сердечки.

— Правда, — судя по голосу, сосед улыбался. — Настолько возбуждённое состояние спокойному сну не способствует.

— Лёва… — пробормотала я, косясь на своих детей, но близнецам сейчас было не до нас. — Я…

— Не передумала.

Я не поняла, вопрос или утверждение, поэтому посмотрела на Льва. Хм… спокойный взгляд, чуть ироничная усмешка — похоже, не вопрос.

— Не переживай, я не стану уговаривать.

— Почему? — вырвалось у меня. Ну правда, если ему так сильно надо и хочется, почему бы не поуговаривать?

— Уважаю твоё решение, — ответил Лев вежливо и дипломатично, однако в его взгляде было столько лукавства, что я не поверила.

— Мама, мама! — вдруг заголосили Фред и Джордж, да так, что я едва не подпрыгнула. — А дядя Лёва пойдёт с нами обедать?!

Чёрт, и по какой причине я удивляюсь? Давно должна была уже привыкнуть к подобному. И вообще наглость — второе счастье.

— Нет, парни, — ответил Лев вместо меня, пока я подбирала слова и пыталась лихорадочно сообразить, как отказать соседу в гостеприимстве и при этом никого не обидеть. — Сегодня вам придётся обойтись без меня. Но вы не скучайте, мы скоро увидимся, да и со вторника я — ваш классный руководитель.

Подсластил пилюлю — мальчишки сразу расцвели и дальше шли уже без всяких возражений и предложений.

— Честно говоря, я собираюсь лечь спать, — шепнул мне Лев почти у самого подъезда. — А то завтра на работу, а я чувствую себя солдатом, вернувшемся с вахты.

Я строго посмотрела на соседа.

— Пообедать всё равно надо.

Он улыбнулся.

— Не волнуйся. Я себя не обделю.

После того как мы с мальчишками вернулись домой, время до вечера пролетело, будто один миг. Укладывать близнецов спать было грустно — всё же завтра у меня последний рабочий день перед началом учебного года, педсовет, а послезавтра — первое сентября. И вновь учебный год… Нет, я люблю свою работу, но это не значит, что я не устаю от неё. Как-то особенно это чувствуется почему-то всегда во время новогодних каникул и отпуска.

Фред и Джордж уснули быстро — всё же, несмотря на свою браваду, они сегодня устали, да и впечатлений много было. Я сходила в душ, а когда вышла из ванной и вернулась в свою комнату, обнаружила в ватсапе сообщение от Льва.

«Открой входную дверь и посмотри на звонок».

Я с недоумением уставилась на это сообщение, думая — может, мне чудится? С чего вдруг подобные предложения?

Однако слова продолжали оставаться на экране, и я всё же вернулась в коридор, подошла к двери, заглянула в глазок… Никого. Очень странно. Может, телефон Льва кто-то взломал и теперь разыгрывает всех, кто у него в списках контактов? Нет, нелепость, тогда бы денег попросили.

Я открыла дверь, сделала шаг вперёд и посмотрела на звонок. И обомлела.

К стене рядом с кнопкой дверного звонка были аккуратно приклеены три алые розы, перевязанные золотой ленточкой, к которой степлером была прикреплена записка:

«Я же обещал дитям мороженое, а бабе — цветы. Но в парке цветов не продавали, так что…»

Я закрыла лицо руками и, хихикая, принялась отклеивать розы от стены, чувствуя себя по уши влюблённой школьницей.

Глава 17

Понедельник — день тяжёлый, а уж когда именно понедельник наша дорогая администрация выбирает для педсовета перед новым учебным годом, он и вовсе становится каторжным. Я и ощущала себя каторжником, когда мы всем дружным преподавательским составом выползали из актового зала после четырёх с половиной часов дурацких командных игр, выступления директора, трёх завучей и остальных учителей в порядке очереди. К концу этого идиотизма мне чудилось, что мой мозг превратился в желе, а желудок прилип к позвоночнику.

— Кошмар, — процедила Соболевская, промчавшись мимо нас со Львом со скоростью света, не обращая внимания на каблуки, — я на маникюр опаздываю!

О, не она одна. Насколько я знала, каждая вторая наша коллега была записана на маникюр или стрижку в два-три часа дня, рассчитывая, что к обеду всё закончится и мы сможем разбежаться по домам. Фиг вам, называется! Наша директриса — существо вредное и стервозное, но если бы дело было только в этом. Она ещё и до ужаса многословна, и там, где можно обойтись парой-тройкой слов, Клавдия Ивановна растекается мыслью по древу на добрых пару-тройку часов. Мне порой даже кажется, что ей доставляет удовольствие видеть потные и замученные лица коллег.

— Вот так, — хмыкнул Лев, проводив Соболевскую ироничным взглядом. — Маникюр важнее всего. Пробежала мимо, меня проигнорировала. Не то, что на прошлой неделе. Каждый день бы так.

Я не выдержала и хихикнула, ощущая в груди приятное тепло. Что ни говори, а так радостно, что Лев на Татьяну Александровну не клюнул! Ещё бы о Наташе он мог говорить с таким же равнодушием… Знаю, плохо так думать, но я же не ангел, в конце концов.

— Ты сейчас домой, Алён? — поинтересовался Лев, когда мы спустились на четвёртый этаж, где находились наши с ним кабинеты.

Я кивнула.

— Вместе пойдём?

Я вновь кивнула.

— Тогда я за тобой зайду через пять минут.

Ожидая Льва, я села за свой стол и, уставившись в окно, вспоминала, как предупреждала остальных учителей о состоянии здоровья Наташи Ивановой. Почти все, кроме парочки отпетых вредин, согласились особо не нагружать девочку первый месяц, пока ситуация не прояснится. Вот это «пока ситуация не прояснится» не давало мне покоя, сердце сжималось от дурного предчувствия. Я опасалась, что дело может быть гораздо серьёзнее, чем мы предполагаем — не зря ведь Наташин папа просил поберечь ребёнка. Не об обычной же простуде идёт речь… По крайней мере, в прошлом году, когда Наташа переболела ангиной и тоже пришла в школу бледная и осунувшаяся, от него таких просьб не поступало.

— Готова? — спросил Лев, открывая дверь и просовывая голову в образовавшуюся щель. Я кивнула и поднялась со стула.

Уже на улице, когда мы шагали к остановке, я сказала, вспомнив вдруг, о чём ещё хотела поговорить с соседом.

— Насчёт Фреда и Джорджа… — произнесла я и не удержалась от улыбки, увидев вопросительный взгляд Льва. — Ты не испытывай иллюзий — несмотря на то, что ребята с тобой подружились, они всё равно будут шкодить на уроках. В ближайшее же время жди какой-нибудь розыгрыш.

— Например? — спросил мужчина с искренним интересом. — Не верю, что они будут подкладывать кнопки на стулья. Это слишком примитивно и не интересно.

— Да, ты прав. Хотя иногда я думаю: уж лучше бы кнопки… Нет, они придумают что-то более извращённое. Мне