вместе на одной фотографии.

— Не дай бог, меня заставят подписывать журнал с нашей фотографией на обложке.

— Конечно, заставят! Ведь на ней будут две легенды! Два кумира молодежи!

— Из нас кумир молодежи только один — это я.

— Ну не скажи! Терренс далеко не безызвестный парень, который использует возможность поработать с тобой как шанс пропиариться. У него есть своя фан-база. Очень даже большая.

— Этот человек еще и смеет мне угрожать! Мол, сделает все, чтобы разрушить мою карьеру.

— Перестань, Ракель, что ты такое говоришь!

— Я серьезно, Наталия. МакКлайф заявил, что я еще пожалею о том, что перешла ему дорогу.

— Нет, подружка, этого не будет.

— А вдруг он все-таки не врал? Что ли через несколько дней я проснусь и узнаю, что обо мне где-нибудь написали ужасные вещи? Что если МакКлайф и правда решит унизить меня перед всем миром?

— Зачем ему это?

— Не знаю. Но честно говоря, меня это начинает беспокоить.

— Ракель…

— Если моя карьера будет разрушена, то для это будет катастрофой. Я буду до конца своих дней винить себя в том, что не отказалась от работы с этим человеком.

— Успокойся, дорогая, никто не будет рушить твою карьеру. Тем более Терренс.

— Господи, ну почему это произошло именно со мной? — Ракель тяжело вздыхает. — Работала себе спокойно: снималась для журналов и рекламы, участвовала в модных показах, ездила по всему миру, давала интервью… А тут все в моей жизни перевернулось с ног на голову.

— Не думай об этом, милая, — мягко советует Наталия, погладив плечо Ракель. — Все будет хорошо.

— А если нет?

— Перестань, Кэмерон, нашла из-за чего переживать!

— Я слышала, что он крикнул мне вслед. И не удивлюсь, если Терренс действительно исполнит свои угрозы.

— Даже если он реально это сказал, это могло быть сделано со зла.

— Со зла или нет, но я почему-то не думаю, что он будет бросать такие слова на ветер.

— Подружка, прошу тебя, успокойся и перестань думать об этом, — мягко просит Наталия. — Все будет хорошо, я в этом уверена!

— А если нет?

— Никто не будет ничего писать про тебя во всяких газетенках, журнальчиках или Интернете. А Терренс не станет делать что-то, чтобы разрушить твою карьеру.

— Не дай бог, люди поверят ему. Потому что не факт, что я смогу доказать людям, что меня оклеветали. Даже если я потребую прекратить все это или вообще решу подать на него в суд и потребовать моральный ущерб, ничего не изменится.

— Господи, Кэмерон, да что ты так разнервничалась?

— Я не прощу этого подонка, если моя карьера будет разрушена по моей вине. Не прощу.

— Успокойся, ничего не случится. Ему это не нужно.

— Этот козел вполне может отомстить мне за типа оскорбленную честь.

— Ох… — Наталия резко выдыхает и пару секунд с грустью во взгляде смотрит на Ракель. — Слушай, Кэмерон, давай лучше сменим тему разговора. Я не хочу, чтобы ты постоянно думала об этом и портила себе настроение. А иначе у тебя точно крыша поедет из-за переживаний о том, что не стоит того.

— Я не могу не думать об этом, Наталия, — с грустью во взгляде слабо качает головой Ракель. — Если этот человек выполнит свои угрозы, то я могу потерять все, чего добивалась все эти годы. А я не хочу этого. Карьера имеет для меня огромное значение.

— Все будет хорошо.

— Я не хочу быть опозоренной на весь город. А то и на весь мир. Из-за одного единственного человека, которого оскорбило то, что я ему отказала.

— Ты не будешь опозорена, — уверенно возражает Наталия. — Терренс ничего тебе не сделает.

— Я начинаю все больше бояться, подруга.

— Я понимаю. Но почему-то ты так сильно не расстраивалась, когда тебя критиковали в самом начале. Ты плевала на всех и шла дальше с гордо поднятой головой. Почему ты не можешь сделать то же самое?

— Потому что я могу потерять все!

— Господи, да ничего ты не потеряешь. Перестань нервировать себя.

— Вдруг этому человеку поверят больше? И все начнут указывать на меня пальцем, поверив какой-нибудь статье из Интернета о том, какая я плохая или что-то в этом роде.

— Так, Ракель, все, прекращай думать об этом! — уверенно требует Наталия. — Неужели ты теперь целыми днями будешь переживать и как попугай повторять, что кто-то захочет унизить тебя на весь мир?

— Ты ничего не понимаешь.

— Я все понимаю. — Наталия на ходу приобнимает Ракель за плечи и мягко гладит по голове, чтобы немного утешить свою подругу. — Вот ты сейчас напереживаешься на год вперед, а все окажется хорошо. Терренс никак не тронет тебя и больше никак не потревожит.

— На кону стоит моя карьера, Наталия, — тихо отвечает Ракель. — К тому же, мне совсем не охота возиться с этим человеком. Который точно больной на голову. Который запросто может начать преследовать меня.

— Господи, да если ты о себе не думаешь, то подумай хотя бы о своем дедушке. Ему будет больно знать, что ты так сильно переживаешь и не можешь думать ни о чем другом.

— Если бы ты была на моем месте, то сейчас говорила бы совсем иные вещи… — с грустью во взгляде говорит Ракель.

— Да, тебе неприятно, я понимаю. Но это не повод сидеть и переживать!

— В любом случае я должна быть готова к тому, что очень скоро может случиться что-то ужасное.

— Да ничего плохого не случится, боже ты мой… — устало стонет Наталия. — Разве кто-то когда-то верил тем лживым статейкам, которые публиковались ранее? Да все знают, что ты просто ангелочек, спустившийся с небес и несущий всем добро и свет.

— Ты в этом уверена?

— Конечно, уверена!

— Ну не знаю… — устало вздыхает Ракель.

— Все, Кэмерон, хватит! Успокаивайся и начинай думать о чем-то хорошем.

— Как можно перестать думать об этом человеке, который не только разбрасывался угрозами, но еще и нагло приставал ко мне.

— Знаешь, вот ты говоришь, что он угрожал тебе, а я не верю, что так и было.

— То есть, ты мне не веришь?

— Ты просто обижена и хочешь настроить всех против него.

— Да, я обижена. Но я говорю правду.

— Ну хорошо, может, он просто злится из-за того, что ты не ответила ему взаимностью. Грубишь ему, оскорбляешь, пощечины раздаешь…

— Он все это заслужил, — низким голосом произносит Ракель.

— Эй, а тебе вообще понравилась сегодняшняя фотосессия?

— Фотосессия понравилась. Сегодня для меня подобрали еще более шикарные наряды, чем когда-либо.

— Наверное, вся мужская половина потеряла голову и забыла, как дышать.

— Это точно. Меня сегодня буквально завалили комплиментами.

— Ну а каким