– Мы – нет, не до того было. Но есть фото, много фото. Надо спешить, лейтенант, времени может быть мало. Кошка, показывай дорогу!

Кошка спрыгнула с его плеча, добежала до поворота и.... тут же метнулась обратно. И снова – бери меня на руки, сейчас же!

– Что это она? – удивился Смирнов.

– Сейчас узнаем, – Николаев поманил за собой. – Идемте, идемте.

У поворота все стало ясно. Николаев увидел и холмы, и то круглое здание внизу. Вот, значит, как. Вокруг здания было пусто.

– Лейтенант, – Николаев поймал его за руку. – Спрячьте пистолет. И не хватайтесь за него, даже если покажется, что нужно. Договорились? Туда не пустят с оружием. То есть, мы тогда пробились, конечно, но вдвоем сейчас можем не суметь.

– Ясно, – Смирнов спрятал оружие и тоже снял шапку. В ней жарко, а вот тулуп пока снимать не хотелось. Прохладно. И вообще пейзаж не очень радостный, голые холмы, ни травинки, ни птички, и серое небо.

– У вас много вопросов, – Николаев посмотрел на Смирнова, погруженного в мысли. – Как дойдем, я постараюсь ответить.

– Да нет, вы уже рассказывали, – Смирнов словно очнулся и принялся смотреть по сторонам. – Просто поверить не могу пока. Не укладывается в голове.

– Не мое дело, лейтенант, – Николаев поправил рюкзак. – Если пошлете подальше, не обижусь. Вы любите жену и дочь?

– Да, – коротко ответил Смирнов.

– Вы их увидите. Просто не бойтесь, и увидите. У вас будет возможность сказать им, что не успели сказать. Главное, верить.

– Да, – вновь ответил Смирнов. – Я помню, вы говорили.

...Кто поднимает оружие, тот может дойти до цели, но пути ему не откроют, писал Аввакум. И придется приходить снова. Вот тут мы сражались с кораблями пришельцев, с ними самими – и со всеми справились. Не перебили – справились. Николаев помнил, как странно выглядят они без шлема, но лучше всего запомнил тот жест, которым раненый пришелец попрощался с Дарьей. А может, это не они пришельцы. Может, это мы. А зачем тогда они ломились в тот кинотеатр? Действительно ли хотели перебить всех? Мы привыкли, что любой прорыв опасен, и всегда наготове держали оружие. А они могли прийти с миром. Да только что толку гадать.

...Странно, говорил Федор. Я здесь уже третий раз. И только сейчас заметил, как много здесь всего. Словно вещей было заметно меньше с того раза. Хотя я не сильно присматривался в тот, первый раз – настолько все было неожиданно и необычно. И фотоаппарата не было, а то многое бы попробовал переснять. Сколько хватило бы пленки, или карты памяти.

* * *

– Вот здесь, – Николаев вошел в зеркальный зал первым. Вещей, вроде бы, прибавилось. Неудивительно – в конце концов все находит двенадцатого и уходят сюда. Судя по записям, Аввакум проводил двадцать три команды, а в двадцать четвертый раз его вахту перенял некий Джошуа, но куда он делся, почему не здесь? Наверняка ведь Аввакум рассказал, как оставаться в долине? Впрочем, ладно, какая разница.

– С ума сойти, – признался лейтенант. Он бродил между сумками, коробками, рюкзаками. – А по-русски тут кто-нибудь писал?

– Вон там, – указал Николаев. – Вон тот коричневый рюкзак. Мы туда сложили все записки от Аввакума и других. Так... ну и что? Кошка, что теперь?

Зеркала словно ждали этих слов. Все двенадцать осветились, и за ними появились картины. Двенадцать пейзажей – в пяти была ночь, в семи день. И ведут в разные места.

– Смотрите! – Смирнов схватил Николаева за локоть. – Это не ваши, часом?

Зеркало «на девять часов», если север здесь смотрит на двенадцать, вело на полянку – там ночь, похоже. И на полянке стояли...

– Они, – согласился Николаев. – Лейтенант, идемте!

Кошка подала пример – прыгнула к зеркалу, и вот она уже по ту сторону, трется о ноги девушки – видимо, Марии. Звуков оттуда не доносилось.

– Вы первый, – Смирнов посмотрел ему в глаза. – Я помню. Вы шли тогда последний, и остались. Идите, вас ждут. А я могу и подождать, если что.

– Возьмите, – Николаев протянул ему диск. – Только осторожнее с ним. В коричневом рюкзаке копии наших заметок, распечатки. Деньги вам нужны?

– Не бойтесь, не пропаду, – Смирнов пожал руку. – Вы сами говорили, есть всего пять минут. Идите! Вас ждут, идите. Я остаюсь.

– Удачи, Михаил, – Николаев похлопал его по плечу. – Спасибо за все.

Он твердым шагом подошел к зеркалу и шагнул насквозь.

* * *

Смирнов долго стоял, глядя туда, где были зеркала. Что ж, Николаева на самом деле ждали... вот и доброе дело сделал, в ответ.

– Ладно, – Смирнов снял тулуп, и поднял с пола коричневый рюкзак. Тяжелый, однако! – Будем разбираться. Пока не гонят, будем разбираться.

Пятый день «на новом месте».

– Ты опять не спала всю ночь, – Дарья принесла Марии чашку крепкого кофе из буфета. Гадость, но другого нет. – Так нельзя! Кому станет легче?

Мария слабо улыбнулась и взяла чашку. И чуть не уронила – сидела спокойно, и вдруг разрыдалась. Дарья обняла ей, закрыв глаза. Теперь и она думала над словами Аввакума. Сколько бы людей ни пришло в тот зал, последний не сможет уйти. Кто мешал Аввакуму объяснить это простыми словами?

Часов в восемь утра в дверь их номера постучали. Это оказался Жора – как всегда, жизнерадостный и деловитый.

– Все устроил, – сообщил он. – И жилье, и прочее. Нужно вам паспорта сделать, девушки. Говорите, что там нужно написать. В квартиру можно будет завтра переехать. Я вам трехкомнатную сделал, все три раздельные. Если мало – скажите, есть варианты. Ну? Что написать?

– Николаева Мария Александровна, – тут же ответила Мария.

– Николаева Дарья Сергеевна, – ответила Дарья следом.

Удивить Жору – это уметь надо. Он записал все, не моргнув и глазом.

– Маша, – он протянул ей записку. – Это от дяди Гоши. Понимаю, это невовремя, но он всех сегодня зовет в гости. В шесть вечера. Транспорт и остальное будет. Пойдете?

– Жора, – Мария смотрела сквозь него. – Давай, я позже отвечу. Мы ответим, – поправилась она. – Ну-ка, иди сюда, – приказала неожиданно, и Жора послушался. Мария обняла его, поцеловала в щеку и добавила. – Спасибо. Что бы мы без тебя делали!

Жора улыбнулся до ушей.

– Маша, ну не переживай! – он осторожно положил ей ладонь на плечо. – Из такого выбирались! Все уладится. Ты же сама всем так говорила, помнишь? Вы с Дашей кого угодно могли успокоить, мозги вправить. Не сидите дома. Мы же не чужие, верно? – и, ободряюще улыбнувшись, удалился.

– Маша, он прав, – Дарья уселась рядом. – Пойдем к ним. Я верю, что он придет. Просто верю, и все.

– Да, – Мария сжала ее ладонь. – Все так. Лягу спать, разбуди меня через три часа, если сама не проснусь.