— И что мне сделаешь?

— Узнаешь, когда от тебя отвернутся все девки, которые сейчас по своей воле еще готовы лечь с тобой в кровать!

Ракель грубо отталкивает Терренса от себя и собирается уйти отсюда. Но разгоряченный мужчина не собирается так просто отпускать ее. Он крепко берет девушку под руку, резко впечатывает в стену и без предупреждений вовлекает продолжительный поцелуй в губы, одной рукой придерживая заднюю часть ее шеи, а вторую приложив к ее щеке. Первые несколько секунд девушка яро сопротивляется и со всей силы бьет его по рукам и груди, но эмоции очень быстро накрывает ее с головой, и она снова опускает перед ним руки, в какой-то момент начав томно постанывать из-за всего, что он делает.

Терренс даже не догадывается, что для Ракель это самый первый поцелуй в ее жизни. Да и она не спешит это подтверждать, не выглядя такой уж стеснительной и неуверенной в себе. Девушка поддается мужчине и позволяет ему руководить процессом, только лишь повторяя за ним все его действия и выражая удовольствие тихими, томными стонами. Ну а тот использует весь свой опыт, полученный за большую часть своей жизни. Полученный благодаря многочисленным романам с девушками. Впрочем, все, что происходило тогда, не идет ни в какое сравнение с тем, что Терренс испытывает сейчас. Он никогда не испытывал столь сильных чувств. Никогда прежде его так сильно не тянуло ни к какой-либо девушке. Но один лишь взгляд на Ракель уже сводит его с ума и заставляет забыть обо всем на свете. А где-то в глубине души он ужасно рад, что находится очень близко к своей цели завоевать эту привлекательную красавицу, которая с самого начала пробудила в нем огромный интерес благодаря своему нетипичному для всех его поклонниц поведению.

Ее пухлые бледно-розовые губы оказываются очень мягкими. Целовать их — одно удовольствие. Терренс окончательно перестает сдерживаться и начинает вести себя так, будто Ракель принадлежит ему. Будто она — его девушка или даже жена, которую он имеет право целовать и ласкать когда только пожелает. Его руки уверенно ласкают ее лицо и скользят по шее, ключицам, груди, животу, изгибам талии, бедрам и ягодицам. Его рот всячески ласкает женские губы: оттягивают, зажимают, слегка покусывают и даже немного облизывают. И девушка не возражает. Наоборот, Ракель начинает издавать еще более громкие, чувственные стоны. Учащенное сердцебиение эхом отдается в виски, ноги будто бы все больше слабеют, а помнить о том, что нужно дышать, становится все сложнее. Она не понимает, как могла так легко сдаться малознакомому человеку и позволить ему так вести себя. Однако где-то в глубине души девушка признается себе, что ей даже нравится все это. Нравится подобное напористое поведение Терренса. А все ее провокации как раз направлены на то, чтобы пробудить в нем желание сделать то, что он хочет. Только девушка не намерена признаться в этом. И никогда в этом не признается.

Спустя несколько секунд Терренс немного понижает градус и делает поцелуй уже более спокойным, но все еще сводит Ракель с ума, пока та повторяет за ним все, что он делает, и время от времени издает чувственные стоны. А в какой-то момент мужчина и вовсе медленно разрывает поцелуй и смотрит девушке в глаза, нежно гладя ее по голове и также довольно тяжело дыша. Она же пытается немного прийти в себя после всего, что произошло, и осознать, что ее только что впервые поцеловал мужчина. Не только поцеловал, но еще и немного поласкал ее тело.

— У тебя очень сладкие и мягкие губки, детка, — с широкой улыбкой говорит Терренс. — И шейка прекрасна… И грудь шикарна… Ты — прямо-таки мой идеал.

Только Терренс хочет еще раз поцеловать Ракель в шею, как она, приложив руки к его груди, резко отталкивает его от себя и уже во второй раз залупляет ему крепкую пощечину уже по другой по щеке. За которую тот сразу же берется.

— Не смей ко мне приближаться! — низким голосом требует Ракель, угрожая Терренсу пальцем. — Не смей! Если ты еще раз совершишь что-то подобное, клянусь, тебе придется сильно пожалеть.

— Только не смей говорить, что тебе не понравилось, — с гордо поднятой головой говорит Терренс.

— Серьезно? Ты поцеловал меня!

— И что?

— Насильно! Ты поцеловал меня насильно!

— А что в этом такого? Влюбленные всегда целуются!

— Только ты не мой возлюбленный! Ты — невоспитанный и наглый кобель, который хочет затащить меня в постель! Против моего желания!

— Не знаю, а мне понравилось. И я бы с радостью повторил это.

— Никогда! Больше ты меня и пальцем не тронешь!

— Ты не расслабляйся. Мы пока что не прощаемся. Нам предстоит еще раз позировать на фотосессии.

— Я не буду участвовать в этом фарсе! Ни за что!

— Ты никуда не денешься. — Терренс расставляет руки в бока. — Тебе придется закончить работу до конца.

— И кто меня заставит? — удивляется Ракель. — Ты что ли?

— Ты ведь не хочешь огорчить своего менеджера? Не хочешь, чтобы кто-то написал в журналах о том, что ты самовольно сбежала со съемок?

— Мне плевать, что обо мне скажут и напишут, — уверенно заявляет Ракель. — Я на все готова, лишь бы больше никогда не видеть тебя.

— Это невозможно!

— Так все, с меня довольно! Я немедленно ухожу отсюда! Сейчас же поговорю с Сереной и скажу, что не буду в этом участвовать.

— Если тебя отпустит — не забудь оставить мне свой номерок.

— Пошел ты к черту, козел! — Ракель резко отталкивает Терренса от себя и отходит в сторону. — Даже не смей пытаться меня искать! Я заблокирую твои аккаунты в социальных сетях, если увижу, что ты решил написать мне.

— Я все равно найду тебя! — уверенно заявляет Терренс. — Ты никуда от меня не денешься!

— Оставь меня в покое по-хорошему, если не хочешь проблем с полицией.

— Если не согласишься быть моей, ты об этом пожалеешь.

— Не надо мне угрожать! Я не боюсь твоих угроз.

— А ты ничего не сможешь мне сделать! Потому что у тебя нет никаких доказательств.

— Будет нужно — заплачу любому человеку и попрошу стать моим свидетелем, который так польет тебе грязью, что тебе будет стыдно выйти на улицу.

— Я тоже не буду сидеть без дела!

— Все, разговор окончен! Прощайте, мистер МакКлайф. Надеюсь, это была наша последняя встреча.

Ракель разворачивается и быстрым шагом направляется по прямой по длинному широкому коридору, по которому за все