его не уничтожали наши собственные выдумки, происходит конец света, и мы выискиваем тех, кто заслуживает чего-то, кроме пустоты забвения, спасаем людей, которые еще зачем-то для чего-то нужны...

Я сходила с ума после второго конца света – хотелось проснуться, и не могла. И понимала, что все вокруг не то, ненастоящее на вид, и хотела уехать куда угодно, и не получалось. И всякий раз накатывала такая злость, когда начинался конец света, что мысли попробовать снова утопиться не приходили – назло всем, выжить и перебить всю ту нечисть. И других спасти, просто потому, что не могу смотреть, как они погибают. Дети любят спрашивать «почему?», и именно этот вопрос постоянно не давал покоя, так и нет на него ответа.

– Мы приехали! – Дарья потормошила ее. – Маша!

Она шла, как в тумане, хотя голова была ясной, как никогда. И там собрались все, и чувствовалось – люди начинают жить настоящей жизнью, пусть даже все волшебные предметы ведут себя не совсем так, как положено простым вещам. Мария потрогала карман куртки – сложила туда диски, уже рефлекс. И у Маши Винни-Пух с собой, в рюкзаке, тоже еще не может избавиться от привычки. Да и тетя Надя, вон, с тем самым зонтиком.

Тостов не поднимали, просто все собрались, потому что не могли не собраться – и говорили ни о чем. Об обыденном, если можно так сказать. Мы теперь всегда будем рядом, подумала Мария. Что бы ни было, все вместе. Мы давно уже одно целое, не можем друг без друга. И, как всегда, все разобрались по маленьким отдельным компаниям, но все равно были все вместе.

Мария попросила сделать ей коктейль – что-нибудь слабенькое – и они сидели, вместе с Федором и Дарьей, и Федор увлеченно рассказывал им о последних веяниях в астрофизике – пока их тут не было, люди столько всего успели обнаружить нового в этом мире!

В половине двенадцатого ночи Кошка забеспокоилась. Вначале проснулась – лежала прямо на столе, среди всех блюд, и ее никто не гнал – ни во что не лезла ни лапами, ни мордой. И гладили все, кто подходил – вот оно, кошкино счастье. Проснулась, энергично встряхнулась и прибежала к Марии с Дарьей. И мяукнула, глядя в глаза.

– Что такое? – удивилась Мария. – Что тебе нужно?

Кошка поскакала в прихожую, села у входной двери и снова мяукнула. И принялась скрести дверной косяк.

– Гулять хочет, – предположила Дарья. – Маша, правда, давай немного подышим свежим воздухом. Потом вернемся, да?

Они быстро обулись – Кошка не переставала скрести косяк, уже с остервенением, и вышли на улицу. Там, едва только они повернули к скверу, Кошка вырвалась из рук и понеслась – прямо, через дорогу, не обращая внимания на редкие, но несущиеся быстро машины.

– Бежим! – указала Дарья. – Бежим, нужно догнать ее!

Но сами они перешли дорогу по всем правилам, без спешки. Теперь всегда переходят по правилам, и без спешки.

* * *

– Куда они? – поинтересовался дядя Гоша.

– Кошка гулять попросилась, – пояснил Федор. – И... Смотрите! Смотрите вон туда!

Сначала дядя Гоша, а потом и все остальные – подбежали к окну – заметили. Окна выходили на тот самый сквер, где была та самая полянка. Дядя Гоша настоял, чтобы можно было или видеть это место, или быстро туда добраться.