– Число назовите, – с невыразимой усталостью произнесла девушка: ее работа совершенно не предполагала неопределенности.

– Давайте на тридцатое, – ответил я наобум.

Я еще раз глянул на мобильный. Пропущенных звонков не прибавилось. Кто же звонил с незнакомого номера? Ломать голову не хотелось, и я просто ткнул в него пальцем. Через два гудка прозвучал знакомый голос, услышать который я давно потерял всякую надежду, отчего меня захлестнула волна настолько смешанных чувств, что я даже на мгновение растерялся.

– Привет, красавчик! Чего трубку не берешь? Весь в трудах и заботах? – Оля была, как обычно, эротично-иронична.

– Аки пчела! Сама знаешь! А ты откуда и куда?

– Вот приехала визу переоформить, сейчас с подружкой решили месяцок тут подработать!

Я почувствовал, как меня слегка передернуло, одновременно с этим знакомое чувство снова возникло в груди и в самом низу живота.

– И когда приглашаешь в гости?

– Хоть сегодня!

– Давай в три, позже не могу – у меня самолет.

– Ради тебя когда угодно, хоть всех отменю! – захихикала Оля.

– Ну спасибо! Тогда до встречи, куколка! – Как я ни старался показаться веселым, похоже, не вышло.

Как только Оля захлопнула за мной дверь, я с шумом выдохнул, на душе у меня было хреново. Еще хуже, чем до этого. А главное, непонятно почему – Оля была, как всегда, превосходна: ухоженна, ласкова и головокружительно страстна. Но на этот раз совершенно меня не увлекла. Конечно, два часа пролетели как одно мгновение, сердце выпрыгивало, в глазах темнело, но что-то внутри оставалось совершенно безучастным. Лучше бы Оля сохранилась в моей памяти как эталон идеального секса, а так на этом ярком образе возникла жирная клякса. Зато теперь точно все. Можно спокойно улетать. Nothing to win and nothing left to lose[31], – пропел я про себя.

Иркутска я почти не видел. Такси, гостиница, пара встреч с партнерами, отметка в командировочном предписании – эти пункты были обязательными в программе, надо было полностью отработать сценарий. Все должно быть предельно достоверным.

Утром следующего дня я уже стоял на берегу Байкала. Я был поражен. Он был бескрайним, торжественно-величественным и дышал спокойствием. На такси подъехал к ближайшей гостинице, где были номера, зарегистрировался и почти сразу отправился на пляж. Из той передачи на Discovery я запомнил, что если воду из Байкала разлить по нашей планете, то вся ее поверхность покроется ровным слоем в двадцать пять сантиметров. Так что мне тут место найдется – никто и искать не будет. Из купленной заранее пол-литры водки половину я вылил в песок, початую бутылку оставил на аккуратно разложенном покрывале и, раздевшись, направился к воде.

На берегу загорали несколько парочек, это было на руку – свидетели моей гибели очень пригодятся. Я надел маску, закусил загубник и, глубоко нырнув, поплыл вдоль берега. Вода была обжигающе холодной. Вынырнув метрах в ста, я зашвырнул маску подальше в воду, вылез из воды и оделся в спрятанные заранее в кустах вещи.

Теперь можно был приступать к следующей части плана. План был идеальным и рассчитанным до минуты – поезд до Благовещенска, паром через Амур, и вот я в Хэйхэ за китайской границей. Все прошло без сучка и задоринки – наши пограничники паспорт пропечатали моментально, китайцы почти не взглянули, мы для них все равно на одно лицо, тем более наши с Денисом лица так похожи. Путешествие по Китаю тоже было стремительным. Через сутки я уже был в аэропорту Харбина, оттуда самолет в Шанхай, затем в Хошимин.

Все это промелькнуло мгновенно, я даже не успел понять, что действительно там побывал. В ушах непрестанно звучала Free as a bird[32]. Понимать что-то я начал только тогда, когда на пляже Фукуока увидел сидящего Костю.

– Ну, привет, – начал я.

Костя совершенно не удивился, увидев меня. Казалось, он ждал меня, будто мы заранее договаривались здесь встретиться.

– Что-то ты долго, – все с той же легкой грустью усмехнулся он.

– Раньше не получалось, надо было все реалистично обставить, – не без гордости заявил я.

– А что ты считаешь реалистичным? – Костя привычно пригвоздил меня к месту своим вопросом.

– А ты? – Я решил не оставаться в долгу.

– Пойдем пройдемся. – Он мотнул головой в сторону уходящего вдаль пляжа.

Утопая в песке, я едва поспевал за широко шагающим Костей. Не оборачиваясь, он заговорил, как будто продолжая нашу беседу в самолете:

– Мы все опутаны мифами. Мы пытаемся жить по правилам, хотя эти правила полностью идут вразрез с тем, чего хочется по-настоящему. А то, чего мы очень хотим и к чему мы привязаны, приносит нам больше всего страданий – вот, например, любовница, как только ты начинаешь к ней привязываться – это означает, что отношения выходят из фазы удовольствия и входят в фазу взаимных мучений, и так во всем!

– Как это? Если мне что-то доставляет удовольствие, каким образом оно будет приносить мне мучения?

– Очень просто! Либо когда ты не будешь получать такое же удовольствие, как раньше, либо когда ты просто не будешь получать никакого удовольствия, ну, или когда удовольствие не будет соответствовать уровню твоих ожиданий!

– А если я счастлив оттого, что меня ничего уже не мучает?

– Ты думаешь, что убежал от всего, что тебя мучило, и так решил все проблемы?

– Я просто не мог их больше выносить!

– И теперь счастлив?

– Наверное, счастлив, – быстро просканировал я свои ощущения. – Хотя не совсем. По Вике скучаю.

– И если она вот прямо сейчас тут появится, ты сразу же будешь считать, что счастлив?

– Да, – ни секунды не сомневаясь, ответил я.

В этот момент кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. За моей спиной стояла Вика, ее всегда улыбчивое лицо было печальным, губы дрожали, а в глазах стояли слезы.

– Как ты мог так со мной поступить! – с горечью бросила она. – Я так тебе верила!

Я беспомощно оглянулся на Костю. Как он это подстроил?

– Так исходя из чего ты считаешь, что счастлив? – довольно насмешливо спросил Костя.

Не успел я ни удивиться, ни ответить, как вдруг откуда-то издалека услышал знакомый голос:

– Пожалуйста, убедитесь дополнительно, что ваш ремень безопасности пристегнут, все электронные приборы выключены, спинка кресла в вертикальном положении, столик убран.

Я вздрогнул, открыл глаза и увидел сидящего рядом со мной в синем кресле Костю. За его плечом в иллюминаторе было видно, как наш самолет, вынырнув из грязно-серых ватных туч, завершает разворот у Константиновского дворца, направив нос на посадочную полосу Пулково.