усталый мастер, пришедший поприветствовать новоприбывших на строящийся тракт. Посматривая на каменщиков, разгружавших массивные отёсанные плиты, гном словно с укором качал головой. — Вы знаете, проведя здесь совсем недолго, я убедился, что Кхазад ещё только предстоит покорять лес!

— Хочешь сказать, нам здесь не место?! Надо возвращаться в пещеры?! — пряча тревогу за протестом, подбоченился молодой рудокоп.

— Я этого не говорил!

— Но подразумевал!

— Да откуда ты знаешь, ЧТО я подразумевал?! Соображай, на кого бочки катишь, молокосос!

— Седина не признак ума!

Одновременно бросившись друг на друга с рёвом и кулаками, наугрим едва не затоптали только что сложенный костёр.

Поспешив разнять собратьев, мастера подняли шум, от которого разлетелись испуганные птицы, и лишь одна сова почему-то наоборот перебралась ближе, сев на толстую ветку, торчавшую над сложенными пирамидой блоками.

— Ах ты мерзкий мешок перьев! — стареющий рабочий швырнул в птицу первую попавшуюся палку. — Шпионить вздумал?! На этот раз ты у меня получишь!

— Точно из ума выжил, — вырвался молодой гном и с вызовом посмотрел на собратьев. — Слышали, что он мелет?

— Что совой об пень, что пнём об сову! — перебил спорщиков певец, процитировав старую охотничью прибаутку. — Мозги в стороны летят! Йо-хо-хо!

— У неё нет мозгов, — посмеялся над своей шуткой каменщик, сильнее раздувая костёр.

— Это от пня летят! — со знанием дела сообщил певец.

Захохотали все, кроме рабочего из первых прибывших на стройку.

— Ржёте, как кони пьяные, но вы ещё поймёте, что ничего смешного тут нет, — заявил гном, начав чертить что-то на земле. — А знаете про эльфийского короля по имени Келегорм Волшебник?

— Про Тьелкормо слышал, — кивнул певец. — Келегормом Прекрасным и Светлейшим зовут его наши местные эльфы. А про Волшебника слышу впервые.

— Этот король-колдун понимает язык всех зверей, птиц и гадов от мала до велика! — выпучив глаза, взмахнул руками мастер, оторвавшись от чертежа на песке. — Он может приказать любому червю шпионить за нами! Любой мошке! Вон, села на тебя комариха, кровь выпила, а после отнесёт своему господину! И никто не знает, что король-колдун Келегорм сделает с ней! Может, наложит на тебя чары, и ты по гроб жизни служить ему станешь! И после смерти тоже!

— Точно чокнутый, — чуть тише прежнего сказал молодой гном.

— Ха! Вот увидите сами! — на чертеже появились стрелки и круги. — У нас на стройке очень странные дела творятся! То пропадёт что-нибудь, то… Вот три ночи назад у нас повсюду дохлые вороны со свёрнутыми бошками попадались! То в котле, то в постели, то среди поленьев. Пятна крови на песке появлялись, а ещё… Разровняем мы площадку, только отвернёмся — тут же всё изрыто!

— Этого не может быть, — покачал головой хозяин перегруженной телеги. — Сдаётся мне, вы отвлекаетесь надолго и с крепкими напитками.

— А почему я сов ловлю? — снова подпел гном с губной гармоникой. — Да потому, что слишком много пью!

Взяв из-за пояса охотничий дротик, певец размахнулся, подражая изяществу эльфов, выбросил руку вперёд. Сова с уханьем взлетела, но тут же камнем рухнула на землю.

— Сколько ни позируй, — поднял подстреленную дичь хозяин воза, — меткости тебе это не прибавит. Если бы не мой выстрел, шпион Келегорма Волшебника всё бы про нас рассказал своему господину. Особенно подробно про то, как сильно некоторые Кхазад боятся неведомого короля-колдуна, использующего в своих чёрных целях комарих.

— Что совой об пень! — видя, как разозлился обвинённый в трусости мастер, попытался разрядить обстановку музыкант.

— Эй! Смотрите! — занимавшиеся разгрузкой новоподъехавших телег наугрим закричали тревожно. — У воза с провизией колесо пропало!

— Как пропало? Не может быть! — подбоченился седобородый строитель.

— Ну, что я говорил? — довольный тем, что оказался прав, мастер просиял. — Моргот знает что творится!

— И трёх плит не хватает! — вскрикнул каменщик. — А остальные в крови!

Подстреливший сову гном прищурился.

— Я и не на таких тварей по подземельям охотился, — тихо сказал он. — Кто со мной, ребята? Разберёмся с этими шпионами.

***

Тень проскользнула среди погружённых во тьму деревьев, двигаясь недостаточно легко и быстро, чтобы опытные убийцы подземных чудовищ промахнулись.

Запутавшись в сети и получив чувствительные удары стрелами со снятыми острыми наконечниками, которые не ранили, однако оставляли болезненные гематомы, незнакомец вдруг выругался на ногродском наречии, но тут же спохватившись, замолчал.

— Этого не может быть! — ахнул молодой рудокоп, подойдя ближе и рассмотрев вредителя. — Зачем?!

Охотники окружили замершую на земле добычу.

— Нам некогда с ним разбираться, — мрачно произнёс седой мастер. — Отправим в Белегост. Король Азагхал решит, как поступить. Лучше давайте усилим охрану наших телег.

Пойманный гном снова выругался и смачно плюнул собратьям под ноги.

***

Птичья голова бессильно повисла на свёрнутой шее, тонкие пальцы, измазанные сажей и песком, брезгливо отряхнулись.

Бросив очередную мёртвую ворону в мешок, Ривиан развернулась, чтобы продолжить ловлю, но вдруг увидела направленную в грудь стрелу с пятнистым оперением.

Примечание к части Песни группы "Тролль гнёт ель" "Сельдяной король" и "Что совой об пень, что пнём об сову"

Свободный Тракт

— Тхану мен, — торопливо поклонился королю гном родом из Белегоста, недавно женившийся на ногродской девушке, — мой государь, Ногрод нам не враг! У нас говорят, что орки промышляют на севере Таргелиона, некоторые отважные Кхазад отправились очистить землю от этих тварей! Вредить нашим рабочим никто не собирался! Уверен, это какое-то недоразумение!

Небольшая пещера, служившая обычно складом дешёвых стройматериалов, а теперь ставшая тюрьмой для пойманного диверсанта, была надёжно заперта, у двери выставили охрану, и Азагхал, лично взглянув в глаза заключённому, хотел вернуться в свой дом, чтобы в уединении всё обдумать, но на пути возник встревоженный подданный, озвучивший то, что хотели бы услышать многие: вражды между городами не будет. Попытки владыки Белегоста объединить Кхазад скрепили узами брака не один десяток семейств, члены которых теперь боялись за своих близких.

Кроме того, гномы с севера и с юга вместе разрабатывали золотоносные жилы, добывали руду и самоцветы, кузнецы ездили из города в город для обмена опытом,